Нельзя также ни на минуту забывать об очень тяжелом положении на правом фланге нашей шестой армии. Вот почему мы должны ускорить начало контрудара. Сегодня с севера должен перейти в наступление двадцать седьмой стрелковый корпус. Если мы не поможем ему ударом с юга, то успеха не добьемся.
— Все это понятно и мне и, видимо, генералу Костенко. Но успешным может быть только хорошо подготовленный контрудар. Поэтому небольшая отсрочка будет оправдана.
Однако начальник штаба решительно отверг все доводы и подтвердил приказ.
Наступление 26-й армии в тот день организовать все же не удалось. В соприкосновении с противником оказались лишь 6-й стрелковый корпус и сводный погранотряд. Да и им было не до атак: они сдерживали превосходящие силы врага на очень широком фронте. А возможности их были невелики. Ведь 6-й стрелковый корпус генерала И. И. Алексеева, как помнит читатель, мы выводили на доформирование, но он, так и не успев пополниться, вновь оказался в тяжелых боях. А сводный пограничный отряд накануне выдержал страшный удар вражеских танковых и моторизованных частей, приходилось удивляться, как еще от него что-то уцелело.
Да, накануне, 14 июля, пограничники показали беспримерную стойкость. Их немногочисленные подразделения прикрывали семидесятикилометровый участок между правым флангом 6-й армии и Киевским укрепрайоном. На рассвете на них обрушились части 9-й немецкой танковой дивизии.
94-й погранотряд, 6-й и 16-й мотострелковые полки, входившие в сводный пограничный отряд, имели всего три орудия и два легких танка. Казалось, что могли они сделать? А сделали многое, очень многое. Гитлеровцы, считавшие путь свободным, попав под огонь, вынуждены были остановиться, развернуться в боевой порядок. Фашистские танки и пехота предприняли несколько атак и каждый раз откатывались. Наконец гитлеровцы нащупали слабое место на фланге.
До последнего снаряда бились артиллеристы батареи капитана Юдина и погибли под гусеницами танков.
Под угрозой окружения командир сводного отряда начал отводить подразделения на соединение с частями 6-го стрелкового корпуса. Отход прикрывали остатки 3-й и 4-й комендатур (пограничные части сохранили свою прежнюю организационную структуру). Они стояли до конца. Тяжело ранило капитана Гладких и старшего лейтенанта Андрякова. Командование приняли на себя военные комиссары комендатур старшие политруки И. М. Коровушкин и И. Н. Потапенко.
Противник пытался перехватить пути отхода пограничников. Необходимо было во что бы то ни стало оторваться от преследования и закрепиться на новом рубеже. Комендант 1-го участка капитан И. М. Середа, в распоряжении которого находились 17-я и 18-я пограничные заставы, получил задачу занять оборону на южной окраине села Парипсы ( 4 километра к югу от Попельни) и задержать вражеские части. К счастью, поблизости оказалась батарея одного из армейских артполков. Командир полка охотно согласился, чтобы эта батарея своим огнем помогла пограничникам.
Капитан Иван Михайлович Середа, старший политрук Павел Прохорович Колесниченко и их подчиненные ценою жизни задержали врага.
Если вам, читатель, доведется побывать на Житомирщине, то поезжайте от Попельни на Сквиру. В нескольких километрах от города, на перекрестке дорог, вы увидите обелиск, на котором начертаны слова: «Товарищ! Низко поклонись этим полям, они окроплены кровью героев. Здесь 14 июля 1941 года в неравном бою с фашистскими танками пали смертью храбрых Герой Советского Союза капитан Середа, политрук Колесниченко и 152 бойца 94-го пограничного отряда».
Героизм пограничников и искусство их командиров не только почти на сутки задержали врага, но и спасли сводный отряд. Отступив к юго-востоку от Фастова, он примкнул к соединениям 6-го стрелкового корпуса и теперь снова участвовал в боях.
Когда выяснилось, что 15 июля в непосредственное соприкосновение с противником вступили лишь эти небольшие силы, командующему фронтом пришлось поздно вечером дать 26?й армии новый приказ. Начало наступления переносилось на следующее утро. По этому приказу к исходу дня войска должны были выйти на рубеж Фастов, Краснолеси, Дулицкое (южнее Фастова). Снова ставилась очень трудная задача. Ведь это значило — за день не только разгромить наступавшие танковые и моторизованные дивизии врага, но и продвинуться на несколько десятков километров на северо-запад. А сил по-прежнему не было. Хотя армии Костенко передавался из фронтового резерва 64-й стрелковый корпус двухдивизионного состава, но с врагом дрались пока все те же ослабленный 6-й стрелковый корпус и пограничники. Отряд Ф. Н. Матыкина еще не подошел к линии фронта, а 64-му стрелковому корпусу путь предстоял еще более далекий — он находился на восточном берегу Днепра. Перебросить его через реку и подтянуть к месту боя в условиях непрекращавшихся ударов авиации противника было делом весьма сложным и требовало времени.
Теперь, конечно, можно недоумевать, почему в те дни 26-й армии с удивительной настойчивостью ставились явно нереальные задачи: ведь ни 15, ни 16, ни 17 июля переданные командарму резервы не успевали подтянуться к исходному рубежу, а без них начинать контрудар было просто невозможно.
Но постарайтесь, читатель, мысленно перенестись в те дни. Враг у стен Киева, его танки с минуты на минуту могут ринуться на город, фашистские войска рвутся на восток, то тут, то там пробивая нашу поспешно созданную оборону. В таких условиях и командование фронта и Ставка стремились использовать любую возможность, чтобы хоть на сутки, хоть на час остановить движение стальных вражеских лавин. Отсюда спешка в парировании ударов противника на самых уязвимых для нас направлениях. Приходилось полагаться на главное — несгибаемую силу духа наших людей, на то, что для них не существует невыполнимых задач. А в этом мы убеждались ежечасно.
Командование 27-го стрелкового корпуса приложило много энергии, чтобы ускорить переброску частей. Поскольку корпус уже находился на западном берегу Днепра, обе его дивизии 16 июля, хотя и не одновременно, с ходу вступили в бой северо-западнее Киева. Ломая сопротивление противника, они продвигались довольно успешно и к концу дня оказались уже в четырех километрах от шоссе Киев — Житомир. А одна рота 144-го стрелкового полка 28-й горнострелковой дивизии во главе с младшим лейтенантом Д. И. Шепеленко прорвалась на шоссе и оседлала его в районе села Ставище. Об этом мы узнали не только из боевого донесения, но и из радиоперехвата: прослышав, что основная артерия, снабжавшая прорвавшиеся к Киеву войска, перерезана, командующий 6-й немецкой армией генерал Рейхенау пришел в неистовство, и, угрожая страшнейшими карами, требовал от своих войск немедленно очистить шоссе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154
— Все это понятно и мне и, видимо, генералу Костенко. Но успешным может быть только хорошо подготовленный контрудар. Поэтому небольшая отсрочка будет оправдана.
Однако начальник штаба решительно отверг все доводы и подтвердил приказ.
Наступление 26-й армии в тот день организовать все же не удалось. В соприкосновении с противником оказались лишь 6-й стрелковый корпус и сводный погранотряд. Да и им было не до атак: они сдерживали превосходящие силы врага на очень широком фронте. А возможности их были невелики. Ведь 6-й стрелковый корпус генерала И. И. Алексеева, как помнит читатель, мы выводили на доформирование, но он, так и не успев пополниться, вновь оказался в тяжелых боях. А сводный пограничный отряд накануне выдержал страшный удар вражеских танковых и моторизованных частей, приходилось удивляться, как еще от него что-то уцелело.
Да, накануне, 14 июля, пограничники показали беспримерную стойкость. Их немногочисленные подразделения прикрывали семидесятикилометровый участок между правым флангом 6-й армии и Киевским укрепрайоном. На рассвете на них обрушились части 9-й немецкой танковой дивизии.
94-й погранотряд, 6-й и 16-й мотострелковые полки, входившие в сводный пограничный отряд, имели всего три орудия и два легких танка. Казалось, что могли они сделать? А сделали многое, очень многое. Гитлеровцы, считавшие путь свободным, попав под огонь, вынуждены были остановиться, развернуться в боевой порядок. Фашистские танки и пехота предприняли несколько атак и каждый раз откатывались. Наконец гитлеровцы нащупали слабое место на фланге.
До последнего снаряда бились артиллеристы батареи капитана Юдина и погибли под гусеницами танков.
Под угрозой окружения командир сводного отряда начал отводить подразделения на соединение с частями 6-го стрелкового корпуса. Отход прикрывали остатки 3-й и 4-й комендатур (пограничные части сохранили свою прежнюю организационную структуру). Они стояли до конца. Тяжело ранило капитана Гладких и старшего лейтенанта Андрякова. Командование приняли на себя военные комиссары комендатур старшие политруки И. М. Коровушкин и И. Н. Потапенко.
Противник пытался перехватить пути отхода пограничников. Необходимо было во что бы то ни стало оторваться от преследования и закрепиться на новом рубеже. Комендант 1-го участка капитан И. М. Середа, в распоряжении которого находились 17-я и 18-я пограничные заставы, получил задачу занять оборону на южной окраине села Парипсы ( 4 километра к югу от Попельни) и задержать вражеские части. К счастью, поблизости оказалась батарея одного из армейских артполков. Командир полка охотно согласился, чтобы эта батарея своим огнем помогла пограничникам.
Капитан Иван Михайлович Середа, старший политрук Павел Прохорович Колесниченко и их подчиненные ценою жизни задержали врага.
Если вам, читатель, доведется побывать на Житомирщине, то поезжайте от Попельни на Сквиру. В нескольких километрах от города, на перекрестке дорог, вы увидите обелиск, на котором начертаны слова: «Товарищ! Низко поклонись этим полям, они окроплены кровью героев. Здесь 14 июля 1941 года в неравном бою с фашистскими танками пали смертью храбрых Герой Советского Союза капитан Середа, политрук Колесниченко и 152 бойца 94-го пограничного отряда».
Героизм пограничников и искусство их командиров не только почти на сутки задержали врага, но и спасли сводный отряд. Отступив к юго-востоку от Фастова, он примкнул к соединениям 6-го стрелкового корпуса и теперь снова участвовал в боях.
Когда выяснилось, что 15 июля в непосредственное соприкосновение с противником вступили лишь эти небольшие силы, командующему фронтом пришлось поздно вечером дать 26?й армии новый приказ. Начало наступления переносилось на следующее утро. По этому приказу к исходу дня войска должны были выйти на рубеж Фастов, Краснолеси, Дулицкое (южнее Фастова). Снова ставилась очень трудная задача. Ведь это значило — за день не только разгромить наступавшие танковые и моторизованные дивизии врага, но и продвинуться на несколько десятков километров на северо-запад. А сил по-прежнему не было. Хотя армии Костенко передавался из фронтового резерва 64-й стрелковый корпус двухдивизионного состава, но с врагом дрались пока все те же ослабленный 6-й стрелковый корпус и пограничники. Отряд Ф. Н. Матыкина еще не подошел к линии фронта, а 64-му стрелковому корпусу путь предстоял еще более далекий — он находился на восточном берегу Днепра. Перебросить его через реку и подтянуть к месту боя в условиях непрекращавшихся ударов авиации противника было делом весьма сложным и требовало времени.
Теперь, конечно, можно недоумевать, почему в те дни 26-й армии с удивительной настойчивостью ставились явно нереальные задачи: ведь ни 15, ни 16, ни 17 июля переданные командарму резервы не успевали подтянуться к исходному рубежу, а без них начинать контрудар было просто невозможно.
Но постарайтесь, читатель, мысленно перенестись в те дни. Враг у стен Киева, его танки с минуты на минуту могут ринуться на город, фашистские войска рвутся на восток, то тут, то там пробивая нашу поспешно созданную оборону. В таких условиях и командование фронта и Ставка стремились использовать любую возможность, чтобы хоть на сутки, хоть на час остановить движение стальных вражеских лавин. Отсюда спешка в парировании ударов противника на самых уязвимых для нас направлениях. Приходилось полагаться на главное — несгибаемую силу духа наших людей, на то, что для них не существует невыполнимых задач. А в этом мы убеждались ежечасно.
Командование 27-го стрелкового корпуса приложило много энергии, чтобы ускорить переброску частей. Поскольку корпус уже находился на западном берегу Днепра, обе его дивизии 16 июля, хотя и не одновременно, с ходу вступили в бой северо-западнее Киева. Ломая сопротивление противника, они продвигались довольно успешно и к концу дня оказались уже в четырех километрах от шоссе Киев — Житомир. А одна рота 144-го стрелкового полка 28-й горнострелковой дивизии во главе с младшим лейтенантом Д. И. Шепеленко прорвалась на шоссе и оседлала его в районе села Ставище. Об этом мы узнали не только из боевого донесения, но и из радиоперехвата: прослышав, что основная артерия, снабжавшая прорвавшиеся к Киеву войска, перерезана, командующий 6-й немецкой армией генерал Рейхенау пришел в неистовство, и, угрожая страшнейшими карами, требовал от своих войск немедленно очистить шоссе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154