Это мои края. Окончила филфак МГУ. Поработала немного в Москве. Но вот, потянуло на малую родину.
Мыльников посмотрел на женщину внимательно. Она была красива, элегантна, аристократична. Аристократична не по-московски, а прямо-таки, по-европейски. Семен уже привык к красоте местных женщин. В свое время он с интересом воспринял прочитанное в одной книге о том, что Иван Грозный переселил в этот город массу пленных вражеских офицеров во время Ливонской войны. Так что в жилах коренных жителей городка текла кровь немецких, шведских, польских и литовских дворян. И совершенно «нордические» типажи были отнюдь не редки.
Но в Тамаре чувствовалась не только порода и врожденное благородство, но и некая школа, что ли. Конечно филфак МГУ, это вам не областной педвуз. И все же Мыльникову почему-то показалось, что одного столичного и университетского лоска было бы недостаточно, чтобы объяснить эту едва уловимую «господскую повадку».
Тамара смотрела на майора сверху вниз доброжелательно, но немного, самую малость, насмешливо. И опять же, это было не просто превосходство осознающей свою несомненную красоту женщины, а что-то другое. Она как будто понимала ход мысли Мыльникова, но была уверена в том, что ее загадка не будет разгадана.
– Понятно, – протянул Мыльников, прерывая грозившую затянуться паузу, мучительно соображая, как бы продолжить разговор. Но Виктор сам пришел ему на помощь.
– Слушай, Семен Платонович, пошли с нами. У нас сегодня заседание философского клуба. Будем говорить о тайнах нашего города, о библиотеке Ивана Грозного. Вот даже Тамара Петровна заинтересовалась. И не пожалела посвятить нашему скромному заседанию свой вечер.
Положительно, мне сегодня везет, – подумал Мыльников. – Вот и философский клуб, куда мне надо было обязательно зайти, так удачно подвернулся. Да еще и такая женщина будет почти рядом. Это вам не вульгарный съем в кабаке, а знакомство на респектабельном мероприятии.
И Семен сразу включился в игру. Приняв свое самое «неотразимое» выражение глубокого интеллектуала, вынужденного разбираться с «несовершенством жизни», Мыльников произнес.
– Если такая женщина не пожалела потратить свой вечер на твое мероприятие, Виктор, то мне, старому полицейскому, и подавно не стоит отказываться.
Тамара задорно и легко рассмеялась, демонстрируя в улыбке идеальные ровные зубы.
– Тогда пошли побыстрее, господа.
Она повернулась, и Мыльников убедился, что был прав. Широкий вырез на спине был перекрещен двумя рядами совершенно невесомых ленточек. И кожа в этом вырезе была просто ослепительна.
– Кстати, – обернулась к Семену Тамара, – почему вы назвали себя старым полицейским?
– Я майор милиции, выпускник МГУ, много помотался по нашей все еще необъятной стране.
– Вы закончили юрфак?
– Будете удивлены, нет. Геофак.
– Вот как? А как же попали в милицию?
Мыльников заметил заинтересованность Тамары и поспешил закрепить ее внимание к себе.
– Это давняя история. Работал на севере. Сначала по специальности, а потом перешел в отдел борьбы с хищением золота. Связался, так сказать с правоохранительными органами. Потом закончил заочный юридический. И с тех пор все в той же правоохранительной системе. Но в разных ипостасях.
– Наверное, много приключений пережили в своей жизни?
– Хватило бы не на один роман.
– Интересно. Знаете, я пыталась попробовать себя в писательстве. Создать этакую смесь дамского и приключенческого романа. К сожалению, безуспешно. Не хватает фактуры по части именно приключенческой.
– Всегда к вашим услугам.
– Знаете, а я поймаю вас на слове. Не пожадничаете поделиться со мной воспоминаниями о былом?
Вот это везуха! Семен ощутимо терял голову и даже не старался себя сдерживать. Тем не менее, он был помимо всего прочего, просто опытным искушенным человеком. Он понимал, что игра должна быть изящной, тогда она будет вдвойне интересной. Особенно для дамы. Поэтому он изобразил легкую подозрительность. Этакий профессиональный шарм.
– А вы довольно бойко меня поймали на слове. Все же не приходилось ли вам, часом, работать в журналистике? И не являетесь ли вы, вопреки вашему предыдущему утверждению, коллегой Виктора?
– Не любите журналистов, господин инспектор?
Тамара легко приняла игру.
– А кто же из нашего полицейского брата, вас, журналистов любит?
– Но я же еще не подтвердила свое журналистское прошлое! Почему же сразу «вас, журналистов»?
– А я не прав?
– Правы, инспектор, – опять легко засмеялась Тамара. – Но, в журналистике я проработала совсем немного. Да и было это довольно давно. А сейчас я бывшая журналистка, бывшая переводчица, бывшая писательница. Простая провинциальная училка. Это можно считать смягчающим обстоятельством?
Тамара говорила все это легко, без малейшего намека на горечь или разочарование. И двигалась она легко, изящно, упруго. Ее густые волосы были подняты в прическе, которую можно было назвать довольно консервативной. И Мыльников только тут заметил, как блеснула бриллиантом ее платиновая сережка. Он был знатоком драгметаллов и камней. В том, что сережка была платиновой, а бриллиант настоящим он был почти уверен.
Однако, – подумал Мыльников. А вслух произнес.
– Разумеется, можно.
– Ну, вот мы и пришли, – вклинился в разговор Виктор.
Они стояли у ворот музея-усадьбы XIX века, где и проходили обычно заседания философского клуба.
Поначалу философский клуб задумывался как некая тусовка городской интеллигенции и «интеллигентствующих бизнесменов». Один из организаторов этих встреч, директор музея-усадьбы предоставил для этого помещение. Тусовка поначалу имела успех и была весьма представительна. Авторитет клуба характеризовался помимо всего прочего тем, что обозначиться здесь стремились кандидаты в депутаты различных уровней, выдвигавшиеся по округам, включающим город.
Однако в последнее время клуб явно захирел. Встречи происходили все реже и реже. И были явно не столь представительными. Возможно, это было связано с общим упадком российской жизни, который вопреки бодрым официозным заверениям, начался почти сразу с приходом к власти второго российского президента.
Мыльников, разумеется, немного был наслышан об этой тусовке и ее нынешнем положении. И просто не представлял, что же там может быть интересного.
Однако он был удивлен, увидев, что выделенная для заседаний клуба комната полна народа. Среди присутствующих было несколько лиц, явно не из местных.
Возможно, все это было связано с темой обсуждения. Ибо волны интереса к проблеме поиска знаменитой библиотеки Ивана Грозного периодически накатывали на городок, одно время бывший резиденцией этого знаменитого царя. Иногда эти волны, образно говоря, были столь высоки, что вызывали всплеск соответствующего интереса и в Москве.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107
Мыльников посмотрел на женщину внимательно. Она была красива, элегантна, аристократична. Аристократична не по-московски, а прямо-таки, по-европейски. Семен уже привык к красоте местных женщин. В свое время он с интересом воспринял прочитанное в одной книге о том, что Иван Грозный переселил в этот город массу пленных вражеских офицеров во время Ливонской войны. Так что в жилах коренных жителей городка текла кровь немецких, шведских, польских и литовских дворян. И совершенно «нордические» типажи были отнюдь не редки.
Но в Тамаре чувствовалась не только порода и врожденное благородство, но и некая школа, что ли. Конечно филфак МГУ, это вам не областной педвуз. И все же Мыльникову почему-то показалось, что одного столичного и университетского лоска было бы недостаточно, чтобы объяснить эту едва уловимую «господскую повадку».
Тамара смотрела на майора сверху вниз доброжелательно, но немного, самую малость, насмешливо. И опять же, это было не просто превосходство осознающей свою несомненную красоту женщины, а что-то другое. Она как будто понимала ход мысли Мыльникова, но была уверена в том, что ее загадка не будет разгадана.
– Понятно, – протянул Мыльников, прерывая грозившую затянуться паузу, мучительно соображая, как бы продолжить разговор. Но Виктор сам пришел ему на помощь.
– Слушай, Семен Платонович, пошли с нами. У нас сегодня заседание философского клуба. Будем говорить о тайнах нашего города, о библиотеке Ивана Грозного. Вот даже Тамара Петровна заинтересовалась. И не пожалела посвятить нашему скромному заседанию свой вечер.
Положительно, мне сегодня везет, – подумал Мыльников. – Вот и философский клуб, куда мне надо было обязательно зайти, так удачно подвернулся. Да еще и такая женщина будет почти рядом. Это вам не вульгарный съем в кабаке, а знакомство на респектабельном мероприятии.
И Семен сразу включился в игру. Приняв свое самое «неотразимое» выражение глубокого интеллектуала, вынужденного разбираться с «несовершенством жизни», Мыльников произнес.
– Если такая женщина не пожалела потратить свой вечер на твое мероприятие, Виктор, то мне, старому полицейскому, и подавно не стоит отказываться.
Тамара задорно и легко рассмеялась, демонстрируя в улыбке идеальные ровные зубы.
– Тогда пошли побыстрее, господа.
Она повернулась, и Мыльников убедился, что был прав. Широкий вырез на спине был перекрещен двумя рядами совершенно невесомых ленточек. И кожа в этом вырезе была просто ослепительна.
– Кстати, – обернулась к Семену Тамара, – почему вы назвали себя старым полицейским?
– Я майор милиции, выпускник МГУ, много помотался по нашей все еще необъятной стране.
– Вы закончили юрфак?
– Будете удивлены, нет. Геофак.
– Вот как? А как же попали в милицию?
Мыльников заметил заинтересованность Тамары и поспешил закрепить ее внимание к себе.
– Это давняя история. Работал на севере. Сначала по специальности, а потом перешел в отдел борьбы с хищением золота. Связался, так сказать с правоохранительными органами. Потом закончил заочный юридический. И с тех пор все в той же правоохранительной системе. Но в разных ипостасях.
– Наверное, много приключений пережили в своей жизни?
– Хватило бы не на один роман.
– Интересно. Знаете, я пыталась попробовать себя в писательстве. Создать этакую смесь дамского и приключенческого романа. К сожалению, безуспешно. Не хватает фактуры по части именно приключенческой.
– Всегда к вашим услугам.
– Знаете, а я поймаю вас на слове. Не пожадничаете поделиться со мной воспоминаниями о былом?
Вот это везуха! Семен ощутимо терял голову и даже не старался себя сдерживать. Тем не менее, он был помимо всего прочего, просто опытным искушенным человеком. Он понимал, что игра должна быть изящной, тогда она будет вдвойне интересной. Особенно для дамы. Поэтому он изобразил легкую подозрительность. Этакий профессиональный шарм.
– А вы довольно бойко меня поймали на слове. Все же не приходилось ли вам, часом, работать в журналистике? И не являетесь ли вы, вопреки вашему предыдущему утверждению, коллегой Виктора?
– Не любите журналистов, господин инспектор?
Тамара легко приняла игру.
– А кто же из нашего полицейского брата, вас, журналистов любит?
– Но я же еще не подтвердила свое журналистское прошлое! Почему же сразу «вас, журналистов»?
– А я не прав?
– Правы, инспектор, – опять легко засмеялась Тамара. – Но, в журналистике я проработала совсем немного. Да и было это довольно давно. А сейчас я бывшая журналистка, бывшая переводчица, бывшая писательница. Простая провинциальная училка. Это можно считать смягчающим обстоятельством?
Тамара говорила все это легко, без малейшего намека на горечь или разочарование. И двигалась она легко, изящно, упруго. Ее густые волосы были подняты в прическе, которую можно было назвать довольно консервативной. И Мыльников только тут заметил, как блеснула бриллиантом ее платиновая сережка. Он был знатоком драгметаллов и камней. В том, что сережка была платиновой, а бриллиант настоящим он был почти уверен.
Однако, – подумал Мыльников. А вслух произнес.
– Разумеется, можно.
– Ну, вот мы и пришли, – вклинился в разговор Виктор.
Они стояли у ворот музея-усадьбы XIX века, где и проходили обычно заседания философского клуба.
Поначалу философский клуб задумывался как некая тусовка городской интеллигенции и «интеллигентствующих бизнесменов». Один из организаторов этих встреч, директор музея-усадьбы предоставил для этого помещение. Тусовка поначалу имела успех и была весьма представительна. Авторитет клуба характеризовался помимо всего прочего тем, что обозначиться здесь стремились кандидаты в депутаты различных уровней, выдвигавшиеся по округам, включающим город.
Однако в последнее время клуб явно захирел. Встречи происходили все реже и реже. И были явно не столь представительными. Возможно, это было связано с общим упадком российской жизни, который вопреки бодрым официозным заверениям, начался почти сразу с приходом к власти второго российского президента.
Мыльников, разумеется, немного был наслышан об этой тусовке и ее нынешнем положении. И просто не представлял, что же там может быть интересного.
Однако он был удивлен, увидев, что выделенная для заседаний клуба комната полна народа. Среди присутствующих было несколько лиц, явно не из местных.
Возможно, все это было связано с темой обсуждения. Ибо волны интереса к проблеме поиска знаменитой библиотеки Ивана Грозного периодически накатывали на городок, одно время бывший резиденцией этого знаменитого царя. Иногда эти волны, образно говоря, были столь высоки, что вызывали всплеск соответствующего интереса и в Москве.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107