!
По мнению Путина стоит. Потому то народ и вымирает. И будет вымирать, пока детский врач будет цениться в 10 раз дешевле судейского чиновника.
Но в этом нынешний хозяин Кремля не отличается сильно от своих славных предшественников. По имеющимся оценкам Иван Грозный сократил численность русских на треть. И заявил австрийскому послу, что «правит не людьми, а скотами». А Петр I, тоже «великий государственник» сократил народ на четверть. Ну а Сталин неизвестно насколько. До сих пор спорят. Но организаторов первой советской переписи населения на всякий случай расстрелял. Чтобы будущим аналитикам было о чем спорить, не имея конкретных цифр.
Впрочем, хватит примеров. Многим становится ясно только теперь, а немногим было ясно давно, что российское государство враг русского народа. Его главный враг. А Путин этого и не скрывает. «Тот, кто говорит, что Россия для русских, или идиот, или провокатор», – сказал нынешний хозяин Кремля. И русский народ, особенно молодежь, все больше отвечает на это – «А такая Россия нам не нужна. Нам не нужна Россия не для русских, а тем более Россия без русских».
Молодежь чиста, но наивна. Ибо президент прав. Никогда не будет России для русских. И никогда не было.
Для русских будет Русь!
И если для этого надо уничтожить нынешнюю Россиянию, или как ее все чаще называют в шутку Путляндию, то активная часть русского народа на это пойдет. В этом господин Крупнов прав. Массовое сознание для этого решения стремительно дозревает».
И на этот раз все молчали. Поэтому Валерий, убирая в папку бумаги, продолжил:
– Вот такое непримиримое противостояние, товарищ подполковник. Ну, как, тянет на мотив политического убийства?!
Боброву показалось, что голос Бояринцева при этом самую малость дрогнул от тщательно скрываемого гнева. Он остро взглянул на Валерия. Но тот был невозмутим и терпеливо ждал его ответа.
– На мотив, пожалуй, тянет. Но, что же у нас получается? Представитель антипрезидентских сил, почти что призывающих к свержению конституционного строя, оказывается жертвой. А представитель патронируемой Кремлем, что мы тут между собой будем лицемерить, уважаемой православной патриотической организации, убийцей.
Нас не поймут с такими выводами.
– Товарищ подполковник, – Валерий был предельно сух и официален. – Я закончил расследование. Установил истину в той мере, которая минимально необходима для закрытия дела. Более того, волей обстоятельств мы можем легко избежать огласки щекотливых моментов. Никаких обвиняемых не будет. Они мертвы. А наши выводы имеют гриф секретности и не подлежат огласке. Перед кем нам оправдываться за такие неудобные выводы? Мы же не на митинге и не в парламентской комиссии.
Бобров молчал. А Валерий, после некоторой паузы, спросил.
– Каковы будут ваши дальнейшие указания?
Бобров хотел было вспылить, но сдержался.
– К вам нет претензий, капитан Бояринцев. Сдайте все ваши материалы капитану Андриевскому. А вы, капитан Андриевский займитесь оформлением необходимых бумаг в соответствие с теми идеями, которые были высказаны Бояринцевым. Убийство политического противника, связанное с политической борьбой, – он помедлил, – тебе очевидно это, Вадим?! Или ты по раздолбайству и тут все напутаешь?! – Бобров повысил голос и, резко сменив тон, продолжил, – Валерий, проверишь потом его писанину. Короче, все очевидно и мотивы, и преступники, и вообще все.
Все! Свободны!
Бояринцев и Андриевский встали и направились к выходу.
– Останься, Валерий, – у самой двери остановил его Бобров.
– Валера, – голос Боброва был задушевным и чуть усталым. – Ты же у меня лучший сотрудник. Ну, что ты, право слово.
– Не совсем понимаю вас, товарищ подполковник, – Бояринцев остался официален.
– Да понимаешь ты все! Не прикидывайся. Ведь все, что ты сделал это по большому счету халтура, отписка. Неясного осталось больше, чем ясного.
– Мои выводы вы считаете ошибочными?
– Да нет же. Но это далеко не вся правда. А ты как будто со штыком в руках готов отбиваться от работы по дальнейшему исследованию этого происшествия. Его причин, его последствий, развития ситуации, в конце концов.
– А вы хотите этого?
– В том то и дело, что нет! Но ты должен в этой ситуации быть душой со мной. А так получается, что ты вроде все додумал за меня. Даже получил некий мысленный приказ, и прямо-таки выплюнул это ловко завершенное дело мне в лицо. Этакий ты ловкач, которого принуждают творить подлости злые начальники.
– Я понимаю ход ваших мыслей, – устало сказал Валерий, – но, поверьте, вы ошибаетесь. Вы тут не при чем.
– Знаешь, не могу сказать о себе, что я старый чекист. В ЧК, НКВД, НКГБ не был. Молод. Даже в КГБ успел побыть лишь лейтенантом. Да и то, недолго. Но все же, все же. Здесь не надо того, легендарного чекистского чутья. Все и так достаточно ясно. Чувствую, что тебя что-то гложет. Чем-то ты просто взбешен. И считаешь меня своим врагом, что ли.
– Понимаю ваши сомнения, понимаю. И, пользуясь случаем, хочу вашей санкции по совершенно другому поводу.
– Какому?
– Вы поручали мне курировать противодействие возможной натовской агентуре среди персонала строящегося турками завода. Так вот, натовская агентура там, скорее всего, есть. Но хуже другое. Эти агенты-турки, связаны еще и с чеченцами, «беженцами», которым наша городская администрация выделила землеотвод под два дома.
– Да, гадюшник еще тот.
– Кто бы спорил. Но там, по предварительным данным, всего от восемнадцати до двадцати четырех человек, за которыми стоит следить и проводить против них различные активные мероприятия.
– Но у нас нет для этого сил! Надо просить помощи из Москвы!
– А дадут?
– Вряд ли дадут в таком объеме. Так, пришлют совершенно недостаточные силы, да и то на время. А потом в случае чего скажут «Мы вам помогали, а вы…».
– Есть одна идея.
– Давай.
– Привлечь к сотрудничеству с нами местных русских национал-радикалов. Они, в общем-то согласны. И их много. Много…, – добавил он задумчиво.
– Так привлекай, привлекай! В чем проблема-то?
– А проблема в том, что это в основном те самые неоязычники, «чистые» националисты, враги черной экспансии, как они это называют, в Центральную Россию, враги многонационального государства, противники нашей продавшейся черным городской верхушки. Сегодня мы фактически прикрываем дело об убийстве их единомышленника. Завтра нас обяжут оказывать на них давление, потому, что они против нынешних городских властей. Послезавтра их объявят экстремистами и опять же обяжут нас бороться с ними.
Вы понимаете!? У нас есть средства и санкции на борьбу с русскими националистами. Но у нас нет ни сил, ни санкций на действенную борьбу с настоящими террористами и иностранной агентурой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107
По мнению Путина стоит. Потому то народ и вымирает. И будет вымирать, пока детский врач будет цениться в 10 раз дешевле судейского чиновника.
Но в этом нынешний хозяин Кремля не отличается сильно от своих славных предшественников. По имеющимся оценкам Иван Грозный сократил численность русских на треть. И заявил австрийскому послу, что «правит не людьми, а скотами». А Петр I, тоже «великий государственник» сократил народ на четверть. Ну а Сталин неизвестно насколько. До сих пор спорят. Но организаторов первой советской переписи населения на всякий случай расстрелял. Чтобы будущим аналитикам было о чем спорить, не имея конкретных цифр.
Впрочем, хватит примеров. Многим становится ясно только теперь, а немногим было ясно давно, что российское государство враг русского народа. Его главный враг. А Путин этого и не скрывает. «Тот, кто говорит, что Россия для русских, или идиот, или провокатор», – сказал нынешний хозяин Кремля. И русский народ, особенно молодежь, все больше отвечает на это – «А такая Россия нам не нужна. Нам не нужна Россия не для русских, а тем более Россия без русских».
Молодежь чиста, но наивна. Ибо президент прав. Никогда не будет России для русских. И никогда не было.
Для русских будет Русь!
И если для этого надо уничтожить нынешнюю Россиянию, или как ее все чаще называют в шутку Путляндию, то активная часть русского народа на это пойдет. В этом господин Крупнов прав. Массовое сознание для этого решения стремительно дозревает».
И на этот раз все молчали. Поэтому Валерий, убирая в папку бумаги, продолжил:
– Вот такое непримиримое противостояние, товарищ подполковник. Ну, как, тянет на мотив политического убийства?!
Боброву показалось, что голос Бояринцева при этом самую малость дрогнул от тщательно скрываемого гнева. Он остро взглянул на Валерия. Но тот был невозмутим и терпеливо ждал его ответа.
– На мотив, пожалуй, тянет. Но, что же у нас получается? Представитель антипрезидентских сил, почти что призывающих к свержению конституционного строя, оказывается жертвой. А представитель патронируемой Кремлем, что мы тут между собой будем лицемерить, уважаемой православной патриотической организации, убийцей.
Нас не поймут с такими выводами.
– Товарищ подполковник, – Валерий был предельно сух и официален. – Я закончил расследование. Установил истину в той мере, которая минимально необходима для закрытия дела. Более того, волей обстоятельств мы можем легко избежать огласки щекотливых моментов. Никаких обвиняемых не будет. Они мертвы. А наши выводы имеют гриф секретности и не подлежат огласке. Перед кем нам оправдываться за такие неудобные выводы? Мы же не на митинге и не в парламентской комиссии.
Бобров молчал. А Валерий, после некоторой паузы, спросил.
– Каковы будут ваши дальнейшие указания?
Бобров хотел было вспылить, но сдержался.
– К вам нет претензий, капитан Бояринцев. Сдайте все ваши материалы капитану Андриевскому. А вы, капитан Андриевский займитесь оформлением необходимых бумаг в соответствие с теми идеями, которые были высказаны Бояринцевым. Убийство политического противника, связанное с политической борьбой, – он помедлил, – тебе очевидно это, Вадим?! Или ты по раздолбайству и тут все напутаешь?! – Бобров повысил голос и, резко сменив тон, продолжил, – Валерий, проверишь потом его писанину. Короче, все очевидно и мотивы, и преступники, и вообще все.
Все! Свободны!
Бояринцев и Андриевский встали и направились к выходу.
– Останься, Валерий, – у самой двери остановил его Бобров.
– Валера, – голос Боброва был задушевным и чуть усталым. – Ты же у меня лучший сотрудник. Ну, что ты, право слово.
– Не совсем понимаю вас, товарищ подполковник, – Бояринцев остался официален.
– Да понимаешь ты все! Не прикидывайся. Ведь все, что ты сделал это по большому счету халтура, отписка. Неясного осталось больше, чем ясного.
– Мои выводы вы считаете ошибочными?
– Да нет же. Но это далеко не вся правда. А ты как будто со штыком в руках готов отбиваться от работы по дальнейшему исследованию этого происшествия. Его причин, его последствий, развития ситуации, в конце концов.
– А вы хотите этого?
– В том то и дело, что нет! Но ты должен в этой ситуации быть душой со мной. А так получается, что ты вроде все додумал за меня. Даже получил некий мысленный приказ, и прямо-таки выплюнул это ловко завершенное дело мне в лицо. Этакий ты ловкач, которого принуждают творить подлости злые начальники.
– Я понимаю ход ваших мыслей, – устало сказал Валерий, – но, поверьте, вы ошибаетесь. Вы тут не при чем.
– Знаешь, не могу сказать о себе, что я старый чекист. В ЧК, НКВД, НКГБ не был. Молод. Даже в КГБ успел побыть лишь лейтенантом. Да и то, недолго. Но все же, все же. Здесь не надо того, легендарного чекистского чутья. Все и так достаточно ясно. Чувствую, что тебя что-то гложет. Чем-то ты просто взбешен. И считаешь меня своим врагом, что ли.
– Понимаю ваши сомнения, понимаю. И, пользуясь случаем, хочу вашей санкции по совершенно другому поводу.
– Какому?
– Вы поручали мне курировать противодействие возможной натовской агентуре среди персонала строящегося турками завода. Так вот, натовская агентура там, скорее всего, есть. Но хуже другое. Эти агенты-турки, связаны еще и с чеченцами, «беженцами», которым наша городская администрация выделила землеотвод под два дома.
– Да, гадюшник еще тот.
– Кто бы спорил. Но там, по предварительным данным, всего от восемнадцати до двадцати четырех человек, за которыми стоит следить и проводить против них различные активные мероприятия.
– Но у нас нет для этого сил! Надо просить помощи из Москвы!
– А дадут?
– Вряд ли дадут в таком объеме. Так, пришлют совершенно недостаточные силы, да и то на время. А потом в случае чего скажут «Мы вам помогали, а вы…».
– Есть одна идея.
– Давай.
– Привлечь к сотрудничеству с нами местных русских национал-радикалов. Они, в общем-то согласны. И их много. Много…, – добавил он задумчиво.
– Так привлекай, привлекай! В чем проблема-то?
– А проблема в том, что это в основном те самые неоязычники, «чистые» националисты, враги черной экспансии, как они это называют, в Центральную Россию, враги многонационального государства, противники нашей продавшейся черным городской верхушки. Сегодня мы фактически прикрываем дело об убийстве их единомышленника. Завтра нас обяжут оказывать на них давление, потому, что они против нынешних городских властей. Послезавтра их объявят экстремистами и опять же обяжут нас бороться с ними.
Вы понимаете!? У нас есть средства и санкции на борьбу с русскими националистами. Но у нас нет ни сил, ни санкций на действенную борьбу с настоящими террористами и иностранной агентурой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107