Я снова стал говорить о тебе и даже немножко повысил голос. Подумал, что Эмили жалко будет хоть что-нибудь пропустить. Я сказал, хотелось бы знать, выяснится ли когда-нибудь, кто ты такой. И тут я подошел к двери и дернул ее. И она чуть было не свалилась прямо мне на голову.
— Эмили Солт?
Абель горячо кивнул.
— Прижалась к двери, держится за ручку и слушает. Моей ноге повезло, что Эмили не свалилась прямо на меня.
Лицо Уильяма оставалось бесстрастным.
— И что вы сделали, сэр?
— Я сказал: «Тебе будет лучше слышно, если ты зайдешь внутрь, Эмили Солт». Она уставилась на меня, как обычно, и сказала, что как раз собиралась войти. Ну, я и выложил ей все, что думаю. «Подслушивала под дверью, — сказал я ей, — вот, что ты делала, и уже не в первый раз.
И будь добра, не лезь в мои дела, мисс Солт». Тут подошла Эбби, чтобы отвести меня назад к креслу. «Ну, Эмили…» — говорит она, и Эмили срывается с катушек. Я никогда ничего подобного не слышал: визжит, как дикая кошка, что я лишаю Эбби ее прав. «А если даже и так, какое это к тебе имеет отношение?» — говорю я. Я мог бы еще много чего сказать, если бы с моей ногой было все в порядке. Как только я вернулся в кресло, Эбби увела Эмили. Я слышал как она визжала все время, пока спускалась по лестнице.
— Мистер Таттлкомб…
Абель снова протестующе выставил руку.
— Если ты хочешь что-то сказать насчет моего завещания, то лучше держи это при себе. Я согласен и Эбби согласна. А Эмили Солт должна быть в приюте, так я и сказал Эбби, когда она вернулась. Мы не ссорились насчет этого, но могли бы и поссориться, если б я остался, так что я решил ехать домой… Эта картина над каминной полкой висит криво, а те два альбома с фотографиями поменяли местами. Тот, с позолоченными углами, должен стоять на столе сзади.
Мистер Таттлкомб продолжал осматривать комнату критически, но с удовольствием, пока Уильям устранял эти неполадки. Обстановка здесь и вполовину не была такой же красивой, как у Абигейль. Брюссельский ковер был довольно потертым, обивка стульев обтрепалась и загрязнилась. Но здесь был его собственный дом. Над каминной полкой висела увеличенная фотография, запечатлевшая его и Мэри в день их свадьбы — серьезный молодой человек в плохо сшитом костюме и простенькая, миловидная девушка в платье с буфами и ужасной шляпе. Мебель для этой комнаты они покупали вместе… Мистер Таттлкомб одобрительно кивнул и сказал:
— Нет места лучше дома, Уильям.
Глава 20
В тот вечер, после того как они поужинали и вымыли посуду, Уильям рассказал Кэтрин все об Эмили Солт и о том, как она подслушивает под дверями. Он делал наброски разнообразных воронов, сидя в низком кресле, склонясь над лежащим на коленке блокнотом.
— Она, конечно, сумасшедшая, — сказал он. — Не представляю, как миссис Солт ее терпит. Куда бы я ни пошел, она оказывается там же, выглядывает из-за двери или исчезает за углом. Но при этом я не чувствую себя особенно счастливым из-за завещания мистера Таттлкомба. Он оставляет мне дело — я тебе не говорил?
— Нет.
— Так вот, он сделал такие распоряжения. Он сказал мне об этом в тот день, когда меня ударили по голове. Когда кто-то оставляет тебе что-то в своем завещании, это просто потрясает.
— Он сообщил тебе в тот вечер?
— Да. Мистер Таттлкомб сказал, что миссис Солт хорошо обеспечена и еще много всего — насчет того, что мы вместе подняли его дело и он хочет передать его мне. Конечно, Эмили Солт совершенно не касается, кому он его завещает — и он ей это сказал, — но мне все равно хочется, чтобы она перестала к этому так относиться.
— Это не ее дело, — твердо возразила Кэтрин.
Она взбивала подушки и делала все то, что обычно делают женщины в комнате, весь день простоявшей пустой. Потом подошла и заглянула через плечо Уильяма на его наброски. Положив руку ему на спину, Кэтрин почувствовала, что он вздрогнул. Она спросила испуганно:
— Я сделала тебе больно? В чем дело?
Уильям взял руку Кэтрин в свою и нежно сжал.
— Ничего страшного. У меня там синяк, и ты на него надавила.
Кэтрин с удивленным видом стояла рядом, не отнимая руки.
— Какое странное место для синяка. Откуда он взялся?
— Кто-то ударил меня по спине палкой.
— Зачем?
— Ну, мне кажется, он пытался столкнуть меня под автобус.
— Уильям!
— Это у него не вышло, так что не надо делать такое лицо.
Кэтрин была мертвенно бледна. Рука ее дрожала.
— Когда это случилось? Почему ты мне не сказал?
— В четверг, кажется… Да, в четверг, потому что я встретил этого парня, Эбботта из Скотленд-Ярда, когда уходил от тебя, и все ему рассказал. Дорогая, ты дрожишь.
Он потянул ее вниз, заставляя сесть рядом, и обнял.
— И что он сказал?
— Эбботт? Но ему было нечего сказать. Меня ударили, но я не видел того, кто это сделал.
— Расскажи мне, что случилось.
Уильям рассказал. Выслушав его, Кэтрин спросила:
— Где это произошло?
— Это место примерно в десяти минутах ходьбы от Селби-стрит по пути к остановке, где я собирался сесть на автобус.
— За тобой могли следить.
Уильям кивнул.
— Что ж, я больше не буду ходить этим путем.
Кэтрин подумала, что это может случиться где угодно — в любом другом месте. Потом снова обратилась к Уильяму:
— Но когда ты рассказал об этом мистеру Эбботту, он ведь что-то ответил, правда?
Теперь она сидела на полу рядом с ним, прислонившись к его колену, а он прорисовывал воронам пятна различной формы. Когда он ответил, голос его звучал немного рассеянно:
— О, он дал мне адрес некой мисс Силвер. Гувернантка, которая превратилась в сыщика, но он назвал ее частным агентом. Он, похоже, подумал, что ее это может заинтересовать. Но, как я уже сказал, я не понимаю, что она или кто-то другой может в этой ситуации сделать. Никакого мотива нет, и оба раза я никого не видел. Меня просто ударили по голове и толкнули в спину. И незачем продолжать эту историю.
— Ты не прав, дорогой. Где живет эта женщина?
— Не помню. Думаю, адрес у меня в каком-нибудь кармане — на мне был этот костюм. — Уильям отложил карандаш и сунул руку в карман. — Да, вот он: мисс Мод Силвер, Монтэгю Меншинс, дом пятнадцать и номер телефона.
Кэтрин протянула руку:
— Я спрячу бумажку. Может, она нам когда-нибудь понадобится, никогда нельзя знать заранее.
— Вряд ли, — сказал Уильям и занялся новым пятном.
В четверг днем — это был короткий день в «Игрушечном базаре», но не в окрестностях Мьюз — Кэтрин избавилась от Уильяма, услав его за пирожными к чаю. Затем двинулась в противоположном направлении, написав в записке, что вспомнила одно важное дело и вернется как можно скорее.
Из первой же телефонной будки она позвонила мисс Силвер и зашагала дальше, чувствуя себя, как человек, который прыгнул в глубокий водоем, не умея плавать. Если бы дело касалось ее самой, она повернула бы назад задолго до Монтэгю Меншинс.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63
— Эмили Солт?
Абель горячо кивнул.
— Прижалась к двери, держится за ручку и слушает. Моей ноге повезло, что Эмили не свалилась прямо на меня.
Лицо Уильяма оставалось бесстрастным.
— И что вы сделали, сэр?
— Я сказал: «Тебе будет лучше слышно, если ты зайдешь внутрь, Эмили Солт». Она уставилась на меня, как обычно, и сказала, что как раз собиралась войти. Ну, я и выложил ей все, что думаю. «Подслушивала под дверью, — сказал я ей, — вот, что ты делала, и уже не в первый раз.
И будь добра, не лезь в мои дела, мисс Солт». Тут подошла Эбби, чтобы отвести меня назад к креслу. «Ну, Эмили…» — говорит она, и Эмили срывается с катушек. Я никогда ничего подобного не слышал: визжит, как дикая кошка, что я лишаю Эбби ее прав. «А если даже и так, какое это к тебе имеет отношение?» — говорю я. Я мог бы еще много чего сказать, если бы с моей ногой было все в порядке. Как только я вернулся в кресло, Эбби увела Эмили. Я слышал как она визжала все время, пока спускалась по лестнице.
— Мистер Таттлкомб…
Абель снова протестующе выставил руку.
— Если ты хочешь что-то сказать насчет моего завещания, то лучше держи это при себе. Я согласен и Эбби согласна. А Эмили Солт должна быть в приюте, так я и сказал Эбби, когда она вернулась. Мы не ссорились насчет этого, но могли бы и поссориться, если б я остался, так что я решил ехать домой… Эта картина над каминной полкой висит криво, а те два альбома с фотографиями поменяли местами. Тот, с позолоченными углами, должен стоять на столе сзади.
Мистер Таттлкомб продолжал осматривать комнату критически, но с удовольствием, пока Уильям устранял эти неполадки. Обстановка здесь и вполовину не была такой же красивой, как у Абигейль. Брюссельский ковер был довольно потертым, обивка стульев обтрепалась и загрязнилась. Но здесь был его собственный дом. Над каминной полкой висела увеличенная фотография, запечатлевшая его и Мэри в день их свадьбы — серьезный молодой человек в плохо сшитом костюме и простенькая, миловидная девушка в платье с буфами и ужасной шляпе. Мебель для этой комнаты они покупали вместе… Мистер Таттлкомб одобрительно кивнул и сказал:
— Нет места лучше дома, Уильям.
Глава 20
В тот вечер, после того как они поужинали и вымыли посуду, Уильям рассказал Кэтрин все об Эмили Солт и о том, как она подслушивает под дверями. Он делал наброски разнообразных воронов, сидя в низком кресле, склонясь над лежащим на коленке блокнотом.
— Она, конечно, сумасшедшая, — сказал он. — Не представляю, как миссис Солт ее терпит. Куда бы я ни пошел, она оказывается там же, выглядывает из-за двери или исчезает за углом. Но при этом я не чувствую себя особенно счастливым из-за завещания мистера Таттлкомба. Он оставляет мне дело — я тебе не говорил?
— Нет.
— Так вот, он сделал такие распоряжения. Он сказал мне об этом в тот день, когда меня ударили по голове. Когда кто-то оставляет тебе что-то в своем завещании, это просто потрясает.
— Он сообщил тебе в тот вечер?
— Да. Мистер Таттлкомб сказал, что миссис Солт хорошо обеспечена и еще много всего — насчет того, что мы вместе подняли его дело и он хочет передать его мне. Конечно, Эмили Солт совершенно не касается, кому он его завещает — и он ей это сказал, — но мне все равно хочется, чтобы она перестала к этому так относиться.
— Это не ее дело, — твердо возразила Кэтрин.
Она взбивала подушки и делала все то, что обычно делают женщины в комнате, весь день простоявшей пустой. Потом подошла и заглянула через плечо Уильяма на его наброски. Положив руку ему на спину, Кэтрин почувствовала, что он вздрогнул. Она спросила испуганно:
— Я сделала тебе больно? В чем дело?
Уильям взял руку Кэтрин в свою и нежно сжал.
— Ничего страшного. У меня там синяк, и ты на него надавила.
Кэтрин с удивленным видом стояла рядом, не отнимая руки.
— Какое странное место для синяка. Откуда он взялся?
— Кто-то ударил меня по спине палкой.
— Зачем?
— Ну, мне кажется, он пытался столкнуть меня под автобус.
— Уильям!
— Это у него не вышло, так что не надо делать такое лицо.
Кэтрин была мертвенно бледна. Рука ее дрожала.
— Когда это случилось? Почему ты мне не сказал?
— В четверг, кажется… Да, в четверг, потому что я встретил этого парня, Эбботта из Скотленд-Ярда, когда уходил от тебя, и все ему рассказал. Дорогая, ты дрожишь.
Он потянул ее вниз, заставляя сесть рядом, и обнял.
— И что он сказал?
— Эбботт? Но ему было нечего сказать. Меня ударили, но я не видел того, кто это сделал.
— Расскажи мне, что случилось.
Уильям рассказал. Выслушав его, Кэтрин спросила:
— Где это произошло?
— Это место примерно в десяти минутах ходьбы от Селби-стрит по пути к остановке, где я собирался сесть на автобус.
— За тобой могли следить.
Уильям кивнул.
— Что ж, я больше не буду ходить этим путем.
Кэтрин подумала, что это может случиться где угодно — в любом другом месте. Потом снова обратилась к Уильяму:
— Но когда ты рассказал об этом мистеру Эбботту, он ведь что-то ответил, правда?
Теперь она сидела на полу рядом с ним, прислонившись к его колену, а он прорисовывал воронам пятна различной формы. Когда он ответил, голос его звучал немного рассеянно:
— О, он дал мне адрес некой мисс Силвер. Гувернантка, которая превратилась в сыщика, но он назвал ее частным агентом. Он, похоже, подумал, что ее это может заинтересовать. Но, как я уже сказал, я не понимаю, что она или кто-то другой может в этой ситуации сделать. Никакого мотива нет, и оба раза я никого не видел. Меня просто ударили по голове и толкнули в спину. И незачем продолжать эту историю.
— Ты не прав, дорогой. Где живет эта женщина?
— Не помню. Думаю, адрес у меня в каком-нибудь кармане — на мне был этот костюм. — Уильям отложил карандаш и сунул руку в карман. — Да, вот он: мисс Мод Силвер, Монтэгю Меншинс, дом пятнадцать и номер телефона.
Кэтрин протянула руку:
— Я спрячу бумажку. Может, она нам когда-нибудь понадобится, никогда нельзя знать заранее.
— Вряд ли, — сказал Уильям и занялся новым пятном.
В четверг днем — это был короткий день в «Игрушечном базаре», но не в окрестностях Мьюз — Кэтрин избавилась от Уильяма, услав его за пирожными к чаю. Затем двинулась в противоположном направлении, написав в записке, что вспомнила одно важное дело и вернется как можно скорее.
Из первой же телефонной будки она позвонила мисс Силвер и зашагала дальше, чувствуя себя, как человек, который прыгнул в глубокий водоем, не умея плавать. Если бы дело касалось ее самой, она повернула бы назад задолго до Монтэгю Меншинс.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63