Он постоянно давал Лоу небольшие поручения… Разжечь огонь, опять наполнить чайник, накачать воды… Один раз даже он с высокомерием выскочки предложил Лоу посмотреть на контрольный прибор и убедиться, что прожектор работает…
Лоу выполнял все приказы с выражением обиды и возмущения на лице, но без открытой враждебности и возражений. Он знал, что Мейси презирает его, и в соответствии с этим играл свою роль. Нужно было создать впечатление вынужденного согласия, малодушной уступчивости, заставить Мейси поверить в это, если он хочет когда-нибудь застигнуть его врасплох. Лоу возлагал большие надежды на предстоящую ночь, и это поддерживало его…
Они просидели еще недолго. Около десяти вечера Мейси встал и потянулся.
– Я думаю, не пойти ли нам спать, – сказал он. – У нас ведь был трудный день, да?
Он посмотрел на Лоу с язвительной усмешкой. Лоу ждал.
– Хочешь знать, как мы устроимся, малыш? Лоу пожал плечами.
– Для меня это не имеет значения.
– А для меня имеет. Я тебе расскажу… Принеси матрас из спальни и постели его на пол в служебной комнате… И еще два одеяла и подушку. Я буду спать там.
С непроницаемым лицом Лоу пошел в спальню и собрал постельные принадлежности с койки, стоявшей рядом с той, на которой лежал Хайнес. Потом он отнес это наверх.
Через минуту пришел Мейси.
– Хорошо, малыш. На сегодня все. В восемь утра принеси мне чашку чая. Ты можешь устраиваться, как хочешь, хоть на скале!…
Он закрыл за собой дверь. Лоу услышал, как матрас волочится по полу, и понял, что там происходит. Мейси ляжет так, чтобы его ноги упирались в дверь. Поэтому любая попытка открыть дверь снаружи моментально его разбудит. И он успеет схватить револьвер…
В глубоком унынии вернулся Лоу в общую комнату. Он понял, что у него нет никакой возможности – ни сейчас, ни позже – захватить Мейси врасплох. Устраиваясь таким образом, Мейси всегда сумеет выспаться, всегда будет бодрым и бдительным. Утром он станет ждать его уже с револьвером в руках, и опять все пойдет по старому кругу. Так будет продолжаться день за днем, пока не наступит кровавая развязка…
Некоторое время, сидя в тишине, Лоу пытался придумать какой-нибудь другой план. Потом он обошел всю башню, но не нашел ничего, что могло бы помочь ему. Возле радиотелефона устроился Мейси. На маяке не было другого достаточно мощного фонаря, чтобы передать сигнал, кроме самого прожектора, но использовать прожектор для этой цели было немыслимо. В любом случае это только ускорит тот конец, которого он боится, но никак не позволит ему избежать смерти… Что еще?… О засаде не могло быть и речи. Куда бы Мейси ни шел, его пушка всегда была впереди него… Воображение Лоу заработало сильнее. А как насчет таблеток морфия в утреннем чае? Там в шкафу, в аптечке первой помощи, было несколько штук. Но Мейси сразу догадается – чай будет иметь привкус лекарства… А если придумать какую-нибудь ловушку?… Да, это одна из возможностей, но ловушку устроить непросто, и в случае неудачи она окажется смертельной для него самого…
Он включил радио и услышал прогноз погоды: шторм приближался с Атлантики. Лоу понимал это и без радио – крупная зыбь и падающий барометр ясно говорили о буре. Впервые за эти дни он услышал, как завывает ветер. Временное затишье закончилось…
Он вспомнил о теле Робсона на уступе. Если погода испортится, волны накроют тело, хотя, возможно, в море и не унесут. Лоу просто не мог оставить там Робсона. Этот старый человек заслужил достойные похороны. И чтобы кто-нибудь сказал над ним доброе слово. Хороший человек имеет право быть оплаканным… Лоу взял из шкафа фонарь и спустился на склад. Единственный кусок брезента был использован для Митчела, но оставался еще железный брусок – он послужит балластом. Лоу подхватил брусок, накинул на плечо свернутый канат и спустился к входной двери. Конечно, он один не сможет забросить тело на глубину, но все же похоронить Робсона у рифа лучше, чем оставлять его там, где он лежит сейчас. Лоу открыл дверь. Снаружи дул порывистый ветер. От западной оконечности рифа брызги долетали до стен маяка. Лоу направил луч фонаря вниз, чтобы осветить тело главного смотрителя, и остолбенел… Положение тела изменилось. Робсон сидел.
Через несколько секунд Лоу был внизу.
– Роб!… – крикнул он.
Смотритель сидел, прислонившись спиной к стене башни. Лицо его было в крови, волосы спутаны, одежда промокла насквозь. Он выглядел так, как будто это единственное движение – приподняться и сесть – полностью обессилило его. Но он был в полном сознании, взгляд его был ясным.
– Привет, Джим, – сказал он слабым голосом. – Я рад, что ты пришел, мой мальчик…
– Я думал, ты умер.
Лоу опустился на колени рядом с ним.
– Ты не шевелился… Мейси сказал, что ты умер… Лоу проклял себя за то, что не спустился сразу к телу друга. Ведь сейчас Робсон мог действительно погибнуть – от волн, от холода…
– Мейси оттоптал мне руки… Заставил меня спускаться…
Лоу посветил фонариком на искалеченные пальцы.
– Боже!…
Руки смотрителя были в ужасающем состоянии, но после такого падения могло быть и хуже.
– Ты сильно ушибся, Роб?
– Не слишком сильно, – тихо ответил Робсон. – Сломал левую лодыжку.
– Что-нибудь еще?
– Что-то с головой, ушиб, наверное… Тело все болит… Но мне еще повезло. Видимо, поручни замедлили падение.
Лоу кивнул:
– Верно… Не будем пока больше разговаривать. Я постараюсь поднять тебя в башню.
Он посмотрел на лестницу. С израненными руками и сломанной лодыжкой старый смотритель не сможет сделать самостоятельно ни одного шага. И хотя Лоу был сильным парнем, он понимал, что не сможет перенести Робсона на спине по этой скользкой вертикальной лестнице.
– Придется поднимать тебя с помощью лебедки, – решил он. – Я сейчас…
Он быстро поднялся в помещение, где хранилась лебедка, и открыл двери, ведущие на лестницу. Закрепил на конце троса кусок каната, опустил его на уступ. Потом спустился сам и надежно обвязал канатом Робсона.
– Теперь посмотри, Роб, можешь ли ты стоять… Волнуясь, очень осторожно он помог смотрителю опереться на здоровую ногу.
– Пока нормально?
– Да, – прошептал Робсон.
Лоу поднатужился, поднял его и пронес те несколько шагов, что отделяли их от лестницы.
– Я думаю, ты сможешь удержаться, пока я заберусь?
Робсон закинул руки на одну из ступенек, стараясь сохранить равновесие.
– Да…
– Я подниму тебя осторожно… Все будет нормально.
Робсон кивнул. В свете фонаря его лицо казалось мертвенно-бледным.
– Продолжай, мой мальчик, – это единственный путь…
Лоу быстро добрался до лебедки. Для Робсона необходимость двигаться была теперь сущим адом – лучшее, что они могли сделать, это побыстрее добраться до башни.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44
Лоу выполнял все приказы с выражением обиды и возмущения на лице, но без открытой враждебности и возражений. Он знал, что Мейси презирает его, и в соответствии с этим играл свою роль. Нужно было создать впечатление вынужденного согласия, малодушной уступчивости, заставить Мейси поверить в это, если он хочет когда-нибудь застигнуть его врасплох. Лоу возлагал большие надежды на предстоящую ночь, и это поддерживало его…
Они просидели еще недолго. Около десяти вечера Мейси встал и потянулся.
– Я думаю, не пойти ли нам спать, – сказал он. – У нас ведь был трудный день, да?
Он посмотрел на Лоу с язвительной усмешкой. Лоу ждал.
– Хочешь знать, как мы устроимся, малыш? Лоу пожал плечами.
– Для меня это не имеет значения.
– А для меня имеет. Я тебе расскажу… Принеси матрас из спальни и постели его на пол в служебной комнате… И еще два одеяла и подушку. Я буду спать там.
С непроницаемым лицом Лоу пошел в спальню и собрал постельные принадлежности с койки, стоявшей рядом с той, на которой лежал Хайнес. Потом он отнес это наверх.
Через минуту пришел Мейси.
– Хорошо, малыш. На сегодня все. В восемь утра принеси мне чашку чая. Ты можешь устраиваться, как хочешь, хоть на скале!…
Он закрыл за собой дверь. Лоу услышал, как матрас волочится по полу, и понял, что там происходит. Мейси ляжет так, чтобы его ноги упирались в дверь. Поэтому любая попытка открыть дверь снаружи моментально его разбудит. И он успеет схватить револьвер…
В глубоком унынии вернулся Лоу в общую комнату. Он понял, что у него нет никакой возможности – ни сейчас, ни позже – захватить Мейси врасплох. Устраиваясь таким образом, Мейси всегда сумеет выспаться, всегда будет бодрым и бдительным. Утром он станет ждать его уже с револьвером в руках, и опять все пойдет по старому кругу. Так будет продолжаться день за днем, пока не наступит кровавая развязка…
Некоторое время, сидя в тишине, Лоу пытался придумать какой-нибудь другой план. Потом он обошел всю башню, но не нашел ничего, что могло бы помочь ему. Возле радиотелефона устроился Мейси. На маяке не было другого достаточно мощного фонаря, чтобы передать сигнал, кроме самого прожектора, но использовать прожектор для этой цели было немыслимо. В любом случае это только ускорит тот конец, которого он боится, но никак не позволит ему избежать смерти… Что еще?… О засаде не могло быть и речи. Куда бы Мейси ни шел, его пушка всегда была впереди него… Воображение Лоу заработало сильнее. А как насчет таблеток морфия в утреннем чае? Там в шкафу, в аптечке первой помощи, было несколько штук. Но Мейси сразу догадается – чай будет иметь привкус лекарства… А если придумать какую-нибудь ловушку?… Да, это одна из возможностей, но ловушку устроить непросто, и в случае неудачи она окажется смертельной для него самого…
Он включил радио и услышал прогноз погоды: шторм приближался с Атлантики. Лоу понимал это и без радио – крупная зыбь и падающий барометр ясно говорили о буре. Впервые за эти дни он услышал, как завывает ветер. Временное затишье закончилось…
Он вспомнил о теле Робсона на уступе. Если погода испортится, волны накроют тело, хотя, возможно, в море и не унесут. Лоу просто не мог оставить там Робсона. Этот старый человек заслужил достойные похороны. И чтобы кто-нибудь сказал над ним доброе слово. Хороший человек имеет право быть оплаканным… Лоу взял из шкафа фонарь и спустился на склад. Единственный кусок брезента был использован для Митчела, но оставался еще железный брусок – он послужит балластом. Лоу подхватил брусок, накинул на плечо свернутый канат и спустился к входной двери. Конечно, он один не сможет забросить тело на глубину, но все же похоронить Робсона у рифа лучше, чем оставлять его там, где он лежит сейчас. Лоу открыл дверь. Снаружи дул порывистый ветер. От западной оконечности рифа брызги долетали до стен маяка. Лоу направил луч фонаря вниз, чтобы осветить тело главного смотрителя, и остолбенел… Положение тела изменилось. Робсон сидел.
Через несколько секунд Лоу был внизу.
– Роб!… – крикнул он.
Смотритель сидел, прислонившись спиной к стене башни. Лицо его было в крови, волосы спутаны, одежда промокла насквозь. Он выглядел так, как будто это единственное движение – приподняться и сесть – полностью обессилило его. Но он был в полном сознании, взгляд его был ясным.
– Привет, Джим, – сказал он слабым голосом. – Я рад, что ты пришел, мой мальчик…
– Я думал, ты умер.
Лоу опустился на колени рядом с ним.
– Ты не шевелился… Мейси сказал, что ты умер… Лоу проклял себя за то, что не спустился сразу к телу друга. Ведь сейчас Робсон мог действительно погибнуть – от волн, от холода…
– Мейси оттоптал мне руки… Заставил меня спускаться…
Лоу посветил фонариком на искалеченные пальцы.
– Боже!…
Руки смотрителя были в ужасающем состоянии, но после такого падения могло быть и хуже.
– Ты сильно ушибся, Роб?
– Не слишком сильно, – тихо ответил Робсон. – Сломал левую лодыжку.
– Что-нибудь еще?
– Что-то с головой, ушиб, наверное… Тело все болит… Но мне еще повезло. Видимо, поручни замедлили падение.
Лоу кивнул:
– Верно… Не будем пока больше разговаривать. Я постараюсь поднять тебя в башню.
Он посмотрел на лестницу. С израненными руками и сломанной лодыжкой старый смотритель не сможет сделать самостоятельно ни одного шага. И хотя Лоу был сильным парнем, он понимал, что не сможет перенести Робсона на спине по этой скользкой вертикальной лестнице.
– Придется поднимать тебя с помощью лебедки, – решил он. – Я сейчас…
Он быстро поднялся в помещение, где хранилась лебедка, и открыл двери, ведущие на лестницу. Закрепил на конце троса кусок каната, опустил его на уступ. Потом спустился сам и надежно обвязал канатом Робсона.
– Теперь посмотри, Роб, можешь ли ты стоять… Волнуясь, очень осторожно он помог смотрителю опереться на здоровую ногу.
– Пока нормально?
– Да, – прошептал Робсон.
Лоу поднатужился, поднял его и пронес те несколько шагов, что отделяли их от лестницы.
– Я думаю, ты сможешь удержаться, пока я заберусь?
Робсон закинул руки на одну из ступенек, стараясь сохранить равновесие.
– Да…
– Я подниму тебя осторожно… Все будет нормально.
Робсон кивнул. В свете фонаря его лицо казалось мертвенно-бледным.
– Продолжай, мой мальчик, – это единственный путь…
Лоу быстро добрался до лебедки. Для Робсона необходимость двигаться была теперь сущим адом – лучшее, что они могли сделать, это побыстрее добраться до башни.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44