Этот корабль был гораздо меньше, чем стоявший у площадки №17, на который были действительны их билеты. Его четыре воздушных шлюза были открыты, главный вход зиял, и ведшая от него лесенка походила на высунутый язык, достигающий земли.
– Его проветривают, – сказал Рик. – Пассажирские корабли всегда проветривают перед полетом, чтобы избавиться от запаха сжатого кислорода, много раз уже использованного.
Валона взглянула на него.
– Откуда ты знаешь?
Рик почувствовал нарастающую в нем гордость.
– Просто знаю. Там сейчас никого нет. На сквозняках никому не приятно. – Он тревожно оглянулся. – Странно, почему народу так мало.
Струя воздуха устремилась им навстречу, когда они вошли в шлюз корабля. Платье у Валоны вздулось, и ей пришлось держать подол руками.
– Это всегда так бывает? – спросила она. Ей никогда не случалось бывать в космическом корабле, она даже не мечтала об этом. Губы у нее сжались и сердце стучало.
– Нет. Только во время продувки.
Рик радостно двинулся по твердым металлическим мосткам, жадно оглядывая пустое помещение.
– Вот, – сказал он. – Это кухня, Впрочем, пища не так важна. Некоторое время мы можем обойтись и без нее. Вода важнее.
Он начал возиться среди утвари, расположенной в уютных компактных гнездах, и раздобыл большой контейнер с крышкой. Поискал взглядом водяной кран и облегченно ухмыльнулся, когда раздались мягкие вздохи насоса и журчание воды.
– Теперь возьмем несколько жестянок. Не нужно много. Нельзя, чтобы это заметили.
Рик нашел маленькую комнатку, занятую пожарным оборудованием, аварийными медицинскими запасами и аппаратами для сварки,
– Устроимся здесь, Лона, – сказал он не очень уверенно. – Сюда не заглядывают, разве что в крайних случаях. Нам нельзя будет зажигать свет, чтобы они не заметили утечки энергии, и пользоваться туалетом: придется выжидать периодов отдыха и не попадаться на глаза ночным сменам.
Ток воздуха внезапно прекратился. Мягкое, монотонное журчание сменилось тишиной.
– Скоро они погрузятся, и тогда мы полетим, – сказал Рик,
Если Рик почувствовал себя человеком, когда проснулся сегодня на рассвете, то сейчас он был гигантом и руки его протягивались через всю Галактику. Звезды были мячиками, а туманности – клочьями паутины, которые нужно снять.
Он был на корабле! Воспоминания хлынули широким потоком, вытесняя друг друга. Он забывал о кыртовых полях, о фабрике, о Валоне, ворковавшей в темноте. Это были лишь мгновенные разрывы в картине, которая возвращалась теперь и оборванные концы которой медленно соединялись.
Корабль!
Если бы Рика поместили на корабль, ему не пришлось бы ждать так долго, пока зарубцуются клетки, выжженные в мозгу.
– Не волнуйся, Валона, ты почувствуешь вибрацию и услышишь шум, но это будут только двигатели. Ты ощутишь на себе большую тяжесть. Это ускорение!
– А что это такое: ус-ко-ре-ни-е?
– Не бойся, Лона. Просто тебе будет неприятно, ведь у нас нет аппаратуры, смягчающей давление. Ты прислонись к этой стене, а когда почувствуешь, что тебя прижимает к ней, не сопротивляйся. Чувствуешь; это уже начинается!
Он втиснулся в стену; и по мере того как раскаты гиператомных двигателей нарастали, тяжесть все увеличивалась.
Валона тихонько застонала, потом умолкла, тяжело дыша. В горле у нее свистело; ее грудная клетка, не защищенная ремнями и гидравлическими буферами, старалась впустить в легкие хоть немного воздуха,
Рику удалось произнести, задыхаясь, несколько слов, не вдумываясь в их значение, но Валона должна чувствовать, что он здесь, рядом. Пусть ее покинет острый страх перед неизвестностью, который переполняет ее. Это был только корабль, только чудесный корабль; но ведь она никогда раньше не бывала на корабле.
– Валона, будет еще прыжок, когда мы войдем в гиперпространство и сразу покроем большую часть расстояния между звездами. Ты даже не заметишь, как это случится. Только чуть дернется что-то внутри, и готово. – Рик добывал слова медленно, слог за слогом, и они заняли много времени.
Тяжесть медленно исчезла, и наконец невидимые цепи, приковывавшие их к стене, ослабели и упали. Задыхаясь, Рик и Валона опустились на пол.
– Не ранен ли ты, Рик?
– Я, ранен? – Он еще не отдышался, но засмеялся при мысли, что может быть раненным на корабле. – Когда-то я месяцами не опускался ни на какую планету.
– Почему? – спросила она. Подползла поближе и приложила руку к его щеке, чтобы увериться, что ее Рик здесь.
– Такая у меня была работа.
– Да, – подтвердила она. – Ты анализировал Ничто.
– Правильно. Именно это я и делал. Ты знаешь, что это значит?
– Нет.
Он знал: она ничего не поймет, но должен был говорить. Должен был насладиться воспоминаниями, опьяниться тем, что может вспоминать прошлое.
– Видишь ли, все материалы во Вселенной состоят из сотни различных веществ. Мы называем эти вещества элементами. Железо и медь – элементы.
– Я думала, что металлы.
– Да, но они же и элементы. И кислород, и азот, и углерод, и палладий. Важнее всех водород и гелий. Они самые простые и встречаются чаще всех.
– Я никогда не слыхала об этом, – сказала Валона.
– Девяносто пять процентов всей Вселенной – это водород, а большая часть остального – гелий. Даже а пространстве.
– Мне говорили когда-то, – сказала Валона, – что пространство – это пустота. Там ничего нет. Правильно?
– Не совсем. Нет почти ничего. Но, видишь ли, я был космоаналитиком; это значит, что я носился в пространстве, брал из него очень маленькие количества элементов и анализировал их. Я определял, сколько там водорода, сколько гелия, сколько других элементов.
– Зачем?
– Ну, это сложно. Ведь распределение элементов в пространстве неодинаково. В некоторых районах встречается больше гелия, в других – больше натрия, и так далее. Такие области с особым аналитическим составом движутся в пространстве, как течения. Это космические течения. Если изучить их особенности и направление, можно представить, как возникла Вселенная и как она развивалась.
– А как это можно узнать?
Рик поколебался.
– Никто не знает в точности… – Он продолжал говорить, опасаясь, что запас знаний, в которых сейчас блаженно купался его разум, может иссякнуть, – Потом мы определяем плотность, то есть густоту, космического газа во всех районах Галактики, чтобы корабли могли точно рассчитать свой прыжок в гиперпространство. Это похоже на… – Голос у него замер.
Валона напряглась и нетерпеливо ждала продолжения. Но Рик умолк. Ее голос прозвучал хрипло в полном мраке:
– Рик? Что с тобой, Рик? – Снова молчание. Ее руки впились в его плечо, затрясли его. – Рик! Рик!
И ответил ей почему-то голос прежнего Рика, Тихий, испуганный, без всякой радости и уверенности:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30