Риган только успела запихнуть последний разобранный чемодан в специальное отделение в верхней части одного из шкафов, как с террасы раздался радостный вопль Вероники:
— Моника! Моника! Бог мой, неужели это ты!? Риган резко повернулась в сторону террасы и увидела, как Вероника рискованно перегнулась через перила и грозила вот-вот сверзиться вниз. Риган в два прыжка оказалась на террасе как раз в тот момент, когда снизу раздалось сразу несколько предупреждающих криков: “Осторожно! Осторожно!” Риган сомкнула руки на уже болтавшихся в воздухе бедрах Вероники и рывком поставила ее на пол террасы.
— Бог мой, Вероника, что это вам взбрело в голову!
Вероника даже не заметила, что едва не упала.
— Черт, эта женщина в розовой шляпе оказалась вовсе не Моникой. Однако она страшно похожа на одну мою знакомую.
— Если бы вы перегнулись чуть дальше, то упали и мгновенно превратились бы в лепешку. — Риган вздохнула. — Вероника, прошу вас, вы должны быть осторожнее.
— У вас там все в порядке? — крикнул кто-то снизу.
— Прекрасно, все просто замечательно, — завопила в ответ Вероника, опять перегнувшись через перила и уставившись на десятки обращенных к ней лиц. Потом она повернулась к Риган, моргнула чуть стеклянными глазами и произнесла: — Надеюсь, оставшееся шампанское еще не успело согреться, дорогая.
Камерон Хардвик проверил, какой ресторан избрала для своих обедов интересовавшая его парочка, и с мрачным удовлетворением констатировал, что обе женщины разместились за столиком номер десять в “Короле Артуре”, крупнейшем из всех ресторанов первого класса, имевшихся на судне. Это позволяло ему следить за ними, не рискуя быть замеченным. Самого Хардвика пытались усадить за стол для некурящих, но он упросил пересадить его в курящий сектор.
Совместно с предупредительным метрдотелем Камерон досконально изучил план, по которому рассаживали пассажиров. Пытаясь сделать вид, что ему в принципе все равно, где сидеть, он указал на очень удобный для себя столик, расположенный прямо у окна по правому борту судна. На плане за этим столиком уже были проставлены восемь фамилий, включая и нужную ему — леди Экснер.
— Наверное, с этого столика будет открываться прекрасный вид на океан. Вы не могли бы посадить меня здесь?
Метрдотель, слащавый стройный человек с несходящей с лица улыбкой, был только счастлив угодить явно привередливому клиенту. “Пассажиры только взошли на корабль, а этот уже вовсю работает во имя больших чаевых. Тут и сомневаться не приходится”, — решил Камерон, искоса рассматривая служащего ресторана. Хотя в принципе ему всегда нравилась прислуга, готовая выполнять его пожелания.
Пока все шло хорошо. Теперь при входе в ресторан нужно оказаться как раз позади старухи и этой самой ее компаньонки Риган Рейли, чтобы его посадили рядом с ними.
* * *
Действительно леди Экснер решила на следующий день вздремнуть после обеда, что дало Риган столь желаемую передышку. Сначала она хотела потихоньку пробраться на палубу пониже и навестить Люка и Нору, плывших в одной из кают первого класса. Но потом она передумала. Вспомнив, как Вероника едва не выпала с террасы на прогулочные палубы, она решила никуда не ходить, улеглась в шезлонге, стоявшем на террасе люкса, и принялась размышлять над невероятными событиями, разворачивавшимися вокруг нее в последние сорок восемь часов.
Риган начала вдруг чувствовать и себя немного виноватой, что Атена в тот злополучный вечер в пятницу не успела на лондонский поезд, и в результате была убита в Оксфорде, так никуда и не уехав. Ведь Атена тогда попросила Риган пойти вместе с ней в бар, располагавшийся недалеко от железнодорожного вокзала, и выпить с ней на дорогу. Сейчас события того вечера гораздо яснее всплывали в памяти Риган. Она, например, вспомнила, что почти согласилась пойти вместе с соседкой в тот бар. Но потом все же отказалась, потому как не хотела терять время. Вообще-то Риган была страшно довольна тогда, что Атена уезжает на пару дней и что ей хоть какое-то время можно будет не слушать ее постоянных жалоб на жизнь в “Сент-Поликарпе” и на английскую погоду.
Корабль легко шел вперед. Дул достаточно сильный ветер. Риган зябко пошевелила плечами и решила надеть свитер. Ливингстон просил ее постараться вспомнить что-нибудь, что могло бы пригодиться для следствия. И, надо признать, у комиссара были все основания рассчитывать на помощь Риган. Люк и Нора не упускали случая поддразнить дочь, говоря ей, что она собирает, копит в своей голове абсолютно все, даже то, что ей никогда не пригодится. По их мнению, девушка, например, помнила даже самые мелкие обстоятельства своей жизни, начиная с того момента, когда ей исполнилось три года.
Риган откинулась на спинку шезлонга, закрыла глаза и как профессиональный детектив стала анализировать тот свой учебный год, что она провела в знаменитом Оксфорде в одной комнате с соседкой, которую звали Атена.
Атена практически никогда не ходила на вечеринки. Она ни разу не выказала интереса ни к одному из мальчиков-студентов. “Я не помню, чтобы она ходила к кому-то на свидание, — констатировала Риган. — Так кто же тогда решил вдруг убить ее?”
Люк и Нора провели приятный вечер. Быстро распаковав свой багаж, они пошли на так называемую “спортивную палубу”, где заказали себе напитки и кое-какие закуски. Потом устроились в шезлонгах на открытой палубе, чтобы почитать в приятной спокойной обстановке.
— Да здесь просто рай, — тихо проговорила Нора, вглядываясь в гипнотическое движение открытого океана. — К тому же мне так нравится просто читать чью-то книгу и не обсуждать с кем-либо очередную из моих детективных историй.
Нора только что была главной участницей конференции писателей детективного жанра в Испании, после чего успела дать длинную серию интервью различным испанским, итальянским и французским газетам, журналам и телевизионным каналам.
Люк согласно кивнул.
— Действительно. А то уже стало надоедать проводить большую часть своего времени в похоронных церемониях во всяких там зеленых комнатах. — Тут он нахмурился. — Да, кстати, если уж речь зашла о зеленых комнатах. Интересно, удовлетворилась ли миссис Шеа предложенным ей вариантом похорон Денниса. Может, мне все-таки лучше перезвонить в контору и выяснить, как там идут дела.
— Люк, но речь ведь не идет о чьей-либо жизни или смерти!
Люк усмехнулся. Ему нравилось повторять одну из самых старых и знаменитых семейных шуток. Риган считала, что эта шутка была не только одной из самых старых, но и одной из самых избитых.
— Ваша позиция мне видна, — Люк с удовольствием выговорил фразу, содержащую, по-видимому, двоякий смысл.
Супруги вернулись к чтению.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69