Ему повезло: накануне вечером удалось забрать наконец из ремонта старенькие «Жигули», и теперь Старостин мог, не обращаясь к друзьям, отвезти супругу к теще на дачу, прихватить там детей — двенадцатилетнюю Олю и семилетнего Игоря, — свозить их на аттракционы в парк Горького, а вечером, вернувшись, помочь тестю в строительстве баньки.
Супруга Старостина, Светлана, работала гинекологом в районной женской консультации и за неделю уставала не меньше мужа. Хотя пребывание на даче в субботу не обещало безмятежного отдыха в шезлонге, а всегда оборачивалось работой на участке, смена обстановки уже сама по себе обещала восстановление сил.
По недовольному сопению супруги Старостин понял, что она тоже не спит.
— Да чего они разорались? — недовольно пробурчала Светлана, натягивая одеяло на голову. — Хоронят кого, что ли?
— Да какие похороны в такую рань? — безнадежно промычал Старостин, понимая, что с мечтой о субботнем продолжительном сне можно распрощаться.
— Ненавижу ворон, от них смертью веет.
— Еще бы, возле кладбища живем…
— Это все потому, что ты не умеешь ждать. Всегда соглашаешься на первое предложение. Твои сослуживцы не дураки, все, как один, отказались от этой квартиры, только ты обрадовался.
— А про себя забыла? Сама же уговаривала: давай переедем, давай переедем, не могу больше в этой клетушке…
— А ты бы еще десять лет торчал в той дыре на окраине!
— Ну вот, опять начинается! — Старостин сел и стал растирать обеими руками слипающиеся глаза. — Ты можешь хоть раз не портить мне выходные с самого утра?
— А ты мне уже тринадцать лет портишь, и не только выходные, но и всю жизнь, — не шевельнувшись, ответила она. — Вышла бы за Колю — горя бы не знала.
Он теперь в собственном особняке живет на Рублевке.
Старостину все труднее было бороться с раздражением.
— Вот бы и выходила за своего Колю! Кто тебя за уши тащил?
— Да ты же и тащил, — обыденно буркнула Светлана. — Забыл, как уговаривал?
— Ну, уговаривал… А кто был твой Колька пятнадцать лет назад? Еле-еле институт закончил, чуть ли не всем курсом ему дипломную писали.
— Ну и что? Зато ты у нас был отличником! А теперь кто? Шерлок Холмс с майорским окладом.
— Для тебя еще не все потеряно. Твой Колька с очередной женой развелся, сейчас свободен. Ступай к нему, может, примет по старой памяти, — полушутя-полусерьезно сказал Старостин.
— Ха! — откликнулась жена. — Очень я ему теперь нужна — с двумя детьми и расшатанными нервами.
— А при чем тут дети? О детях речь и не идет.
— Ты хочешь сказать, что отпустишь меня одну? Но я же все-таки мать, я должна о них заботиться. И потом, им отец нужен, а не богатый дядя.
— Ну и не морочь мне голову с самого утра, — утомленно сказал Старостин, откидывая одеяло и вставая с постели.
Сунув ноги в растоптанные шлепанцы, он направился в ванную. Ополоснув лицо холодной водой и выпрямившись, взглянул на свое отражение в зеркале.
Перед глазами было измученное, помятое, невыразительное лицо с бесцветными бровями и такими же ресницами. Старостин родился почти стопроцентным альбиносом, и за глаза сослуживцы в «убойном отделе» МУРа называли его либо Кроликом, либо Белой вороной.
Сквозь шум льющейся воды донеслась трель телефонного звонка. «Ну что там опять стряслось в такую рань? — поморщился он. — С самого утра достают».
Он вышел в коридор и снял трубку.
— Володя? — Старостин узнал голос своего шефа — начальника отдела полковника Арсеньева.
— Я, Виктор Васильевич.
— Слушай, такое дело… Я, конечно, понимаю, что лишаю тебя заслуженного отдыха, но мне только что позвонили из Чертанова. Это по твоей части.
«Ясно, семейный уикенд накрылся», — обреченно подумал Старостин, живо представив себе грядущую сцену объяснения с женой.
— Что случилось?
— В Битцевском парке обнаружили труп женщины. Множество ножевых ранений…
— Они там что, сами не могут разобраться? — пытаясь ухватиться за соломинку, спросил Старостин.
— На бытовуху не тянет. Ясно, что все равно к нам попадет. Так что поезжай, разберись на месте. Машину за тобой я уже выслал.
— Час от часу не легче, — простонал Старостин, кладя трубку.
Ничего не сказав жене, он вернулся к прерванному утреннему туалету.
Сквозь жужжание электрической бритвы не сразу услышал, как в ванную комнату заглянула супруга.
— Только не говори мне, что тебя опять срочно вызывают на работу.
— А я ничего и не говорю, — ответил он, не оборачиваясь и продолжая водить электробритвой по щеке.
— Кто звонил? — мрачно спросила жена.
— Арсеньев. — Значит, я не ошиблась. Почему ты молчишь?
— А что говорить? Ты за меня все сказала.
— Ну вот, приехали. — Поджав губы, Светлана развернулась и ушла.
«Послать бы все к едрене фене! Надоело до смерти!.. Всем что-то от меня нужно: жене — одно, начальству — другое, детям — третье. Уехать бы в деревню, к черту на рога, забыть про всех, ковыряться в земле, бычкам хвосты крутить, а по вечерам с мужиками хлебать самогонку… Вот была бы жизнь! А надоест животноводством заниматься — садись и пиши детективы. Материала накопилось — выше крыши. Писателем бы стал не хуже Корецкого».
Едва закончив приводить себя в порядок, Старостин услышал звонок в дверь.
«Карета подана», — подумал майор, на ходу затягивая узел галстука.
— Свет, я поехал. Ты там извинись за меня перед детьми.
Жена, которой совсем не хотелось ехать на дачу в душной, переполненной электричке, ничего не ответила.
* * *
Пансионат «Лесные дали» обосновался в сосновом бору на берегу Яузы.
Широкий песчаный пляж манил к себе любителей активного отдыха, которых собралось уже не меньше двух десятков. В небо взлетал волейбольный мяч, доносился плеск воды и громкий смех.
Микроавтобус остановился возле главного корпуса пансионата — мрачноватого трехэтажного здания с длинными рядами балконов на каждом этаже.
Претенденток на роль в новом фильме встретила мужеподобная дама неопределенного возраста в широком клетчатом пиджаке и измятых, чуть расклешенных брюках.
Рыжими, прокуренными зубами она грызла дымящуюся «беломорину», руки были заняты широким блокнотом, а на отвороте пиджака красовался запечатанный в пластик бейдж с надписью «Администратор».
— Так, девочки, — сказала она сиплым, прокуренным голосом, поправляя рукой непослушно торчащие в разные стороны волосы. — Прошу не разбегаться!
Сначала проведем перекличку.
Она раскрыла блокнот, зачитала фамилии и рассортировала участниц проб по парам.
— Все остаются до завтрашнего вечера. Двухместные номера заказаны, обед, ужин и завтрак — тоже.
— А я не предупредила мужа, что сегодня меня не будет дома, — сказала одна из претенденток.
— Здесь есть телефон — позвоните, — властно распорядилась администратор.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90
Супруга Старостина, Светлана, работала гинекологом в районной женской консультации и за неделю уставала не меньше мужа. Хотя пребывание на даче в субботу не обещало безмятежного отдыха в шезлонге, а всегда оборачивалось работой на участке, смена обстановки уже сама по себе обещала восстановление сил.
По недовольному сопению супруги Старостин понял, что она тоже не спит.
— Да чего они разорались? — недовольно пробурчала Светлана, натягивая одеяло на голову. — Хоронят кого, что ли?
— Да какие похороны в такую рань? — безнадежно промычал Старостин, понимая, что с мечтой о субботнем продолжительном сне можно распрощаться.
— Ненавижу ворон, от них смертью веет.
— Еще бы, возле кладбища живем…
— Это все потому, что ты не умеешь ждать. Всегда соглашаешься на первое предложение. Твои сослуживцы не дураки, все, как один, отказались от этой квартиры, только ты обрадовался.
— А про себя забыла? Сама же уговаривала: давай переедем, давай переедем, не могу больше в этой клетушке…
— А ты бы еще десять лет торчал в той дыре на окраине!
— Ну вот, опять начинается! — Старостин сел и стал растирать обеими руками слипающиеся глаза. — Ты можешь хоть раз не портить мне выходные с самого утра?
— А ты мне уже тринадцать лет портишь, и не только выходные, но и всю жизнь, — не шевельнувшись, ответила она. — Вышла бы за Колю — горя бы не знала.
Он теперь в собственном особняке живет на Рублевке.
Старостину все труднее было бороться с раздражением.
— Вот бы и выходила за своего Колю! Кто тебя за уши тащил?
— Да ты же и тащил, — обыденно буркнула Светлана. — Забыл, как уговаривал?
— Ну, уговаривал… А кто был твой Колька пятнадцать лет назад? Еле-еле институт закончил, чуть ли не всем курсом ему дипломную писали.
— Ну и что? Зато ты у нас был отличником! А теперь кто? Шерлок Холмс с майорским окладом.
— Для тебя еще не все потеряно. Твой Колька с очередной женой развелся, сейчас свободен. Ступай к нему, может, примет по старой памяти, — полушутя-полусерьезно сказал Старостин.
— Ха! — откликнулась жена. — Очень я ему теперь нужна — с двумя детьми и расшатанными нервами.
— А при чем тут дети? О детях речь и не идет.
— Ты хочешь сказать, что отпустишь меня одну? Но я же все-таки мать, я должна о них заботиться. И потом, им отец нужен, а не богатый дядя.
— Ну и не морочь мне голову с самого утра, — утомленно сказал Старостин, откидывая одеяло и вставая с постели.
Сунув ноги в растоптанные шлепанцы, он направился в ванную. Ополоснув лицо холодной водой и выпрямившись, взглянул на свое отражение в зеркале.
Перед глазами было измученное, помятое, невыразительное лицо с бесцветными бровями и такими же ресницами. Старостин родился почти стопроцентным альбиносом, и за глаза сослуживцы в «убойном отделе» МУРа называли его либо Кроликом, либо Белой вороной.
Сквозь шум льющейся воды донеслась трель телефонного звонка. «Ну что там опять стряслось в такую рань? — поморщился он. — С самого утра достают».
Он вышел в коридор и снял трубку.
— Володя? — Старостин узнал голос своего шефа — начальника отдела полковника Арсеньева.
— Я, Виктор Васильевич.
— Слушай, такое дело… Я, конечно, понимаю, что лишаю тебя заслуженного отдыха, но мне только что позвонили из Чертанова. Это по твоей части.
«Ясно, семейный уикенд накрылся», — обреченно подумал Старостин, живо представив себе грядущую сцену объяснения с женой.
— Что случилось?
— В Битцевском парке обнаружили труп женщины. Множество ножевых ранений…
— Они там что, сами не могут разобраться? — пытаясь ухватиться за соломинку, спросил Старостин.
— На бытовуху не тянет. Ясно, что все равно к нам попадет. Так что поезжай, разберись на месте. Машину за тобой я уже выслал.
— Час от часу не легче, — простонал Старостин, кладя трубку.
Ничего не сказав жене, он вернулся к прерванному утреннему туалету.
Сквозь жужжание электрической бритвы не сразу услышал, как в ванную комнату заглянула супруга.
— Только не говори мне, что тебя опять срочно вызывают на работу.
— А я ничего и не говорю, — ответил он, не оборачиваясь и продолжая водить электробритвой по щеке.
— Кто звонил? — мрачно спросила жена.
— Арсеньев. — Значит, я не ошиблась. Почему ты молчишь?
— А что говорить? Ты за меня все сказала.
— Ну вот, приехали. — Поджав губы, Светлана развернулась и ушла.
«Послать бы все к едрене фене! Надоело до смерти!.. Всем что-то от меня нужно: жене — одно, начальству — другое, детям — третье. Уехать бы в деревню, к черту на рога, забыть про всех, ковыряться в земле, бычкам хвосты крутить, а по вечерам с мужиками хлебать самогонку… Вот была бы жизнь! А надоест животноводством заниматься — садись и пиши детективы. Материала накопилось — выше крыши. Писателем бы стал не хуже Корецкого».
Едва закончив приводить себя в порядок, Старостин услышал звонок в дверь.
«Карета подана», — подумал майор, на ходу затягивая узел галстука.
— Свет, я поехал. Ты там извинись за меня перед детьми.
Жена, которой совсем не хотелось ехать на дачу в душной, переполненной электричке, ничего не ответила.
* * *
Пансионат «Лесные дали» обосновался в сосновом бору на берегу Яузы.
Широкий песчаный пляж манил к себе любителей активного отдыха, которых собралось уже не меньше двух десятков. В небо взлетал волейбольный мяч, доносился плеск воды и громкий смех.
Микроавтобус остановился возле главного корпуса пансионата — мрачноватого трехэтажного здания с длинными рядами балконов на каждом этаже.
Претенденток на роль в новом фильме встретила мужеподобная дама неопределенного возраста в широком клетчатом пиджаке и измятых, чуть расклешенных брюках.
Рыжими, прокуренными зубами она грызла дымящуюся «беломорину», руки были заняты широким блокнотом, а на отвороте пиджака красовался запечатанный в пластик бейдж с надписью «Администратор».
— Так, девочки, — сказала она сиплым, прокуренным голосом, поправляя рукой непослушно торчащие в разные стороны волосы. — Прошу не разбегаться!
Сначала проведем перекличку.
Она раскрыла блокнот, зачитала фамилии и рассортировала участниц проб по парам.
— Все остаются до завтрашнего вечера. Двухместные номера заказаны, обед, ужин и завтрак — тоже.
— А я не предупредила мужа, что сегодня меня не будет дома, — сказала одна из претенденток.
— Здесь есть телефон — позвоните, — властно распорядилась администратор.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90