— Если не возражаешь, я еще глоточек пригублю, а? Для храбрости... А?
— Наливай... И мне тоже. Он редко бывает в городе. Чаще его можно поймать в Германии. Есть какой-то маленький городок, там его берлога. Оттуда звонит, пишет, шлет факсы... Но бывает и здесь. Но только в высших сферах.
— Или в самых низших, — добавил Пафнутьев.
— Почему ты так решил?
— Потому что это одно и тоже. Высшие сферы — они же и низшие.
— Может быть, — согласился Халандовский. И, помолчав, добавил. — Да, наверно, так и есть. Ты прав.
— Чем он тебя достал, Аркаша?
— Положил глаз на мой магазин.
— Ну и пусть! Не дотянется из Германии-то!
— Уже дотянулся. У меня каждый день ревизии, проверки, какие-то типы устраивают драки прямо в магазине, бьют бутылки, сдирают шторы с окон, санитарные инспекторы не вылезают из моих подвалов, во дворе у моих окон какие-то самосвалы без опознавательных знаков вываливают горы зловонного мусора... На меня все время составляют протоколы, акты, собирают показания подставных свидетелей, подкарауливают моих покупателей, взвешивают их покупки и опять акты, протоколы... При том что я знаю — мой магазин едва ли не самый лучший, самый чистый...
— И кто стоит за всей этой деятельностью?
— Байрамов.
— Он может быть заказчиком... Но кто-то Должен и осуществлять эту компанию. Я не поверю, если ты скажешь, что не знаешь.
— Колов.
— Но у него же милиция! Зачем ему магазин?
— Магазин нужен Байрамову. Прикинь — центр города, прекрасное помещение, рядом остановки автобуса и троллейбуса, вокруг жилой массив, покупателей полно... Верные люди мне уже донесли — вопрос решен. На самом высоком уровне.
— Сысцов? — спросил Пафнутьев.
— Да. Он свое уже получил и теперь отрабатывает. И отработает. Мне уже дали понять — выметайся подобру-поздорову, пока с тобой ничего не случилось.
— Аркаша, и ты вместе со всей своей торговой братией не можешь дать отпор?
— Послушай меня, Паша... Я же сказал — мутант. Все, что происходит в нашем городе в эти дни — происходит впервые. И заметь — как и во всей России. Не было у нас такого. Деньги, валюта, связи, наемные убийцы — все идет в дело. Паша... Только между нами... Подозреваю, что Байрамов положил глаз не только на мой магазин.
— Еще что-то присмотрел?
— Мне кажется... Он наш город присмотрел.
— Да ну... Ты паникуешь.
— Ты знаешь сколько магазинов только в центре принадлежит Байрамову?
— Сколько?
— Семь. Это только магазинов... Я не говорю о другом... Баня, школа, институт...
— Авось! — сказал Пафнутьев все еще не в силах проникнуться чувством опасности.
Халандовский наклонился к тумбочке, достал еще одну бутылку водки, с хрустом свинтил пробку и, не говоря ни слова, наполнил стопки. После этого, убрав бутылку, он постучал кулаком в стенку за спиной. Там возникло какое-то движение, что-то звякнуло, скрипнуло и через несколько секунд дверь в кабинет открылась и женщина, пышная и белоснежная, как облако, вплыла, держа в руках поднос. Пафнутьев стыдливо бросил взгляд на закуску — свежие помидоры, тонко нарезанная копченая рыба, несколько кружочков свежеподжаренной домашней колбасы, от которой сумасшедше пахло мясом и чесноком.
— " — Аркаша! Так нельзя! — в ужасе воскликнул следователь, но Халандовский только досадливо махнул рукой — нашел, дескать, на что обращать внимание. Женщина-облако неслышно выплыла из кабинета, осторожно прикрыв за собой дверь, и снова собутыльники остались вдвоем. Халандовский придирчиво осмотрел принесенную закуску, бросил вопросительный взгляд на Пафнутьева.
— Ничего? — спросил он. — Есть можно?
— Что там есть! За такое угощение и сесть можно! Если, конечно, узнает Анцыферов, что меня вот так потчуют!
— Твоего Анцыферова потчуют не так, — проворчал Халандовский. — Я знаю, как его потчуют, — он поднял свою стопку, подождал пока Пафнутьев, преодолев смущение, поднимет свою, чокнулся и молча выпил. Посидел некоторое время, с горестной задумчивостью глядя на поднос, потом, словно преодолевая себя, подцепил вилкой половинку помидора, посмотрел на него, как бы все еще колеблясь, и сунул в рот. И отвернулся к окну, давая возможность Пафнутьеву бесконтрольно наслаждаться рыбьим балыком.
— Если кому-нибудь расскажу, чем меня угощает Халандовский... Мне никто не поверит.
— Тогда и рассказывать нечего... Он хочет завалить мой магазин зарубежным тряпьем, электроникой, зажигалками и прочим дерьмом. У него ведь не только магазины! У него баня, школа... У него автостоянка, заправочная станция, автомастерская... Говорю же — он положил глаз на наш город.
— Автостоянка? Заправочная станция? — переспросил Пафнутьев, — последнее время его настораживало все, что касалось машин.
Халандовский не ответил. Он подцепил вилкой несколько срезов рыбы и сразу сунул их в рот.
— Моих девочек несколько раз ловили на недовесах, представляешь? При том, что я могу голову положить на прилавок — не было недовесов. Они, вонючки вонючие, никак не могут отказаться от прежних обвинений. Времена переменились. Мне выгоднее не делать недовесов. Мне выгоднее работать честно. Чтобы все знали, Халандовский — это фирма, это надежно, это качественно. Мне незачем делать недовесы — я сам устанавливаю цену на товар. На кой черт мне эти старые большевистские хохмы? И девочкам своим я наказал строго-настрого — пусть лучше будет больше, но ни в коем случае этих вульгарных приемов прошлого. И вот уже несколько актов — недовесы. Девочки ревут, клянутся и падают передо мной на колени — утверждают, что работали чисто. Я верю девочкам. Меня они обманывать не будут. Мои девочки — честные работники и прекрасные люди. И девочки хорошие, — добавил Халандовский несколько смутившись.
Пафнутьев не мог не улыбнуться, вспомнив полных румяных женщин в белых халатах и кружевных кокошниках, женщин, о которых говорят, что лифчики они надевают каждый раз на новое место, потому что не имеет значения, куда именно она наденет этот лифчик.
— Ты вот улыбаешься, а внешний вид продавца, здоровый, доброжелательный, добродушный вид действует на наших дистрофичных покупателей, как витамин! Как калория! Они идут в мой магазин может быть, не столько за покупками, сколько затем, чтобы полюбоваться на моих девочек, набраться от них силы, уверенности, здоровья.
— И подышать вот этими запахами, — Пафнутьев кивнул на поднос.
— Да, и понюхать, — кивнул Халандовский не возражая.
— Откуда у Байрамова деньги? — неожиданно спросил Пафнутьев.
— Ты где работаешь? В прокуратуре? Кем работаешь? Начальником? Тебе каждый день кладут на стол сводку происшествий? Читай. Думай. Делай выводы.
— Значит, его деньги криминальные?
— Паша... Это мутант. Чудовище. Осьминог. Динозавр.
— И ты утверждаешь, что Колов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153