Слушай, Андрей, может это какая-то тихая бескровная оккупация?
— Насчет бескровной я сомневаюсь... А что касается оккупации... То очень может быть, — Андрей посмотрел на часы — через полчаса начиналась тренировка и он не хотел ее пропускать. Но Вика сразу заметила его настроение.
— Все! Будь здоров, дорогой. Очень рада была с тобой поговорить. Иди, а я еще похожу, подышу, — она протянула руку.
Андрей взял ее ладошку, остро ощутив и слабость, и обреченность ее напускной бравады. Как-то неожиданно для себя он понял, что вся ее раскованность заканчивается чаще всего слезами в ночную подушку. И продолжал стоять, держа в руке ее холодную ладошку.
— Ну? — спросила Вика. — В чем дело?
— Пошли, — сказал Андрей. — Провожать, так до конца.
— До чьего?
— Покажешь, как живешь, чайком угостишь, — он уже знал, что слова у нее иногда выскакивают довольно двусмысленные и был готов к этому. — Угостишь?
— Без сахара.
— Сойдет. Будем пить вприглядку.
— Чай грузинский, — предупредила Вика.
— Соседи снабжают?
— Держи карман шире! Они снабдят! Догонят и еще раз снабдят. Да и они, похоже, из других стран. Ладно, чего уж там... Пошли.
— Может, зайдем в магазин? Чего-нибудь к чаю купим? — предложил Андрей.
— Ни фига ты там не купишь! А в киосках разоришься до нитки. Прошли, Андрюша, те времена, когда можно было вот так запросто зайти в магазин "и чего-нибудь к чаю прихватить. И не жалей о них, — о тех временах. Мы и об этих будем вспоминать с восторгом — неужели было такое, неужели можно было вот так запросто зайти к человеку и выпить чаю?! Когда-нибудь через год угостит нас, к примеру, Павел Николаевич, морковным чаем, а мы и вспомним... Помнишь, Андрей, как зашли однажды ко мне домой, а у меня — грузинский чай! И так очаровательно, так потрясающе несло от него распаренным банным веником!
— Достану я тебе чаю, — пообещал Андрей. — Достану. Авось и веником вонять не будет.
— А что, бывает такой? — рассмеялась Вика.
— Все бывает... Пошли.
Скамейка у подъезда была сделана с небольшим пластмассовым навесом и, подойдя поближе, Андрей действительно увидел расположившихся на ней двух парней. Один был одет в черное, да и сам он выглядел смугловатым, смотрел неулыбчиво, исподлобья, будто давно уже поджидал Андрея с Викой и вот теперь дождался, чтобы получить с них какой-то долг. На втором был модный по нынешним временам спортивный костюм, расшитый лиловыми, зелеными, фиолетовыми клиньями. Костюм был легкий, вздувающийся, посверкивающий, вроде новогодней игрушки. Этот парень был заметно крупнее черного, волосы на затылке были собраны у него в пучок.
— Спокойно, Андрей, только спокойно, — прошептала Вика и Андрей почувствовал, как пальцы ее впились в его локоть.
— А я что... Я ничего, — ответил Андрей, присматриваясь к парням, прикидывая, какая опасность в них может таиться.
Оба они сидели расслабленно, в позах была ленца, будто после долгого застолья они вышли на свежий воздух подышать и сменить обстановку. Парни скучали и на приближающихся Андрея и Вику смотрели с поощряющим интересом, выжидающе.
— Молча проходим и сразу в подъезд, — прошептала Вика. — Не задерживаясь... Не вздумай что-нибудь выкинуть... Понял?
— Не все.
— Остальное поймешь позже... Я объясню.
— А сейчас не хочешь?
— Андрей... Я прошу... Молча и сразу в подъезд... И ни слова. Ни единого слова.
Расстояние между Андреем с Викой и сидящими на скамейке парнями сокращалось, вот уже осталось метров двадцать, десять, вот их разделяло всего несколько шагов. Парень в спортивном костюме сидел, вытянув руки и положив их на спинку скамейки, его приятель поставил локти на колени, подперев ладонями подбородок.
— А вот и наша соседка, — сказал он, раздвинув губы, но улыбки не получилось, просто шевельнулись губы и обнажились негустые, но крепкие зубы.
— Хахаля приволокла... Ничего хахаль, — добавил второй. — Трахаться пришли...
— Славная будет ночка, а. Вика? — спросил низкорослый в черной куртке. — Освободишься — загляни к нам... Мы тоже по палке бросим. На хлеб заработаешь...
— Приятное с полезным! — захохотал его приятель.
— Времена тяжелые настали, — продолжал черный, — надо помогать друг другу.
Андрей остановился, ответил на улыбку черного. И Вика уже не тащила его к подъезду. Где-то парни перешли границу, и теперь пройти мимо, сделав вид, что ничего не произошло, уже было нельзя. И парни это знали, они эту грань перешли сознательно — хотелось потоптаться по самолюбию Вики и ее спутника, позабавиться хотелось.
— Вика, — проговорил Андрей, — ты ничего не хочешь сказать? Скажи им что-нибудь... А то неловко как-то... Они обращаются к тебе, а ты, вроде, и не слышишь...
— Козлы вонючие! — с силой сказала Вика.
— Совершенно с тобой согласен, — кивнул Андрей невозмутимо, будто речь шла об обезьянах, сидящих за прутьями решетки. — Самые настоящие козлы. И очень вонючие. Но, знаешь, — он пошел дальше к подъезду, продолжая говорить чуть громче, чем требовалось, чтобы те, на скамейке, слышали его, — невонючих козлов и не бывает. Они все вонючие. Некоторые, правда, воняют меньше, некоторые вообще нестерпимо, но воняют все, — он повторял и повторял это слово, прекрасно сознавая, как царапает оно самолюбие. Знал Андрей и то, что его слова тоже нельзя пропустить мимо ушей, они тоже требовали ответа — словом ли, действием, но без ответа остаться не могли.
Так и произошло.
— А ну подожди! — низкорослый легко поднялся, мягкими, быстрыми шагами догнал Андрея и схватив за рукав, резко развернул к себе. — Что ты сказал?
— Что я сказал? — Андрей высвободил рукав. — Ничего я не сказал.
— Кто козел? — низкорослый вплотную приблизился к Андрею, уставясь на него злыми глазками, которые посверкивали откуда-то из-под бровей.
— У тебя что, со слухом плохо? Девушка по-моему, ясно сказала... Я сразу догадался, кого она имела в виду.
— Кто козел? — от ненависти, распиравшей его, парень не мог говорить свободно и только повторял свой вопрос.
— Ты, — сказал Андрей с улыбкой.
— А ты знаешь кто? Знаешь кто ты?
— Кто?
— Труп. Ты труп, понял? Тебе не жить, понял?
— Понял, — Андрей похлопал парня по рукаву, улыбнулся и снова направился было к двери, но низкорослый снова схватил Андрея за рукав, развернув его к себе. Он стоял, согнувшись в поясе, как перед прыжком, с отведенными назад кулаками.
— Если ты не упадешь на колени, если ты не будешь ползать в этой грязи и лизать мои ноги... Если ты сейчас... — брызжа слюной, черный никак не мог закончить угрозу и без конца повторял одно и то же. — Ты труп, понял?
— Я все понял, — улыбнулся Андрей. — У меня со слухом порядок. Это с козлами случается... Уши шерстью зарастают, насекомые в ушах заводятся, колючки всякие, репейники...
— Пошли, Андрей!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153
— Насчет бескровной я сомневаюсь... А что касается оккупации... То очень может быть, — Андрей посмотрел на часы — через полчаса начиналась тренировка и он не хотел ее пропускать. Но Вика сразу заметила его настроение.
— Все! Будь здоров, дорогой. Очень рада была с тобой поговорить. Иди, а я еще похожу, подышу, — она протянула руку.
Андрей взял ее ладошку, остро ощутив и слабость, и обреченность ее напускной бравады. Как-то неожиданно для себя он понял, что вся ее раскованность заканчивается чаще всего слезами в ночную подушку. И продолжал стоять, держа в руке ее холодную ладошку.
— Ну? — спросила Вика. — В чем дело?
— Пошли, — сказал Андрей. — Провожать, так до конца.
— До чьего?
— Покажешь, как живешь, чайком угостишь, — он уже знал, что слова у нее иногда выскакивают довольно двусмысленные и был готов к этому. — Угостишь?
— Без сахара.
— Сойдет. Будем пить вприглядку.
— Чай грузинский, — предупредила Вика.
— Соседи снабжают?
— Держи карман шире! Они снабдят! Догонят и еще раз снабдят. Да и они, похоже, из других стран. Ладно, чего уж там... Пошли.
— Может, зайдем в магазин? Чего-нибудь к чаю купим? — предложил Андрей.
— Ни фига ты там не купишь! А в киосках разоришься до нитки. Прошли, Андрюша, те времена, когда можно было вот так запросто зайти в магазин "и чего-нибудь к чаю прихватить. И не жалей о них, — о тех временах. Мы и об этих будем вспоминать с восторгом — неужели было такое, неужели можно было вот так запросто зайти к человеку и выпить чаю?! Когда-нибудь через год угостит нас, к примеру, Павел Николаевич, морковным чаем, а мы и вспомним... Помнишь, Андрей, как зашли однажды ко мне домой, а у меня — грузинский чай! И так очаровательно, так потрясающе несло от него распаренным банным веником!
— Достану я тебе чаю, — пообещал Андрей. — Достану. Авось и веником вонять не будет.
— А что, бывает такой? — рассмеялась Вика.
— Все бывает... Пошли.
Скамейка у подъезда была сделана с небольшим пластмассовым навесом и, подойдя поближе, Андрей действительно увидел расположившихся на ней двух парней. Один был одет в черное, да и сам он выглядел смугловатым, смотрел неулыбчиво, исподлобья, будто давно уже поджидал Андрея с Викой и вот теперь дождался, чтобы получить с них какой-то долг. На втором был модный по нынешним временам спортивный костюм, расшитый лиловыми, зелеными, фиолетовыми клиньями. Костюм был легкий, вздувающийся, посверкивающий, вроде новогодней игрушки. Этот парень был заметно крупнее черного, волосы на затылке были собраны у него в пучок.
— Спокойно, Андрей, только спокойно, — прошептала Вика и Андрей почувствовал, как пальцы ее впились в его локоть.
— А я что... Я ничего, — ответил Андрей, присматриваясь к парням, прикидывая, какая опасность в них может таиться.
Оба они сидели расслабленно, в позах была ленца, будто после долгого застолья они вышли на свежий воздух подышать и сменить обстановку. Парни скучали и на приближающихся Андрея и Вику смотрели с поощряющим интересом, выжидающе.
— Молча проходим и сразу в подъезд, — прошептала Вика. — Не задерживаясь... Не вздумай что-нибудь выкинуть... Понял?
— Не все.
— Остальное поймешь позже... Я объясню.
— А сейчас не хочешь?
— Андрей... Я прошу... Молча и сразу в подъезд... И ни слова. Ни единого слова.
Расстояние между Андреем с Викой и сидящими на скамейке парнями сокращалось, вот уже осталось метров двадцать, десять, вот их разделяло всего несколько шагов. Парень в спортивном костюме сидел, вытянув руки и положив их на спинку скамейки, его приятель поставил локти на колени, подперев ладонями подбородок.
— А вот и наша соседка, — сказал он, раздвинув губы, но улыбки не получилось, просто шевельнулись губы и обнажились негустые, но крепкие зубы.
— Хахаля приволокла... Ничего хахаль, — добавил второй. — Трахаться пришли...
— Славная будет ночка, а. Вика? — спросил низкорослый в черной куртке. — Освободишься — загляни к нам... Мы тоже по палке бросим. На хлеб заработаешь...
— Приятное с полезным! — захохотал его приятель.
— Времена тяжелые настали, — продолжал черный, — надо помогать друг другу.
Андрей остановился, ответил на улыбку черного. И Вика уже не тащила его к подъезду. Где-то парни перешли границу, и теперь пройти мимо, сделав вид, что ничего не произошло, уже было нельзя. И парни это знали, они эту грань перешли сознательно — хотелось потоптаться по самолюбию Вики и ее спутника, позабавиться хотелось.
— Вика, — проговорил Андрей, — ты ничего не хочешь сказать? Скажи им что-нибудь... А то неловко как-то... Они обращаются к тебе, а ты, вроде, и не слышишь...
— Козлы вонючие! — с силой сказала Вика.
— Совершенно с тобой согласен, — кивнул Андрей невозмутимо, будто речь шла об обезьянах, сидящих за прутьями решетки. — Самые настоящие козлы. И очень вонючие. Но, знаешь, — он пошел дальше к подъезду, продолжая говорить чуть громче, чем требовалось, чтобы те, на скамейке, слышали его, — невонючих козлов и не бывает. Они все вонючие. Некоторые, правда, воняют меньше, некоторые вообще нестерпимо, но воняют все, — он повторял и повторял это слово, прекрасно сознавая, как царапает оно самолюбие. Знал Андрей и то, что его слова тоже нельзя пропустить мимо ушей, они тоже требовали ответа — словом ли, действием, но без ответа остаться не могли.
Так и произошло.
— А ну подожди! — низкорослый легко поднялся, мягкими, быстрыми шагами догнал Андрея и схватив за рукав, резко развернул к себе. — Что ты сказал?
— Что я сказал? — Андрей высвободил рукав. — Ничего я не сказал.
— Кто козел? — низкорослый вплотную приблизился к Андрею, уставясь на него злыми глазками, которые посверкивали откуда-то из-под бровей.
— У тебя что, со слухом плохо? Девушка по-моему, ясно сказала... Я сразу догадался, кого она имела в виду.
— Кто козел? — от ненависти, распиравшей его, парень не мог говорить свободно и только повторял свой вопрос.
— Ты, — сказал Андрей с улыбкой.
— А ты знаешь кто? Знаешь кто ты?
— Кто?
— Труп. Ты труп, понял? Тебе не жить, понял?
— Понял, — Андрей похлопал парня по рукаву, улыбнулся и снова направился было к двери, но низкорослый снова схватил Андрея за рукав, развернув его к себе. Он стоял, согнувшись в поясе, как перед прыжком, с отведенными назад кулаками.
— Если ты не упадешь на колени, если ты не будешь ползать в этой грязи и лизать мои ноги... Если ты сейчас... — брызжа слюной, черный никак не мог закончить угрозу и без конца повторял одно и то же. — Ты труп, понял?
— Я все понял, — улыбнулся Андрей. — У меня со слухом порядок. Это с козлами случается... Уши шерстью зарастают, насекомые в ушах заводятся, колючки всякие, репейники...
— Пошли, Андрей!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153