На первый взгляд, этого человека интересует все на свете, кроме шахмат. Впрочем, Альберу еще не приходилось встречать спортивного руководителя, в лице которого читался бы интерес к соревнованиям, где он в данный момент представительствует. И заподозрить такого человека, будто бы он способен подстроить убийство Ростана из-за какого-то паршивого робота?! Предположение это казалось диким. Но если Парк все же причастен к убийству, то, безусловно, лучшая маскировка для него — это бурная деятельность здесь, на чемпионате.
Альбер покосился на Шарля. Бришо извлек из кармана пачку сигарет и протянул Парку. Высокий, худощавый американец наклонился в кресле, чтобы взять сигарету, но затем, улыбнувшись, отдернул руку.
— Благодарю вас, но, по-моему, для меня они будут слишком крепки. — Он достал американские сигареты, а из другого кармана — гостиничные рекламные спички. Альбер почувствовал легкое разочарование: он готов был поклясться, что Парк пользуется золотой зажигалкой — маленькой, плоской и по-мужски элегантной.
— Что с вашей зажигалкой? — спросил он.
— Ума не приложу, куда она задевалась, — Парк сокрушенно покачал головой. — Какая-то загадка, да и только. Я абсолютно уверен, что нигде не мог ее забыть.
— Под кроватью смотрели?
— Везде смотрел. Горничной обещал круглую сумму, если она найдет зажигалку. Для меня эта вещь дорога не своей ценностью…
— Память?
Прежде чем ответить, Парк выпустил дым и тщательно стряхнул пепел…
— Я получил ее в подарок от Президента, когда он был всего лишь губернатором штата. Однако, полагаю, визит полиции вызван не пропажей моей зажигалки.
Парк хорошо говорил по-французски, с едва уловимым американским акцентом. Чем-то он напоминал Альберу генерального секретаря ООН. Гораздо больше, чем подлинный генеральный секретарь.
— Мы расследуем обстоятельства гибели господина Ростана и господина Марсо, — сказал Шарль, также предварительно выпустив колечко дыма и стряхнув пепел. В своем изящном сером вельветовом костюме при темно-синей сорочке с вишневым галстуком, с длинными, зачесанными на косой пробор волосами он здорово смахивал на типичных сыщиков из французских приключенческих фильмов. Гораздо больше, чем на подлинного сыщика.
— Я ждал вашего визита.
Бришо выжидательно вздернул брови. Альбер, не привыкший прибегать к подобным трюкам, сидел с застывшим лицом и тупо ждал.
— Весьма сожалею, господа. — Парк развел руками: жестикулировал он почти как прирожденный француз. — Я понимаю, что должен был сам вступить с вами в контакт. Но ведь в конце концов комиссия была создана только сегодня утром.
— Что за комиссия?
— Разве вы не знаете? — По лицу генерального секретаря промелькнула тень смущения. — В таком случае чего вы хотите от меня?
— О какой комиссии вы упомянули, мосье?
— Федерация создала комиссию для выяснения происшедших в последнее время прискорбных событий. Мне поручено ее возглавлять.
— Поздравляем.
— Наша задача — путем… как бы сказать… домашнего расследования, что ли, навести порядок в собственном хозяйстве.
Шарль вздохнул.
— Мне кажется, расследование убийств — это дело полиции, мосье.
— Разумеется. В этих делах мы намерены всячески способствовать вашей работе. Это одна из задач нашей комиссии. Ну а остальное, полагаю, мы уладим сами, в своем кругу.
— Будьте любезны пояснить, что вы имеете в виду под «остальным».
Парк лишь на мгновение показался удивленным, а затем опытный дипломат, глава комиссии и оратор подавил в нем эмоции допрашиваемого человека. С серьезным видом, печальным, проникнутым чувством ответственности тоном он заговорил:
— Понять не могу, что происходит в шахматном мире. Все словно с ума посходили. — Он покачал головой и, как и подобает опытному оратору, сделал выразительную паузу, чтобы слушатели успели одобрительно хмыкнуть, согласно кивнуть. — Даже не знаю, что больше взбудоражило страсти: убийства или «Ультимат», но у всех такое настроение, как перед концом света.
— А что, собственно, случилось?
— Драки, кражи, сплетни… Видите ли, я ведь знаю, что зажигалку мою украли. Кто-то хотел таким способом досадить мне.
— О каких драках вы говорите?
— Мы и сами толком не знаем. Для того и создана комиссия, чтобы выяснить целый ряд подозрительных дел.
— Но все-таки что вам известно?
— Прошлой ночью в гостинице случилась драка. Кроме того, якобы есть пострадавший, которого избили, а кто на него напал в темноте, он не знает.
— Хм… А я-то считал, что шахматы — мирный вид спорта.
— Выходит, вы заблуждались. Даже среди боксеров-профессионалов не встретишь такой взаимонеприязни, как среди шахматистов. И так было во все времена. Но чтобы прибегать к насилию!…
Полицейские не стали наседать на него. Бришо и сам состоял в нескольких комиссиях и по опыту знал, что из профессионала вроде Парка им не вытянуть ничего конкретного. Даже под пыткой. Человек такого типа попросту разучился рассуждать коротко и ясно. Ну а Лелак и без него знал, кто в шахматных кругах распространяет злостные слухи. Парку тоже хотелось переменить тему.
— Мне по-прежнему не ясно, господа, чему я обязан вашим визитом, коль скоро вы даже не подозревали о существовании комиссии…
— Ларчик открывается просто. Мы решили побеседовать со всеми конкурентами фирмы «Компьютой».
— Ах, вот вы о чем!…
— Каким образом вас лично затрагивают успехи «Ультимата»?
— Я выхожу из игры. И до сих-то пор я занимался шахматами не ради денег.
— С какими же потерями вы устраняетесь?
— Пока не знаю, — Парк улыбнулся. — Но если бы и знал, все равно не сказал бы. Выхваченная из общего оборота моего бизнеса сумма убытков могла бы быть неверно истолкована.
— Следует понимать так, что мы сочли бы эту сумму достаточно крупной и могли бы сделать из этого ошибочные выводы.
— Можно понимать и так.
— А что будет с шахматными автоматами вашей фирмы? «Ультимат» лишил вас любимого увлечения.
— Полно, ведь вы и сами не принимаете свои слова всерьез. Не бойтесь, я не обижусь. Понимаю, что вы выполняете свой долг, но для мотива это слабовато. Мое увлечение — это шахматы как таковые. У меня есть завод по производству электронно-вычислительных машин, и я поручил сконструировать там шахматный компьютер. Это хороший бизнес, я с удовольствием занимался им. Но существуют и другие отрасли, и другие игровые автоматы. Деловой человек должен уметь списывать потери.
— А какова, по-вашему, судьба шахматного спорта? «Ультимат» уничтожит живые шахматы?
— Мне уже приходилось выслушивать подобную нелепицу. С какой стати ему подрывать шахматный спорт? Следует раздельно проводить турниры профессионалов и турниры шахматных компьютеров, только и всего.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55
Альбер покосился на Шарля. Бришо извлек из кармана пачку сигарет и протянул Парку. Высокий, худощавый американец наклонился в кресле, чтобы взять сигарету, но затем, улыбнувшись, отдернул руку.
— Благодарю вас, но, по-моему, для меня они будут слишком крепки. — Он достал американские сигареты, а из другого кармана — гостиничные рекламные спички. Альбер почувствовал легкое разочарование: он готов был поклясться, что Парк пользуется золотой зажигалкой — маленькой, плоской и по-мужски элегантной.
— Что с вашей зажигалкой? — спросил он.
— Ума не приложу, куда она задевалась, — Парк сокрушенно покачал головой. — Какая-то загадка, да и только. Я абсолютно уверен, что нигде не мог ее забыть.
— Под кроватью смотрели?
— Везде смотрел. Горничной обещал круглую сумму, если она найдет зажигалку. Для меня эта вещь дорога не своей ценностью…
— Память?
Прежде чем ответить, Парк выпустил дым и тщательно стряхнул пепел…
— Я получил ее в подарок от Президента, когда он был всего лишь губернатором штата. Однако, полагаю, визит полиции вызван не пропажей моей зажигалки.
Парк хорошо говорил по-французски, с едва уловимым американским акцентом. Чем-то он напоминал Альберу генерального секретаря ООН. Гораздо больше, чем подлинный генеральный секретарь.
— Мы расследуем обстоятельства гибели господина Ростана и господина Марсо, — сказал Шарль, также предварительно выпустив колечко дыма и стряхнув пепел. В своем изящном сером вельветовом костюме при темно-синей сорочке с вишневым галстуком, с длинными, зачесанными на косой пробор волосами он здорово смахивал на типичных сыщиков из французских приключенческих фильмов. Гораздо больше, чем на подлинного сыщика.
— Я ждал вашего визита.
Бришо выжидательно вздернул брови. Альбер, не привыкший прибегать к подобным трюкам, сидел с застывшим лицом и тупо ждал.
— Весьма сожалею, господа. — Парк развел руками: жестикулировал он почти как прирожденный француз. — Я понимаю, что должен был сам вступить с вами в контакт. Но ведь в конце концов комиссия была создана только сегодня утром.
— Что за комиссия?
— Разве вы не знаете? — По лицу генерального секретаря промелькнула тень смущения. — В таком случае чего вы хотите от меня?
— О какой комиссии вы упомянули, мосье?
— Федерация создала комиссию для выяснения происшедших в последнее время прискорбных событий. Мне поручено ее возглавлять.
— Поздравляем.
— Наша задача — путем… как бы сказать… домашнего расследования, что ли, навести порядок в собственном хозяйстве.
Шарль вздохнул.
— Мне кажется, расследование убийств — это дело полиции, мосье.
— Разумеется. В этих делах мы намерены всячески способствовать вашей работе. Это одна из задач нашей комиссии. Ну а остальное, полагаю, мы уладим сами, в своем кругу.
— Будьте любезны пояснить, что вы имеете в виду под «остальным».
Парк лишь на мгновение показался удивленным, а затем опытный дипломат, глава комиссии и оратор подавил в нем эмоции допрашиваемого человека. С серьезным видом, печальным, проникнутым чувством ответственности тоном он заговорил:
— Понять не могу, что происходит в шахматном мире. Все словно с ума посходили. — Он покачал головой и, как и подобает опытному оратору, сделал выразительную паузу, чтобы слушатели успели одобрительно хмыкнуть, согласно кивнуть. — Даже не знаю, что больше взбудоражило страсти: убийства или «Ультимат», но у всех такое настроение, как перед концом света.
— А что, собственно, случилось?
— Драки, кражи, сплетни… Видите ли, я ведь знаю, что зажигалку мою украли. Кто-то хотел таким способом досадить мне.
— О каких драках вы говорите?
— Мы и сами толком не знаем. Для того и создана комиссия, чтобы выяснить целый ряд подозрительных дел.
— Но все-таки что вам известно?
— Прошлой ночью в гостинице случилась драка. Кроме того, якобы есть пострадавший, которого избили, а кто на него напал в темноте, он не знает.
— Хм… А я-то считал, что шахматы — мирный вид спорта.
— Выходит, вы заблуждались. Даже среди боксеров-профессионалов не встретишь такой взаимонеприязни, как среди шахматистов. И так было во все времена. Но чтобы прибегать к насилию!…
Полицейские не стали наседать на него. Бришо и сам состоял в нескольких комиссиях и по опыту знал, что из профессионала вроде Парка им не вытянуть ничего конкретного. Даже под пыткой. Человек такого типа попросту разучился рассуждать коротко и ясно. Ну а Лелак и без него знал, кто в шахматных кругах распространяет злостные слухи. Парку тоже хотелось переменить тему.
— Мне по-прежнему не ясно, господа, чему я обязан вашим визитом, коль скоро вы даже не подозревали о существовании комиссии…
— Ларчик открывается просто. Мы решили побеседовать со всеми конкурентами фирмы «Компьютой».
— Ах, вот вы о чем!…
— Каким образом вас лично затрагивают успехи «Ультимата»?
— Я выхожу из игры. И до сих-то пор я занимался шахматами не ради денег.
— С какими же потерями вы устраняетесь?
— Пока не знаю, — Парк улыбнулся. — Но если бы и знал, все равно не сказал бы. Выхваченная из общего оборота моего бизнеса сумма убытков могла бы быть неверно истолкована.
— Следует понимать так, что мы сочли бы эту сумму достаточно крупной и могли бы сделать из этого ошибочные выводы.
— Можно понимать и так.
— А что будет с шахматными автоматами вашей фирмы? «Ультимат» лишил вас любимого увлечения.
— Полно, ведь вы и сами не принимаете свои слова всерьез. Не бойтесь, я не обижусь. Понимаю, что вы выполняете свой долг, но для мотива это слабовато. Мое увлечение — это шахматы как таковые. У меня есть завод по производству электронно-вычислительных машин, и я поручил сконструировать там шахматный компьютер. Это хороший бизнес, я с удовольствием занимался им. Но существуют и другие отрасли, и другие игровые автоматы. Деловой человек должен уметь списывать потери.
— А какова, по-вашему, судьба шахматного спорта? «Ультимат» уничтожит живые шахматы?
— Мне уже приходилось выслушивать подобную нелепицу. С какой стати ему подрывать шахматный спорт? Следует раздельно проводить турниры профессионалов и турниры шахматных компьютеров, только и всего.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55