Альбер распрощался с американцем, попросив прислать к нему Мартинэ, мадемуазель Нест, коммерческого директора гонконгской фирмы, или вдову Ростана — кто первый подвернется. Парк с готовностью пообещал выполнить просьбу, радуясь, что наконец-то полицейский от него отвязался. Лелак, горделиво напыжась, смотрел ему вслед. Не каждый день получаешь мальчиком на побегушках джентльмена, которого по виду не отличишь от генерального секретаря ООН.
Видимо, первым Парку подвернулся Мартинэ. Шахматист выглядел издерганным, раздраженным. Протянул Альберу руку и тотчас отдернул назад, едва они успели соприкоснуться пальцами.
— Простите, но я очень спешу. Какое у вас ко мне дело?
— Что-нибудь стряслось? — поинтересовался Альбер. — Уж не потерпел ли ваш компьютер поражение?
— Какое, к чертям, поражение! Еще не родился шахматист, способный поставить мат нашему компьютеру. Просто один автомат сломался.
— Чего ж тут расстраиваться? Главное, чтобы не было проигрышей.
Мартинэ изо всех сил сдерживался, стараясь сохранить вежливость.
— Взгляните на табло: пять — ноль. На этом держится вся наша реклама — каждый тур должен закончиться таким результатом. А теперь все срывается из-за того, что один растреклятый автомат вышел из строя!
— Разве нельзя его отремонтировать?
— Наши техники сейчас колдуют над ним, но я не очень верю, что у них получится. Впрочем, полагаю, вы не за этим меня пригласили…
Он выжидательно уставился на Альбера, который вертел в руках слона.
— Не за этим. Я хотел кое-что выяснить у вас относительно Марсо. — Поставив на доску слона, он взял другую фигуру.
— Относительно Роже? — удивился Мартинэ. — Не знаю, право, чем могу быть полезен, но я к вашим услугам.
Альбер расставил на доске еще три фигуры. Вскинул глаза на Мартинэ и мягко, как бы извиняясь, улыбнулся.
— Меня интересует его личная жизнь. — Он выставил на доску еще одну пешку, явно довольный результатом.
— Его личная жизнь? Но почему вы адресуетесь за информацией именно ко мне?
— Потому что вы знакомы с ним с давних пор, посещали один и тот же клуб. — Альбер убрал с доски несколько фигур, заменив их другими. — Не знаете случайно, были ли у Марсо любовные похождения?
— Это никогда не мешало ему ухаживать за Марианной. — Он насмешливо следил за стараниями Альбера, расставлявшего на доске фигуры. — Если так дальше пойдет, из вас вскоре получится заправский шахматист.
— Рад, что вы меня обнадежили. Мечтаю сразиться с вашим компьютером.
— Что ж, попотеете еще годок-другой, и у вас появятся шансы против Р-43. На «Ультимат» нечего замахиваться, вам его никогда не побить.
— А Марианна? У нее не было других увлечений?
— Попробовала бы она искать утехи на стороне! Роже охранял ее так ревниво, что подступиться к Марианне можно было только с риском для жизни.
— Красивая девушка, — заметил Альбер, изо всех сил стараясь, чтобы голос его звучал безразлично, и по рассеянности переставил на другую клетку черного короля.
— Видели бы вы ее лет десять назад! — Мартинэ взял изящно вырезанную черную фигуру и принялся вертеть ее в пальцах. — Стоило ей войти в зал, и он словно озарялся ярким светом…
— Вам никогда не приходило в голову попытать удачи?
— При таком заслоне, какой выставил Марсо?! Не смешите меня! — Он в сердцах стукнул пешкой и резко передвинул коня.
— А Фонтэн, брат Марианны? Он был в хороших отношениях с Марсо?
— Должен, вас удивить: Фонтэн почти со всеми был в хороших отношениях. Симпатичный, обаятельный парень, он делался несносным лишь в тех случаях, когда терпел поражение. — Мартинэ рассмеялся и отвел руку Альбера, изготовившегося сделать ход белой пешкой. — Фу, глупость какая: короля двигайте, короля! — Похоже, он и сам не заметил, что отвлекся, и тотчас продолжил начатую тему. — Помнится, во время одного из турниров он закатил противнику оплеуху.
— За что же?
— У того была дурная привычка: нацелится на фигуру, поднесет руку, а в последнюю секунду отдергивает назад. Как вы знаете, существует правило — если дотронулся до фигуры, должен ходить. Первый раз Жак вежливо оговорил его, во второй раз посулил врезать по физиономии, а на третий раз исполнил свое обещание. Скандал разразился неслыханный.
— Теперь куда?
— О чем вы? — Мартинэ непонимающе уставился на него.
— Куда я должен поставить короля?
— Ах вон что! Если пойти сюда, черные получают шах, а можно белыми сделать вот такой ход, и тогда… — Он выпрямился, внимательно глядя на Альбера. — Не предполагал, что вас интересуют шахматные задачи.
— Именно эта задача меня очень интересует. Вам известно, что она послужила причиной гибели вашего друга Ростана?
— Разумеется, известно. Идея была великолепная, поздравляю. Как установить детонатор таким образом, чтобы пластиковая бомба взорвалась через полгода и в нужный час? По мнению специалистов, для этого необходим кварцевый часовой механизм, ну и приспособление для дистанционного управления. Но мне это казалось маловероятным. Что, если намеченная жертва вздумает куда либо уехать или созвать гостей в тот день, а может, продаст или подарит кому-нибудь шахматный столик? Или, скажем, автомат испортится и придется отдать его в ремонт? Нет, человек, который загодя и столь тщательно планирует убийство, не станет подвергать свою затею случайному риску. Верно я говорю?
— Не знаю даже… — уклончиво ответил Мартинэ.
— По замыслу убийцы, столик должен был взорваться в тот момент, когда Ростан занят шахматной игрой. Когда он решает шахматные задачи, а стало быть, находится один. Вот наш хитрец и изобрел задачку с невероятно сложной и не допускающей случайности расстановкой фигур, а детонатор установил с таким расчетом, что бомба взорвалась, когда на доске получится эта позиция. Когда Ростан поставит мат.
Лелак сделал два хода и на третьем ходу победоносно припечатал клетку белой пешкой. Мартинэ не дрогнул ни единой черточкой лица.
— Весьма любопытная теория.
— После этого убийце оставалось лишь уехать из города и анонимно переслать задачу в редакцию «Ля ви д эшек».
— Похоже, вы подозреваете меня, — заметил Мартинэ.
— Не подозреваю, а знаю, что это ваших рук дело, — твердо произнес Альбер. — Пока мы с вами сейчас разговаривали, я не переставая забавлялся фигурами: пытался выстроить ту позицию и все время, допускал промахи. Вы поправляли меня, можно сказать, автоматически.
— Ну и что? Я видел эту задачу в газете.
— Когда? Вы же в то время находились за границей.
— По возвращении домой, задним числом. Попробуйте опровергнуть мои слова. И вообще, это не доказательство.
— Разумеется, нет, — согласно кивнул Альбер. — Важно было мне самому утвердиться в собственной правоте. Если бы вы не попались на эту удочку, я поочередно беседовал бы с каждым из подозреваемых — здесь, у шахматной доски, — пока кто-либо из них не выдал бы свою осведомленность.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55