Находясь рядом с ними, он — одним своим присутствием и своими речами — вырывал их из жизни и погружал в круг собственных фантазий. Вот почему театр был для него самым подходящим местом. Правда, в меньшей степени, чем другие жертвы, но мы с Алисой тоже оказались в числе статистов мира его иллюзий.
— Он живет, перемещаясь во вселенной собственного разума, где он может легко вообразить себя богом, властвующим над рабынями, которых он волен выбирать по своему вкусу и играть с ними в любые игры, — объяснила Софи. — Мы все — только проекция его эго. Вот почему, когда одна из тех, кого он создал, вдруг восстает или начинает насмехаться над ним, колеблются сами основы его личности.
Софи наблюдала, как Пурвьанш медленно катится вниз. Он же со скрытым бешенством понимал, что все глубже увязает в своей страстной любви к ней, и это точило его еще сильнее. Она с охотой включилась в предложенную им игру, но не давала ему ничего, кроме этой игры, кроме «театра». И вот, когда во время репетиций все яснее и яснее стала обозначаться разница между фантазиями и реальностью, появление Себастьяна Дрё только добавило в этот разрыв жестокой боли.
Как-то раз она рассказала нам об исключительном происшествии, случившемся, когда они репетировали двенадцатое явление из второго акта «Двойного непостоянства». На сцене были только Дрё и Софи: она играла Сильвию, он — принца Лелио. Отвечая принцу, переодетому дворцовым офицером, Сильвия восклицает: «Разве я могу сделать вас несчастным? Хватит ли у меня духу так поступить? Если я вам скажу: ухолите, вы решите, что я вас ненавижу; если я вам велю замолчать, вы подумаете, что я к вам равнодушна, и все это будет неправда, все это обидит вас, а разве мне от этого легче?» Пурвьанш вскочил с кресла и бросился на сцену, возопив: «Нет и нет! Можно подумать, что вы обращаетесь к офицеру, тогда как вам доподлинно известно, что за этим нарядом скрывается принц! Ваша речь должна передавать этот двойной смысл! Послушайте: чтобы помочь вам лучше понять эту роль, я укажу вам окольный путь. Ведите себя так, будто вы говорите с Дрё, но в действительности эти реплики обращены ко мне».
Впрочем, в другой раз Софи сообщила нам, как Пурвьанш высказывался о непостоянстве, и внезапно это меня встревожило: нельзя сказать, что эта тема была мне совсем незнакома, но она вдруг открыла мне новые горизонты.
— Считается хорошим тоном полагать, будто Мариво имел в виду психологическое непостоянство. Не то чтобы это было неверно, но этого недостаточно. В человеческом существе все непостоянно, ибо такова реальность нашего мира. Мы придумываем друг друга, да и сама природа легко нас дурачит. Все, что мы замечаем вокруг себя, — всегда только видимость. Вселенная — это флюгер, все в ней неустойчиво, она клонится туда, куда дует ветер. Нас предает наша собственная смехотворная тяга к абсолюту. Что же нам остается, кроме игры? И этот остаток, разве он — ложь? Принц в маске офицера перестал быть для Сильвии тем, кто ее похитил, он — его иллюзорный двойник, он неповинен в этом преступлении.
Да, это было именно так, это было с Марией-Ангелиной, которая в конце концов полюбила своего тюремщика, Нат сумел прикинуться офицером дворцовой стражи и, прячась за этой маской, скрыл похищение и насилие! Актер, выступающий среди теней, всегда готовых к его услугам, он, если надо, легко изменял личину. И глядя на Софи, я подумал: а что, если не обращать внимания на видимость, что, если Пурвьанш внезапно опять сменил маску? Поняв, что роль сильного человека провалилась, не решил ли он сыграть слабака, представляясь покинутым Богом и людьми, с тем чтобы ловчее добиться своей цели?
И вдруг я понял его маневр! Мы были обмануты! Разумеется, он прятал свой подлинный замысел, чтобы легче поймать Софи и заключить ее в свой порочный круг, но вовсе не в том смысле, как мы думали! Мы считали, что он робко ждет, а он собирал силы для нового прыжка! И — в довершение несчастья, — чтобы поймать актрису в свою ловушку, он воспользовался нашими разговорами: ведь я сообщал ей его доверительные беседы со мной! Я откровенно объяснил это Софи:
— Пурвьанш никогда не сможет ни соблазнить, ни убедить вас в своей любви. И он это знает. Зато он может вовлечь вас в разговоры, используя диалоги героев пьесы. Как бы то ни было, он втягивает вас в свою игру. И вы соглашаетесь, думая удержать его ревностью. Но Дрё нимало его не интересует: он нужен ему только как бильярдный кий, который всегда наготове у опытного игрока.
— Но я не понимаю! Чего он от меня хочет?
— Чтобы вы стали для него тем же, кем он был для других. Разве вы еще не поняли: он мыслит и чувствует только категориями власти и подчинения. Он и не надеется, что вы его полюбите. Напротив, вы его ненавидите, и именно это сделает его счастливым: он заставляет вас обращаться с собой все хуже и хуже! Это тонкий расчет: он постарается сделать вас в конце концов своим палачом!
Софи была в ужасе. Она никак не могла поверить в подобный поворот: она-то думала, что управляет чувствами Пурвьанша! А я уже начинал понимать извивы этой рептилии и знал его способность наносить удар там, откуда его никто не ждет. Но для того чтобы Софи поверила в мою проницательность, понадобилось мнение Алисы, которая согласилась с моей догадкой.
— Но, — сказала Софи, — если вы правы, как выйти из этого тупика? Я была уверена, что противостою садисту, и — вот вам верх извращения! — он уже протягивает мне хлыст, чтобы я его отстегала! Тут было бы над чем посмеяться, право же, это было бы глупо и смехотворно, если бы не было так гадко и отвратительно! У него не душа, а скопище нечистот!
Я обещал ей встретиться с Пурвьаншем: прощупать его и получше разобраться в его намерениях. А пока она продолжит вести себя так же, как раньше. Как будто Левиафана можно удержать на крючке тоненькой удочки!
XXVII
Пурвьанш принудил Мадлен Герланд, директрису «Театра ампир», позвонить и объявить всем актерам, занятым в «Двойном непостоянстве», что он собирается целиком и полностью перевернуть постановку этой пьесы.
— Шаваль предложил нам академическую версию, не представляющую никакого интереса. На самом деле дворец принца — это публичный дом с улицы Сен-Дени. Почему бордель? Потому что весь мир, и в особенности человеческое общество, не что иное, как бордель. Принц Лелио — управляющий заведения, богатый сутенер, бесконечно вульгарный тип. «Хозяйка», мадам Фламиния, ловко правит своим мирком со сноровкой бывшей проститутки. Вокруг них крутится весь их скромный штат: кокетка Лизетта, юная хитрая шлюшка, всегда готовая к компромиссам; Тривелин, травести, слегка влюбленный в своего патрона… И вот этот последний задумал ввести в их гарем наивную потаскушку Сильвию, которая ловит клиентов на улице и содержит своего дружка Арлекина, подрабатывающего по будням сводником.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40
— Он живет, перемещаясь во вселенной собственного разума, где он может легко вообразить себя богом, властвующим над рабынями, которых он волен выбирать по своему вкусу и играть с ними в любые игры, — объяснила Софи. — Мы все — только проекция его эго. Вот почему, когда одна из тех, кого он создал, вдруг восстает или начинает насмехаться над ним, колеблются сами основы его личности.
Софи наблюдала, как Пурвьанш медленно катится вниз. Он же со скрытым бешенством понимал, что все глубже увязает в своей страстной любви к ней, и это точило его еще сильнее. Она с охотой включилась в предложенную им игру, но не давала ему ничего, кроме этой игры, кроме «театра». И вот, когда во время репетиций все яснее и яснее стала обозначаться разница между фантазиями и реальностью, появление Себастьяна Дрё только добавило в этот разрыв жестокой боли.
Как-то раз она рассказала нам об исключительном происшествии, случившемся, когда они репетировали двенадцатое явление из второго акта «Двойного непостоянства». На сцене были только Дрё и Софи: она играла Сильвию, он — принца Лелио. Отвечая принцу, переодетому дворцовым офицером, Сильвия восклицает: «Разве я могу сделать вас несчастным? Хватит ли у меня духу так поступить? Если я вам скажу: ухолите, вы решите, что я вас ненавижу; если я вам велю замолчать, вы подумаете, что я к вам равнодушна, и все это будет неправда, все это обидит вас, а разве мне от этого легче?» Пурвьанш вскочил с кресла и бросился на сцену, возопив: «Нет и нет! Можно подумать, что вы обращаетесь к офицеру, тогда как вам доподлинно известно, что за этим нарядом скрывается принц! Ваша речь должна передавать этот двойной смысл! Послушайте: чтобы помочь вам лучше понять эту роль, я укажу вам окольный путь. Ведите себя так, будто вы говорите с Дрё, но в действительности эти реплики обращены ко мне».
Впрочем, в другой раз Софи сообщила нам, как Пурвьанш высказывался о непостоянстве, и внезапно это меня встревожило: нельзя сказать, что эта тема была мне совсем незнакома, но она вдруг открыла мне новые горизонты.
— Считается хорошим тоном полагать, будто Мариво имел в виду психологическое непостоянство. Не то чтобы это было неверно, но этого недостаточно. В человеческом существе все непостоянно, ибо такова реальность нашего мира. Мы придумываем друг друга, да и сама природа легко нас дурачит. Все, что мы замечаем вокруг себя, — всегда только видимость. Вселенная — это флюгер, все в ней неустойчиво, она клонится туда, куда дует ветер. Нас предает наша собственная смехотворная тяга к абсолюту. Что же нам остается, кроме игры? И этот остаток, разве он — ложь? Принц в маске офицера перестал быть для Сильвии тем, кто ее похитил, он — его иллюзорный двойник, он неповинен в этом преступлении.
Да, это было именно так, это было с Марией-Ангелиной, которая в конце концов полюбила своего тюремщика, Нат сумел прикинуться офицером дворцовой стражи и, прячась за этой маской, скрыл похищение и насилие! Актер, выступающий среди теней, всегда готовых к его услугам, он, если надо, легко изменял личину. И глядя на Софи, я подумал: а что, если не обращать внимания на видимость, что, если Пурвьанш внезапно опять сменил маску? Поняв, что роль сильного человека провалилась, не решил ли он сыграть слабака, представляясь покинутым Богом и людьми, с тем чтобы ловчее добиться своей цели?
И вдруг я понял его маневр! Мы были обмануты! Разумеется, он прятал свой подлинный замысел, чтобы легче поймать Софи и заключить ее в свой порочный круг, но вовсе не в том смысле, как мы думали! Мы считали, что он робко ждет, а он собирал силы для нового прыжка! И — в довершение несчастья, — чтобы поймать актрису в свою ловушку, он воспользовался нашими разговорами: ведь я сообщал ей его доверительные беседы со мной! Я откровенно объяснил это Софи:
— Пурвьанш никогда не сможет ни соблазнить, ни убедить вас в своей любви. И он это знает. Зато он может вовлечь вас в разговоры, используя диалоги героев пьесы. Как бы то ни было, он втягивает вас в свою игру. И вы соглашаетесь, думая удержать его ревностью. Но Дрё нимало его не интересует: он нужен ему только как бильярдный кий, который всегда наготове у опытного игрока.
— Но я не понимаю! Чего он от меня хочет?
— Чтобы вы стали для него тем же, кем он был для других. Разве вы еще не поняли: он мыслит и чувствует только категориями власти и подчинения. Он и не надеется, что вы его полюбите. Напротив, вы его ненавидите, и именно это сделает его счастливым: он заставляет вас обращаться с собой все хуже и хуже! Это тонкий расчет: он постарается сделать вас в конце концов своим палачом!
Софи была в ужасе. Она никак не могла поверить в подобный поворот: она-то думала, что управляет чувствами Пурвьанша! А я уже начинал понимать извивы этой рептилии и знал его способность наносить удар там, откуда его никто не ждет. Но для того чтобы Софи поверила в мою проницательность, понадобилось мнение Алисы, которая согласилась с моей догадкой.
— Но, — сказала Софи, — если вы правы, как выйти из этого тупика? Я была уверена, что противостою садисту, и — вот вам верх извращения! — он уже протягивает мне хлыст, чтобы я его отстегала! Тут было бы над чем посмеяться, право же, это было бы глупо и смехотворно, если бы не было так гадко и отвратительно! У него не душа, а скопище нечистот!
Я обещал ей встретиться с Пурвьаншем: прощупать его и получше разобраться в его намерениях. А пока она продолжит вести себя так же, как раньше. Как будто Левиафана можно удержать на крючке тоненькой удочки!
XXVII
Пурвьанш принудил Мадлен Герланд, директрису «Театра ампир», позвонить и объявить всем актерам, занятым в «Двойном непостоянстве», что он собирается целиком и полностью перевернуть постановку этой пьесы.
— Шаваль предложил нам академическую версию, не представляющую никакого интереса. На самом деле дворец принца — это публичный дом с улицы Сен-Дени. Почему бордель? Потому что весь мир, и в особенности человеческое общество, не что иное, как бордель. Принц Лелио — управляющий заведения, богатый сутенер, бесконечно вульгарный тип. «Хозяйка», мадам Фламиния, ловко правит своим мирком со сноровкой бывшей проститутки. Вокруг них крутится весь их скромный штат: кокетка Лизетта, юная хитрая шлюшка, всегда готовая к компромиссам; Тривелин, травести, слегка влюбленный в своего патрона… И вот этот последний задумал ввести в их гарем наивную потаскушку Сильвию, которая ловит клиентов на улице и содержит своего дружка Арлекина, подрабатывающего по будням сводником.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40