Многие мили связанных между собой устройств проанализировали и
передали его отпечатки в пульт управления подземного _к_р_е_м_л_я_, и
автономная замкнутая линия послушно подключила его к живому функционеру,
который был первым в долгой прогрессии, действующей как щит между
генералом Нитцем и - ну, скажем, - действительностью.
Экспресс начал постепенное планирование и стал медленно снижаться к
аэропорту "Уэйн Морз" в Нью-Йорке как раз в то время, когда Ларс, наконец,
пробился к генералу Нитцу.
Материализовалось лицо, напоминающее морковку: широкое вверху и узкое
к низу, с горизонтальными, грязноватыми, глубоко посаженными коническими
глазками и седыми волосами, которые были похожи - они даже могли быть
приклеены - на искусственные. А затем согнутый в области трахеи, красивый,
полный знаков отличия, твердый, как черное железо, воротник обручем. Сами
медали, внушительные на вид, нельзя было рассмотреть сразу. Они были вне
поля видеокамеры.
- Генерал, - сказал Ларс. - Я полагаю, Правление уже собралось. Я
должен приехать сразу?
Несколько сардонически - ибо такова была его манера общения - генерал
Нитц промяукал:
- Зачем, мистер Ларс? Скажите мне, зачем? Вы собираетесь заставить их
слушать, поднявшись до потолка этой второразрядной комнаты или забросав
стол конференц-зала посланиями из сверхмира?
- Их? - в замешательстве спросил Ларс. - Что вы имеете в виду,
генерал?
Генерал Нитц отключился.
Перед Ларсом был пустой экран, вакуум, эхом повторяющий голос Нитца.
Конечно, размышлял Ларс, по отношению к таким величинам он сам был
ничтожеством. У генерала Нитца было полно других проблем, о которых надо
было волноваться.
Потрясенный, Ларс откинулся в кресле и выдержал довольно резкую
посадку корабля, торопливую посадку, как будто пилот хотел как можно
скорее убраться с небес. Сейчас неподходящий момент для сведения счетов с
Нар-Востоком, подумал Ларс. Наверное, они так же нервничали, как и ООН-3
ГБ, если не больше... Если только правда, что не они запустили спутник. А
мы делаем вид, что верим им.
Они, в свою очередь, верят нам. Слава Богу, мы можем общаться хотя бы
в такой форме. Без сомнения, оба блока проверили всю эту мелюзгу: Францию,
Израиль, Египет и турок. Но это не они. Поэтому, это вообще никто... Quod
erat demonstrantum [Что и требовалось доказать (лат.)]
Пешком он пересек военное летное поле и вызвал автономный хоппер.
- Куда ехать, сэр или мадам? - спросил хоппер, когда Ларс сел в него.
Это был хороший вопрос. Ему не хотелось ехать в Корпорацию. Что бы
там оно ни было - это, в небе, - оно до смешном уменьшило его коммерческую
деятельность, и, без сомнения, свело на нет даже деятельность Правления.
Он, наверное, мог бы сказать машине, что его нужно доставить в
Фестанг-Вашингтон - туда, куда ему действительно было необходимо попасть,
несмотря на весь сарказм генерала Нитца. В конце концов, он был
полноправным членом Правления, и когда оно собиралось на формальные
сессии, имел право на них присутствовать. Но...
Я не нужен им, понял он. Это действительно было просто.
- Вы знаете где-нибудь хороший бар? - спросил он у хоппера.
- Да, сэр или мадам, - ответила автономная сеть-схема машины. - Но
сейчас только одиннадцать утра. В это время, только горячительные напитки.
- Но я боюсь, - сказал Ларс.
- Почему, сэр или мадам?
- Потому, что боятся _о_н_и_, - ответил Ларс. Мой клиент, подумал он.
Работодатель, или кем оно там является. Это Правление. Их беспокойство
пошло по цепи и достигло меня. Интересно, как чувствуют себя простофили в
таком случае?
Может ли неосведомленность помочь при этом?
- Дай мне видеофон, - приказал он машине.
Потрескивая, вылез видеофон и застыл у него на коленях. Он набрал
номер Марен в Париже.
- Ты слышала? - спросил он, когда ее лицо, как серая миниатюра,
наконец появилось на экране. Это был даже не цветной видеофон - схема была
просто древней!
Марен сказала:
- Я рада, что ты позвонил. Сейчас все что угодно можно увидеть. Это
невероятно...
- А это не ошибка? - перебил ее Ларс. - Они не запускали этот новый
спутник?
- Они клянутся. Они подтверждают это. Умоляют поверить им. Ради Бога,
Матери, Русской земли. Назови как угодно! Но самое ненормальное - это то,
что они - я говорю о самых высоких чиновниках, - все двадцать пять мужчин
и женщин в БезКабе - они действительно заискивают перед нами. Никакого
достоинства, никакой сдержанности. Может быть, они чувствуют за собой
какую-то невероятную вину, не знаю. - Она выглядела уставшей, ее глаза
потеряли блеск.
- Нет, - сказал он. - Это просто славянский темперамент. Это такая
манера общения. Как и их ругательства. А что они такое предложили? Или это
пошло сразу в Правление, а не через нас?
- Сразу в Фестанг. Все линии открыты. Те, которые так проржавели, что
не могли даже передать сигнал. И все же они открыты. Сейчас их используют
- может быть потому, что на другом конце провода все так громко орут,
Ларс, как перед лицом Бога. Один из них даже _п_л_а_к_а_л_.
Ларс сказал:
- При таких обстоятельствах ясно, почему Нитц отключился.
- Ты разговаривал с ним? Ты правда дозвонился до него? Послушай... -
Ее голос был спокоен, хотя она говорила громко. - Уже была предпринята
попытка направить оружие на неизвестный спутник.
- Неизвестный... - как эхо, изумленно повторил он.
- И роботизированные команды с вооружением исчезли. Они были по уши
защищены, но их больше там нет.
- Наверное, они снова превратились в атомы водорода, - сказал Ларс.
- Тогда нам повезло, - ответила Марен. - Ларс?
- Да.
- Тот советский официальный представитель, заплаканный, был военным.
- Меня раздражает, что я в мгновение ока перестал быть нужным, как
Винсент Клаг. Это действительно жуткое чувство.
- Ты должен что-то делать. Ты не можешь даже плакать.
Он кивнул.
- Ларс, - сказала Марен, - ты понимаешь, сейчас все открыты.
Правление БезКаба - _о_н_и _т_о_ж_е _о_т_к_р_ы_т_ы_, сейчас _н_и_к_т_о
н_е _з_а_к_р_ы_т_. И даже здесь. Вот почему возникло слово "неизвестный".
Это самое плохое слово из всех, что я слышала! У нас есть три планеты и
семь лун, о которых мы думаем, как о "нас", и тут вдруг... - Она угрюмо
сжала губы.
- Можно, я скажу тебе?
- Да, - кивнула Марен.
- Мой первый импульс был... Выпрыгнуть, - хрипло сказал он.
- Ты сейчас летишь? В хоппере?
Он кивнул, не в силах сказать ни слова.
- Хорошо, лети сюда, в Париж. Это стоит того. Давай! Приезжай сюда, и
мы будем вместе.
- Я не могу этого сделать, - сказал Ларс.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57
передали его отпечатки в пульт управления подземного _к_р_е_м_л_я_, и
автономная замкнутая линия послушно подключила его к живому функционеру,
который был первым в долгой прогрессии, действующей как щит между
генералом Нитцем и - ну, скажем, - действительностью.
Экспресс начал постепенное планирование и стал медленно снижаться к
аэропорту "Уэйн Морз" в Нью-Йорке как раз в то время, когда Ларс, наконец,
пробился к генералу Нитцу.
Материализовалось лицо, напоминающее морковку: широкое вверху и узкое
к низу, с горизонтальными, грязноватыми, глубоко посаженными коническими
глазками и седыми волосами, которые были похожи - они даже могли быть
приклеены - на искусственные. А затем согнутый в области трахеи, красивый,
полный знаков отличия, твердый, как черное железо, воротник обручем. Сами
медали, внушительные на вид, нельзя было рассмотреть сразу. Они были вне
поля видеокамеры.
- Генерал, - сказал Ларс. - Я полагаю, Правление уже собралось. Я
должен приехать сразу?
Несколько сардонически - ибо такова была его манера общения - генерал
Нитц промяукал:
- Зачем, мистер Ларс? Скажите мне, зачем? Вы собираетесь заставить их
слушать, поднявшись до потолка этой второразрядной комнаты или забросав
стол конференц-зала посланиями из сверхмира?
- Их? - в замешательстве спросил Ларс. - Что вы имеете в виду,
генерал?
Генерал Нитц отключился.
Перед Ларсом был пустой экран, вакуум, эхом повторяющий голос Нитца.
Конечно, размышлял Ларс, по отношению к таким величинам он сам был
ничтожеством. У генерала Нитца было полно других проблем, о которых надо
было волноваться.
Потрясенный, Ларс откинулся в кресле и выдержал довольно резкую
посадку корабля, торопливую посадку, как будто пилот хотел как можно
скорее убраться с небес. Сейчас неподходящий момент для сведения счетов с
Нар-Востоком, подумал Ларс. Наверное, они так же нервничали, как и ООН-3
ГБ, если не больше... Если только правда, что не они запустили спутник. А
мы делаем вид, что верим им.
Они, в свою очередь, верят нам. Слава Богу, мы можем общаться хотя бы
в такой форме. Без сомнения, оба блока проверили всю эту мелюзгу: Францию,
Израиль, Египет и турок. Но это не они. Поэтому, это вообще никто... Quod
erat demonstrantum [Что и требовалось доказать (лат.)]
Пешком он пересек военное летное поле и вызвал автономный хоппер.
- Куда ехать, сэр или мадам? - спросил хоппер, когда Ларс сел в него.
Это был хороший вопрос. Ему не хотелось ехать в Корпорацию. Что бы
там оно ни было - это, в небе, - оно до смешном уменьшило его коммерческую
деятельность, и, без сомнения, свело на нет даже деятельность Правления.
Он, наверное, мог бы сказать машине, что его нужно доставить в
Фестанг-Вашингтон - туда, куда ему действительно было необходимо попасть,
несмотря на весь сарказм генерала Нитца. В конце концов, он был
полноправным членом Правления, и когда оно собиралось на формальные
сессии, имел право на них присутствовать. Но...
Я не нужен им, понял он. Это действительно было просто.
- Вы знаете где-нибудь хороший бар? - спросил он у хоппера.
- Да, сэр или мадам, - ответила автономная сеть-схема машины. - Но
сейчас только одиннадцать утра. В это время, только горячительные напитки.
- Но я боюсь, - сказал Ларс.
- Почему, сэр или мадам?
- Потому, что боятся _о_н_и_, - ответил Ларс. Мой клиент, подумал он.
Работодатель, или кем оно там является. Это Правление. Их беспокойство
пошло по цепи и достигло меня. Интересно, как чувствуют себя простофили в
таком случае?
Может ли неосведомленность помочь при этом?
- Дай мне видеофон, - приказал он машине.
Потрескивая, вылез видеофон и застыл у него на коленях. Он набрал
номер Марен в Париже.
- Ты слышала? - спросил он, когда ее лицо, как серая миниатюра,
наконец появилось на экране. Это был даже не цветной видеофон - схема была
просто древней!
Марен сказала:
- Я рада, что ты позвонил. Сейчас все что угодно можно увидеть. Это
невероятно...
- А это не ошибка? - перебил ее Ларс. - Они не запускали этот новый
спутник?
- Они клянутся. Они подтверждают это. Умоляют поверить им. Ради Бога,
Матери, Русской земли. Назови как угодно! Но самое ненормальное - это то,
что они - я говорю о самых высоких чиновниках, - все двадцать пять мужчин
и женщин в БезКабе - они действительно заискивают перед нами. Никакого
достоинства, никакой сдержанности. Может быть, они чувствуют за собой
какую-то невероятную вину, не знаю. - Она выглядела уставшей, ее глаза
потеряли блеск.
- Нет, - сказал он. - Это просто славянский темперамент. Это такая
манера общения. Как и их ругательства. А что они такое предложили? Или это
пошло сразу в Правление, а не через нас?
- Сразу в Фестанг. Все линии открыты. Те, которые так проржавели, что
не могли даже передать сигнал. И все же они открыты. Сейчас их используют
- может быть потому, что на другом конце провода все так громко орут,
Ларс, как перед лицом Бога. Один из них даже _п_л_а_к_а_л_.
Ларс сказал:
- При таких обстоятельствах ясно, почему Нитц отключился.
- Ты разговаривал с ним? Ты правда дозвонился до него? Послушай... -
Ее голос был спокоен, хотя она говорила громко. - Уже была предпринята
попытка направить оружие на неизвестный спутник.
- Неизвестный... - как эхо, изумленно повторил он.
- И роботизированные команды с вооружением исчезли. Они были по уши
защищены, но их больше там нет.
- Наверное, они снова превратились в атомы водорода, - сказал Ларс.
- Тогда нам повезло, - ответила Марен. - Ларс?
- Да.
- Тот советский официальный представитель, заплаканный, был военным.
- Меня раздражает, что я в мгновение ока перестал быть нужным, как
Винсент Клаг. Это действительно жуткое чувство.
- Ты должен что-то делать. Ты не можешь даже плакать.
Он кивнул.
- Ларс, - сказала Марен, - ты понимаешь, сейчас все открыты.
Правление БезКаба - _о_н_и _т_о_ж_е _о_т_к_р_ы_т_ы_, сейчас _н_и_к_т_о
н_е _з_а_к_р_ы_т_. И даже здесь. Вот почему возникло слово "неизвестный".
Это самое плохое слово из всех, что я слышала! У нас есть три планеты и
семь лун, о которых мы думаем, как о "нас", и тут вдруг... - Она угрюмо
сжала губы.
- Можно, я скажу тебе?
- Да, - кивнула Марен.
- Мой первый импульс был... Выпрыгнуть, - хрипло сказал он.
- Ты сейчас летишь? В хоппере?
Он кивнул, не в силах сказать ни слова.
- Хорошо, лети сюда, в Париж. Это стоит того. Давай! Приезжай сюда, и
мы будем вместе.
- Я не могу этого сделать, - сказал Ларс.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57