После чего, чувствуя, что я что — то делаю не то, я достала из сумки сотовый, включила его и позвонила Корабельникову.
— Алло! — понизила я голос.
— Марья, ты? — чуть ли не шепотом отозвался он.
— Ну. Чего там из новостей?
— Тебя ищут капитально. Ты там надежно схоронилась?
— Надежней некуда, — заверила я его. — Дай телефон Козыря.
— Нафиг? — подозрительно спросил он.
— Слушай, Вить, — устало сказала я. — Не время препираться. Просто дай, и все.
— Погоди, я перезвоню, — вздохнул Витька. — Сам — то я не знаю, но у рубоповцев он должен быть.
— Давай скорей, — досадливо поморщилась я, отключаясь.
Через несколько минут телефон запиликал.
— Ну?
— Записывай, горе, — и Витька продиктовал мне цифры.
— Спасибо за все, пока, встретимся! — бодро чирикнула я.
— Погоди! — взвыл он.
— Ну?
— Как дела — то?
— Да говорю ж хорошо! Завтра замуж выхожу!
— Шутница, — осудил меня Корабельников.
— Ни-ни, — уверила я его и отключилась. После чего, давя какой — то холодок в душе, набрала номер Козыря.
— Да? — услышала я спокойный голос.
— Козырь?
— Да, я. А это кто?
— Мария, ведьма, — с некоторым страхом призналась я. — Есть разговор.
Козырь с секунду помолчал, после чего коротко ответил:
— Говори.
— Понимаешь, вы на меня открыли охоту. Я не виновна, но это другой разговор, все равно я сейчас вам ничего не докажу. Дело в другом. Мне двадцать минут назад тебя заказали…
Последнее я произнесла крайне виноватым тоном.
— Чего — чего? — изумленно переспросил он.
— Дали твою фотографию и попросили сделать обряд на смерть.
— Та-ак, — хреновым голосом протянул Козырь. — Хочешь чего???
— Понимаешь, тут ситуация такова, что мне от этого заказа никак не отказаться. Работаю не за гонорар, а за жизнь одного мне дорогого человека. Или я тебя сделаю, или они его убьют. Поэтому у меня есть предложение.
— Говори! — жестко сказал Козырь.
— Дай сначала слово, что все это останется между нами, — вздохнула я. — Если мы сейчас с тобой не поймем друг друга — я здорово подставлюсь.
— Хорошо, даю слово, — терпеливо согласился он.
— Так вот, Козырь, я не хочу этого с тобой делать. Я тебя знаю и уважаю. Но у меня нет выхода, и завтра ты должен умереть. Но я могу сказать тебе заказчика. Это — целая группировка. Сможешь их всех до завтра вырезать? Они из Екатеринграда.
— Прямо вырезать?
— Да, — твердо сказала я. — Эти товарищи просто так не успокоятся.
— Ну, если это касается моей жизни — то поспешим, — решительно сказал Козырь. — Правда, отношения у меня с тамошним смотрящим хреновые. Но что теперь.
— Харитоновские это, — призналась я.
— Какие такие харитоновские? — не понял Козырь.
— Ну, харитоновская группировка мне тебя заказала.
— В Екатеринграде нет никаких Харитоновских, — с оттенком изумления сказал Буйвол. — Нет такого авторитета — Харитона.
— Как нет, если один из них мне вчера ножом крест на животе вырезал? — истерично завопила я.
— Марья, ты подумай еще раз, — спокойно сказал Козырь. — Серьезных людей в Екатеринграде я всех знаю, и такого там нет. Думай — кто это может быть? В чем — то они должны были проколоться.
— Так Харитон ведь наш! — вдруг вспомнила я. — Говорят, он на нашей ГТС какой — то сильно большой начальник.
— А поточнее пост?
— Не знаю!!!
— Так он наш — или екатеринградский?
— Работает у нас на ГТС, но родом отсюда!
— Ерунда какая-то, — подумав, сказал Козырь. — Зовут как?
— Николай.
— Ладно, жди, я перезвоню.
Я отключилась и крепко задумалась. И правда — что за ерунда? Какая может быть группировка у начальника с Городской телефонной станции?
В чем — то мне садист соврал. Но, может, это просто его ополоумевший от горя сынок, и он действует в одиночку?
— Завтрак по-одан! — послышался Светкин глас с первого этажа. Я, вспомнив о пирожных, было рванулась, но потом одумалась. Я же при смерти — чего это я?
В дверь осторожно постучали.
— Магдалиночка, это я, — послышался голос Дэна.
Я открыла ему и сказала:
— Дэн, мне нужно одиночество.
Я боялась, что Козырь позвонит при нем.
— Точно? — нахмурился он. — Или ты меня видеть не хочешь?
— Точно. И спасибо за платье, — улыбнулась я.
— Понравилось? — снова засветился улыбкой парень.
— Жутко, — честно призналась я.
Он порывисто меня обнял и каким — то срывающимся голосом воскликнул:
— Черт, мне не верится, что ты завтра будешь моей женой!!!
— Буду, — тихо прошептала я. — Буду, любимый…
— Спасибо! — он осторожно коснулся губами моих губ, подхватил меня на руки и отнес в кровать. — Сейчас я тебе завтрак принесу.
И он исчез.
А мне почему — то стало очень неловко. Этот парень поблагодарил меня за то, что я в первый раз назвала его «любимым»…
Вот черт!
А ведь завтра я стану его женой.
От этой мысли меня начало слегка потряхивать. Черт возьми, я ведь еще никогда не выходила замуж! Я элементарно боялась ступить на неизвестную территорию. Обычно судьба жестока к новичкам, которые не знают устава клуба, под стены которого попали. Ма-ма…
Дверь приотворилась и зашел мой без-пяти-минут-муж. Любимый муж.
— Невеста моя? — с полувопросительными интонациями спросил он.
— Твоя, — улыбнулась я ему.
— Не верится, — пожал он плечами, поставил на тумбочку около кровати поднос и первым делом скормил мне таблетки. Я послушно глотала белые кругляшки и давила в себе нечто, поднимающееся из глубины души. Он склонялся надо мной — и я слышала его дыхание, чувствовала запах его кожи и волос. Легкая тишотка совершенно не скрывала идеальных очертаний тела. Я любовалась им, как прекраснейшим произведением искусства. И не верила, что это отныне — мое.
— Поцелуй меня, — тихо попросила я.
Лицо Дэна снова засветилось изнутри от нежности и он осторожно, легко, словно крыльями бабочки, коснулся моих губ.
— Не так, — шепнула я, чувствуя легкое головокружение.
Он покачал головой.
— Солнышко ты мое, ты же больна.
Я села на кровати, рванула на нем вверх тишотку и прижалась щекой к его рельефному, загорелому животу и замерла. Его руки нежно погладили меня по голове.
— Дэн… Пожалуйста, — прошептала я, целуя его кожу.
— Не могу, — отрешенно сказал он. — Ты больна — и это сейчас важнее всего.
— Гад, — тоскливо прошептала я.
— Я тебя люблю, — серьезно возразил он.
Я осторожно касалась губами его кожи, очерчивая кубики мышц.
— Совсем не можешь? — снова шепнула я.
Я была уверена, что сейчас все будет по — моему. Что он не устоит и наконец снова познаю это потрясающее тело.
— Не могу, — резко сказал он и отстранился. — Черт возьми! Что ты творишь? А ты не думаешь, что если я случайно задену твою коленку — я себе потом твоей боли никогда не прощу?
Дверь за ним захлопнулась.
— Ну и дурак, — печально сказала я.
Потом в расстройстве схватила пирожное — это бы хваленый наполеон, и сжевала его, не чувствуя вкуса.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66