– Мне не хотелось ввязываться ни в какие дела. Я был тогда озабочен только собой и своей болезнью. Это обычная проблема прокаженного человека. Но теперь я знаю, что ошибался…
Кавинант надеялся, что она поймет его сбивчивое объяснение и что ему не придется рассказывать ей о своих преступлениях.
– Да, я был не прав. Когда появляются желания и цель, понятия реального и нереального уже не имеют значения. Человеку надо заботиться о ком-то, иначе он превращается в самовлюбленное животное.
Он замолчал, встретив взгляд ее проницательных глаз. Она кивнула, одобряя его убежденность.
– Дело кончилось тем, что я начал заботиться о Стране.
– Земная Сила обострила твои чувства?
– Да, я обрел этот дар.
Боль невосполнимой потери ужалила его в сердце. Усталость и напряжение ломали все оборонительные рубежи.
– Страна неописуемо прекрасна. Любовь и забота людей превращали ее в сказочный мир. А прокаженные, – язвительно подытожил он, – очень восприимчивы к любви и красоте.
Линден слушала его как врач, которому встретилась редкая болезнь. Когда он замолчал, она осторожно спросила:
– Ты назвался старику Неверящим и Обладателем белого золота. О каком золоте идет речь?
Кавинант невольно содрогнулся. Чтобы скрыть свои чувства, он пригнулся к очагу и поправил горевшие поленья. Вопрос Линден задел его за живое. Но он чувствовал себя слишком усталым, чтобы касаться сейчас этой темы. В то же время ему не хотелось огорчать ее уклончивым ответом.
– Это мое обручальное кольцо, – мрачно прошептал Кавинант. – Несмотря на то что Джоан развелась со мной, я продолжал его носить. В ту пору мне казалось, что болезнь лишала меня всех радостей жизни. Кольцо оставалось последней связью с женой, ребенком и людьми. В этом мире оно вдруг превратилось в талисман – вместилище силы, которую называли дикой магией или “магией, разрушавшей мир”. Я и сам не знаю, почему так получилось.
Он обругал себя мысленно за недостаток храбрости. Линден придвинулась к нему, продолжая наблюдать за его лицом.
– Ты думаешь, я не выдержу всей правды? – спросила она.
Он вздрогнул. Как она догадалась?
– Ты выдержишь. Но я знаю, как это тяжело. Во всяком случае, мне не хотелось бы подвергать тебя новым потрясениям.
За каменной стеной дождь с неистовой злобой заливал долину; гром и молнии дрались друг с другом среди гор. Но внутри хижины было тепло, и воздух, с легким привкусом дыма, действовал как снотворное. Кавинант устало закрыл глаза, позволив себе ненадолго укрыться от колючих взглядов Линден. Он так долго не отдыхал. Столько дней без сна и покоя…
Однако Линден не хотела прерывать разговор. Ее голос напоминал настоятельное прикосновение.
– Этот Нассис… Он – сумасшедший.
– Почему ты так решила? – сквозь дрему спросил Кавинант.
Линден молчала, пока он не открыл глаза и не посмотрел на нее. Словно оправдываясь, она сказала:
– Я чувствую потерю равновесия в его душе. Неужели ты ничего не заметил? Безумие Нассиса написано на его лице; оно во всем – в движениях, в голосе. Я поняла это еще там, в ущелье, когда старик спускался к нам по склону горы.
Он с раздражением отбросил свою усталость.
– Ты хочешь сказать, что мы не должны ему доверять? Что он выживший из ума старик, которому нельзя верить?
– Возможно. – Линден перевела взгляд на свои руки, которыми она обнимала колени. – Я не знаю, стоит ли ему доверять. Но он сошел с ума от долгого одиночества. Хотя, конечно, Нассис верит в то, о чем говорит.
– Тогда он тут не единственный сумасшедший, – пробормотал Кавинант.
Он отодвинулся, предлагая Линден место у теплой стены. Ему хотелось спать, и в тисках усталости его не волновало безумие старика. Но Линден ожидала ответа. Поискав в уме слова, он сонно ответил:
– Я не могу чувствовать того, что чувствуешь ты. Когда усталость перелилась через край, он смутно осознал, что Линден встала и принялась шагать по комнате рядом с его распростертым телом.
***
Он проснулся от тишины. Шум дождя сменился тихой капелью. Какое-то время Кавинант неподвижно лежал на полу, радуясь окончанию неистовой бури. Отдых принес ему хорошее настроение. Он чувствовал себя бодрым и сильным.
Приподняв голову, Кавинант взглянул на Линден. Она стояла в дверном проеме, осматривая долину и ночное небо. Ее плечи подрагивали от напряжения. Пальцы рук беспокойно мяли подол рубашки. Почувствовав взгляд Кавинанта, она повернулась к нему. Комнату ярко освещал огонь очага. Очевидно, Линден подбросила в него несколько поленьев. Он видел, как в уголках ее глаз скопились морщинки, словно она по-прежнему приглядывалась к тому, что вызывало тревогу.
– Дождь перестал в полночь. – Она кивнула на дверной проем:
– Старик знал, о чем говорил.
Кавинанту не понравилась нервозность Линден. Стараясь казаться безучастным, он спросил ее:
– Так что ты решила делать?
– Жить по своим старым правилам, – пожав плечами, ответила она. – Смотреть судьбе в глаза. Идти вперед. Пытаться выяснить, что происходит. – Линден порывисто вздохнула. – Это, пожалуй, единственный способ оставаться на плаву, несмотря на груз прошлых бед.
Он не совсем понимал, о чем она говорила.
– Ты ничего о себе не рассказываешь, – произнес Кавинант. – Мне трудно улавливать ход твоих мыслей.
Ее лицо стало напряженным и строгим. Прохладный тон отсек эту тему, словно нож.
– Нассис еще не вернулся.
Его удивила странная реакция Линден. Неужели в ее жизни тоже были события, которые требовалось скрывать? От кого она защищала свои секреты – от себя или от него? Внезапно смысл ее слов дошел до его сознания.
– Он не приходил?
За это время старик мог дважды сходить в деревню и вернуться.
– Во всяком случае, я его больше не видела.
– Проклятие! – В горле у Кавинанта пересохло от страха. – Что же, черт возьми, с ним могло произойти?
– Откуда мне знать? – Злость Линден свидетельствовала о том, как сильно истрепались ее нервы. – Не забывай, я здесь впервые!
Ему хотелось огрызнуться, но он сдержал язвительный ответ.
– Прости, если я чем-нибудь тебя обидел. Она резко отвернулась.
– Возможно, Нассис упал со скалы. Или жители подкаменья оказались еще более опасными, чем он предполагал. Кто знает, может быть, у него вообще нет никакого сына.
Он видел, как Линден расслабилась, проглотив свое раздражение.
– Что будем делать? – спросила она.
– А разве у нас есть выбор? Так или иначе мы должны спуститься на равнину.
Он заставил себя пересмотреть свое отношение к старику.
– Нет, я не могу представить Нассиса в роли предателя. Такие люди, как он, помогали мне даже тогда, когда я не заслуживал их дружбы.
– С тех пор прошло три тысячи лет, – возразила она. Кавинант печально промолчал. Он причинил людям Страны так много зла, что если они теперь и помнили о нем, то только как о гнусном злодее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166