– Ох, и ничего-то ты не соображаешь! Туда и близко никому нельзя сунуться, да и вообще, неизвестно, где и входы-то в гробницы царей! – пытается убедить мальчика Кари.
– Не может быть! – разочарованно говорит Тути. – Кто-нибудь должен знать, туда же ходят проверять, целы ли гробницы!
– Именно, может быть! И только так и есть! – упрямо отвечает Кари.
– И никто не знает? И вы не знаете, так-таки ничего и не знаете? – с отчаянием в голосе спрашивает Тути.
Паири и Кари переглядываются и молчат. Кари начинает рассматривать трещину в скале, Паири отковыривает ногой небольшие куски камня, которые с легким стуком падают вниз. Тути жадно, с остатками надежды смотрит на своих новых знакомцев.
Наконец Кари поднимает голову.
– Ну конечно, кое-кто кое-что знает, – медленно говорит он, все еще смотря себе под ноги. – Жрецы, стража… ну, немножко и мы знаем… Только все это – страшная тайна! Если что-нибудь об этом рассказать – запрячут в тюрьму и казнят! Поэтому давай пока – ни слова… потом посмотрим, а теперь – ты ведь, наверное, хочешь пить да и поесть чего-нибудь? Идем к нам, тут недалеко!
Своим вопросом Кари ловко отвлекает внимание мальчика от неприятного разговора. Тути сразу чувствует опять, как он голоден, и охотно соглашается с предложением Кари.
Сначала мальчики некоторое время снова идут без какого-либо намека на дорогу, просто между камнями, причем Тути даже не понимает, каким образом его новые друзья знают, куда надо идти. То они перелезают через высокий уступ, то, наоборот, спускаются вниз, хотя нигде не видно ни следа тропинки и вообще все кругом кажется какими-то непроходимыми стенами.
Но маленькие обитатели поселка «слушающих зов» так уверенно переходят с утеса на утес, так спокойно пробираются через расщелины, что, несомненно, им здесь хорошо знаком каждый камень. И точно в подтверждение этого Кари, идущий впереди, спрыгивает вниз с очередного уступа скалы и, оборачиваясь, говорит:
– Ну, теперь идти будет легче, вышли на тропинку!
Действительно, они на тропинке. Только здесь она гораздо уже и меньше заметна, чем та, по которой Тути начинал утром свой поход в горы. Здесь надо внимательно следить, куда ведет тропинка, – горы здесь круче, часто приходится то залезать на большие камни, то перепрыгивать с уступа на уступ, и легко сбиться с пути.
Неожиданно на повороте Кари останавливается и предостерегающим жестом поднимает руку. Он делает два-три шага в сторону и опускается на колени. То же повторяет и Паири. Тути с удивлением смотрит на своих спутников.
Паири оборачивается и манит его к себе. Мальчик подходит. Паири рукой показывает, чтобы он тоже стал на колени.
– Зачем? – спрашивает Тути.
– Тсс… тише ты! – шепчет Паири и боязливо оглядывается.
Нет, ничего, все спокойно. Тогда он показывает вперед и снова шепчет:
– Поклонись Владычице Западной Вершины и попроси у нее удачи!
Мальчик покорно опускается на колени и тут только замечает впереди странное сооружение – что-то вроде сложенной из десятка небольших камней низенькой ограды с навесом. Посередине ограды поставлена маленькая каменная плита, на которой изображена змея кобра. Под изображением несколько строк иероглифов. Тути успевает прочесть:
О госпожа! Ты сделала, что я и днем вижу теперь только мрак! Я совершил грех против тебя, и ты покарала меня. Смилуйся же надо мной! Я всем, расскажу о твоей силе. Пусть слышат все уши – остерегайтесь Вершины Запада! Поставил каменотес Пауах.

На земле перед этой плитой лежат завядшие цветы, куски засохшей лепешки, несколько фиников, горсть изюма, стоит пустая глиняная чашечка.
– О добрая госпожа, дай нам здоровье и удачу во всем! – тихо говорит Кари, кланяясь изображению кобры.
Паири повторяет его слова и поклон, Тути тоже. Затем Кари встает и осторожно пятится от молельни, все время почтительно наклоняя голову; двое мальчиков делают то же самое, и, только очутившись опять на тропинке, Тути спрашивает:
– А что это такое там было?
– Молельня Владычицы Вершины Запада, ее поставил здесь каменотес Пауах, когда он ослеп. У нас в этих местах часто ставят такие маленькие молельни Вершине, – отвечает Кари.
– А почему он ослеп?
– Кто это знает? Он сам думает, что его наказала Владычица Западной Вершины.
– А почему он решил, что это именно она ослепила его? – спрашивает Тути.
– Потому что она здесь главная богиня! Под ее властью все горы, все кладбища и все люди, которые здесь живут. Она все знает и всех наказывает за дурные дела. У нас не один Пауах ослеп, есть и другие, – рассказывает Кари.
– И все они сделали что-нибудь очень скверное?
– Вероятно. Иначе зачем бы богиня стала их наказывать?
– А вот Неферабу говорит, что он ничего плохого не делал, – вмешивается Паири. – И никто про него ничего худого не знает!
– Ну, мало ли что… Может, все-таки что-нибудь сделал! «Она»-то ведь знает! – убежденно отвечает Кари.
– А как же живет сейчас Пауах? Ведь он больше не может работать каменотесом? – спрашивает Тути.
– Плетет корзинки, большие, из грубого тростника, для грузов. Такие можно научиться плести и ощупью, – отвечает Кари.
Кари, как и Паири, говорит все время тихо. Вообще они оба как-то присмирели, идут осторожно, иногда оглядываются по сторонам. Тути это замечает и хотя не понимает, в чем дело, но на всякий случай некоторое время тоже молчит. Однако потом, засмотревшись по сторонам, он забывает обо всем и неожиданно начинает что-то напевать. Паири и Кари сразу же оборачиваются, и на их лицах написан такой явный страх, что Тути не только перестает петь, но просто застывает на месте.
– Ты с ума сошел, что ли? Разве можно тут петь?! – почти шипит Паири.
– А почему нельзя? – невольно тоже переходит на шепот Тути.
– Так ведь мы недалеко от «ее» горы, вон она! – Паири показывает на самую высокую гору, которая давно была видна, но к которой теперь мальчики действительно подошли довольно близко.
Теперь Тути понимает, в чем дело. Как это он сразу не сообразил! Ведь с самого раннего детства он слышал рассказы об этой горе – самой высокой из всех гор, окружающих с запада столицу Египта – город Фивы. Вдоль всего берега Нила тянутся здесь эти хребты, и над всеми ними господствует одна – Вершина Запада. А там, на этой горе, живет могучая богиня – Владычица Западной Вершины, грозная кобра, хозяйка всех скал и пещер. Да, здесь, поблизости от нее, надо вести себя тихо!
Паири видит по лицу Тути, что тот все понял, и поэтому ограничивается только одним вопросом:
– Ты, верно, забыл, как ее зовут? Ведь недаром ее имя Мерит-сегер!
Да, богиню зовут Мерит-сегер, а это значит «любящая молчание». А он-то еще собирался петь в ее владениях, вот уж наделал бы беды! И Тути опускает голову.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39