Стояло тихое солнечное утро с небольшим морозцем; свежий воздух мешался с запахом конского пота, слышалось поскрипывание сбруи и фырканье лошадей.
— Женщины, как таковые, меня нисколько не интересуют, — заявил Стивен. — Только отдельные представительницы этого пола. И еще — Полкари, — добавил он, кивнув в сторону долины. — Там-то я и увидел тебя впервые верхом на гнедой кобылке твоей кузины. Давай прогуляемся там завтра. Я покажу тебе удивительное семейство, целое сборище пестрых горностаев.
— С завтрашним днем ничего не выйдет, — отвечала Диана. — К сожалению, мне надо ехать в Дувр к одному пожилому джентльмену, у которого не все дома. Он приходится мне каким-то дальним родственником.
— Но к балу ты вернешься? — вскричал Стивен.
— Конечно, об этом мы договорились. Меня должен проводить некий мистер Бабингтон. Разве капитан Обри тебе ничего не сказал?
— Вчера я вернулся поздно ночью, а утром мы с ним почти не разговаривали. Но я сам должен отправиться в Дувр на следующей неделе. Можно зайти к тебе на чашку чая?
— Конечно, можно. Тем более что мой родственник мистер Лаундс воображает себя чайником. Он сгибает вот таким образом одну руку, изображая ручку, затем другую, словно это носик чайника, и заявляет: «Вы не доставите мне удовольствие налить вам чашку чая?» Так что более удачного адреса ты бы и не нашел. Но разве тебе не надо снова ехать в город?
— Надо. Я там пробуду с понедельника до четверга.
Она придержала лошадь, та пошла шагом. С неуверенностью и робостью, делавшими ее так похожей на Софи, она проговорила:
— Мэтьюрин, можно попросить тебя об одном одолжении?
— Разумеется, — отвечал Стивен, глядя ей прямо в глаза, но, увидев в них страдальческое выражение, быстро отвел свой взор в сторону.
— По-моему, ты не представляешь, каково мое положение в этом доме… Ты не смог бы продать эту безделушку? Мне же нужно хоть как-то принарядиться для бала.
— И какую цену мне запросить?
— Ты думаешь, они сами не назначат цену? Если предложат фунтов десять, это и будет красная цена. Коли удача мне улыбнется и ты выручишь такую сумму, тогда сделай еще большее одолжение: вели Гаррисону из Ройял Эксчендж сразу же отправить мне все, перечисленное в этом списке. Вот образчик ткани. Он может прислать мне платье почтовой каретой в Льюис, и посыльный заберет его оттуда. Надо же мне что-то надеть…
Что-то надеть… Выбранное, оплаченное и завернутое в атласную бумагу, платье утром четырнадцатого февраля было положено в саквояж, стоявший в прихожей дома мистера Лаундса.
— Вас желает видеть мистер Бабингтон, мадам, — объявила служанка.
Диана кинулась в гостиную. Улыбка тотчас же поблекла на ее лице. Она еще раз взглянула на пришельца, который оказался куда менее представительным, чем она ожидала. Субтильный субъект в теплом плаще с пелериной пропищал:
— Миссис Вильерс, мадам? Докладывает Бабингтон. Я к вашим услугам, мадам.
— Мистер Бабингтон, доброе утро. Как поживаете? Капитан Обри сказал, что вы будете настолько добры, что захватите меня с собой в Мелбери Лодж. Когда вы изволите отправиться? Мы не должны застудить вашу лошадь. У меня с собой саквояж. Он стоит у входной двери. Не выпьете ли бокал вина перед дорогой? Хотя вы, морские офицеры, предпочитаете ром?
— Глоток рома на дорожку, чтоб не простудиться, — это то, что доктор прописал. Вы не составите мне компанию, мадам? Сегодня такая холодрыга.
— Маленькую рюмку рома и побольше воды туда, — прошептала Диана, обращаясь к служанке.
Однако девушка смутилась, увидев во дворе странный двухколесный экипаж, и, не расслышав слово «вода», принесла высокий стакан, до краев наполненный коричневой жидкостью, который мистер Бабингтон опустошил с большим достоинством. Диана еще больше встревожилась, завидев диковинную двуколку и нервничающую лошадь, которая выкатывала белки глаз и прядала ушами.
— А где ваш грум, сэр? — спросила она. — На кухне?
— Нашей команде никаких грумов по штатному расписанию не положено, мадам, — отозвался Бабингтон, смотря на молодую женщину с нескрываемым восхищением. — Я сам веду корабль. Вы позволите помочь вам? Ставьте вашу ножку на подножку и усаживайтесь. А багаж мы закрепим сзади этими ремнями. Все a-tanto ? Отворяй ворота, — сказал он садовнику, и экипаж вылетел со двора, сильно ударившись о выкрашенный белой краской воротный столб.
Завидев, как мистер Бабингтон обращается с кнутом и вожжами, Диана огорчилась еще больше. Она выросла среди кавалеристов и в жизни не видела ничего подобного. И как только этому шуту гороховому удалось доехать из Арандела, не вывалившись из экипажа? Она с тревогой вспомнила о привязанном сзади бауле и после того, как они свернули с большой дороги и, то взбираясь вверх, то едва не скатываясь в канавы, покатили по извилистым проселкам, произнесла:
— Так дело не пойдет. Этого юношу надо осадить.
Дорога все круче взбегала к вершине холма, за гребнем которого находился бог знает какой крутизны спуск, на котором наверняка можно сломать шею. Лошадь перешла на шаг. Ее кормили бобами, на что указывало оглушительное, продолжительное испусканье газов.
— Прошу прощения, — смущенно произнес мичман, когда скотина сделала паузу.
— Какие пустяки, — холодно произнесла Диана. — А я думала, это лошадь.
Искоса посмотрев на спутника, Диана убедилась, что его пробрал конфуз.
— Позвольте, я покажу вам, как это делают в Индии, — сказала она и отобрала у возницы кнут и вожжи.
Но, успокоив лошадь, которая теперь бежала ровно, молодая женщина решила вновь завоевать дружеское расположение Бабингтона. Не может ли господин мичман объяснить, что такое синяя, красная и белая эскадры? И зачем нужно занимать позицию с наветренной стороны? Она просила его рассказать о морской жизни вообще. Наверное, это очень опасная и трудная служба, хотя, разумеется, высоко уважаемая и всеми ценимая, ведь флот — оплот империи. Неужели мистер Бабингтон тоже участвовал в знаменитом сражении с «Какафуэго»? Она не может вспомнить более поразительного неравенства сил. Наверное, капитан Обри очень похож на лорда Нельсона.
— Истинная правда, мадам! — воскликнул Бабингтон. — Хотя я сомневаюсь, чтобы даже Нельсон сумел провести операцию столь блестяще. Сэр Обри замечательный командир. Хотя, знаете ли, на суше он совсем другой. Его легко можно принять за обыкновенного человека, в нем нет никакой надутости или высокомерия. Он как-то приехал к нам, чтобы помочь моему дядюшке на выборах. И помог: отколошматил палкой пару вигов! Те повалились как кегли. Оба, ясное дело, из тех, кто сует нос куда не надо, одно слово — методисты. Ах, как это было смешно, а в Мелбери Лодж он разрешил мне и Пуллингсу выбрать себе лошадей и устроил состязания.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148
— Женщины, как таковые, меня нисколько не интересуют, — заявил Стивен. — Только отдельные представительницы этого пола. И еще — Полкари, — добавил он, кивнув в сторону долины. — Там-то я и увидел тебя впервые верхом на гнедой кобылке твоей кузины. Давай прогуляемся там завтра. Я покажу тебе удивительное семейство, целое сборище пестрых горностаев.
— С завтрашним днем ничего не выйдет, — отвечала Диана. — К сожалению, мне надо ехать в Дувр к одному пожилому джентльмену, у которого не все дома. Он приходится мне каким-то дальним родственником.
— Но к балу ты вернешься? — вскричал Стивен.
— Конечно, об этом мы договорились. Меня должен проводить некий мистер Бабингтон. Разве капитан Обри тебе ничего не сказал?
— Вчера я вернулся поздно ночью, а утром мы с ним почти не разговаривали. Но я сам должен отправиться в Дувр на следующей неделе. Можно зайти к тебе на чашку чая?
— Конечно, можно. Тем более что мой родственник мистер Лаундс воображает себя чайником. Он сгибает вот таким образом одну руку, изображая ручку, затем другую, словно это носик чайника, и заявляет: «Вы не доставите мне удовольствие налить вам чашку чая?» Так что более удачного адреса ты бы и не нашел. Но разве тебе не надо снова ехать в город?
— Надо. Я там пробуду с понедельника до четверга.
Она придержала лошадь, та пошла шагом. С неуверенностью и робостью, делавшими ее так похожей на Софи, она проговорила:
— Мэтьюрин, можно попросить тебя об одном одолжении?
— Разумеется, — отвечал Стивен, глядя ей прямо в глаза, но, увидев в них страдальческое выражение, быстро отвел свой взор в сторону.
— По-моему, ты не представляешь, каково мое положение в этом доме… Ты не смог бы продать эту безделушку? Мне же нужно хоть как-то принарядиться для бала.
— И какую цену мне запросить?
— Ты думаешь, они сами не назначат цену? Если предложат фунтов десять, это и будет красная цена. Коли удача мне улыбнется и ты выручишь такую сумму, тогда сделай еще большее одолжение: вели Гаррисону из Ройял Эксчендж сразу же отправить мне все, перечисленное в этом списке. Вот образчик ткани. Он может прислать мне платье почтовой каретой в Льюис, и посыльный заберет его оттуда. Надо же мне что-то надеть…
Что-то надеть… Выбранное, оплаченное и завернутое в атласную бумагу, платье утром четырнадцатого февраля было положено в саквояж, стоявший в прихожей дома мистера Лаундса.
— Вас желает видеть мистер Бабингтон, мадам, — объявила служанка.
Диана кинулась в гостиную. Улыбка тотчас же поблекла на ее лице. Она еще раз взглянула на пришельца, который оказался куда менее представительным, чем она ожидала. Субтильный субъект в теплом плаще с пелериной пропищал:
— Миссис Вильерс, мадам? Докладывает Бабингтон. Я к вашим услугам, мадам.
— Мистер Бабингтон, доброе утро. Как поживаете? Капитан Обри сказал, что вы будете настолько добры, что захватите меня с собой в Мелбери Лодж. Когда вы изволите отправиться? Мы не должны застудить вашу лошадь. У меня с собой саквояж. Он стоит у входной двери. Не выпьете ли бокал вина перед дорогой? Хотя вы, морские офицеры, предпочитаете ром?
— Глоток рома на дорожку, чтоб не простудиться, — это то, что доктор прописал. Вы не составите мне компанию, мадам? Сегодня такая холодрыга.
— Маленькую рюмку рома и побольше воды туда, — прошептала Диана, обращаясь к служанке.
Однако девушка смутилась, увидев во дворе странный двухколесный экипаж, и, не расслышав слово «вода», принесла высокий стакан, до краев наполненный коричневой жидкостью, который мистер Бабингтон опустошил с большим достоинством. Диана еще больше встревожилась, завидев диковинную двуколку и нервничающую лошадь, которая выкатывала белки глаз и прядала ушами.
— А где ваш грум, сэр? — спросила она. — На кухне?
— Нашей команде никаких грумов по штатному расписанию не положено, мадам, — отозвался Бабингтон, смотря на молодую женщину с нескрываемым восхищением. — Я сам веду корабль. Вы позволите помочь вам? Ставьте вашу ножку на подножку и усаживайтесь. А багаж мы закрепим сзади этими ремнями. Все a-tanto ? Отворяй ворота, — сказал он садовнику, и экипаж вылетел со двора, сильно ударившись о выкрашенный белой краской воротный столб.
Завидев, как мистер Бабингтон обращается с кнутом и вожжами, Диана огорчилась еще больше. Она выросла среди кавалеристов и в жизни не видела ничего подобного. И как только этому шуту гороховому удалось доехать из Арандела, не вывалившись из экипажа? Она с тревогой вспомнила о привязанном сзади бауле и после того, как они свернули с большой дороги и, то взбираясь вверх, то едва не скатываясь в канавы, покатили по извилистым проселкам, произнесла:
— Так дело не пойдет. Этого юношу надо осадить.
Дорога все круче взбегала к вершине холма, за гребнем которого находился бог знает какой крутизны спуск, на котором наверняка можно сломать шею. Лошадь перешла на шаг. Ее кормили бобами, на что указывало оглушительное, продолжительное испусканье газов.
— Прошу прощения, — смущенно произнес мичман, когда скотина сделала паузу.
— Какие пустяки, — холодно произнесла Диана. — А я думала, это лошадь.
Искоса посмотрев на спутника, Диана убедилась, что его пробрал конфуз.
— Позвольте, я покажу вам, как это делают в Индии, — сказала она и отобрала у возницы кнут и вожжи.
Но, успокоив лошадь, которая теперь бежала ровно, молодая женщина решила вновь завоевать дружеское расположение Бабингтона. Не может ли господин мичман объяснить, что такое синяя, красная и белая эскадры? И зачем нужно занимать позицию с наветренной стороны? Она просила его рассказать о морской жизни вообще. Наверное, это очень опасная и трудная служба, хотя, разумеется, высоко уважаемая и всеми ценимая, ведь флот — оплот империи. Неужели мистер Бабингтон тоже участвовал в знаменитом сражении с «Какафуэго»? Она не может вспомнить более поразительного неравенства сил. Наверное, капитан Обри очень похож на лорда Нельсона.
— Истинная правда, мадам! — воскликнул Бабингтон. — Хотя я сомневаюсь, чтобы даже Нельсон сумел провести операцию столь блестяще. Сэр Обри замечательный командир. Хотя, знаете ли, на суше он совсем другой. Его легко можно принять за обыкновенного человека, в нем нет никакой надутости или высокомерия. Он как-то приехал к нам, чтобы помочь моему дядюшке на выборах. И помог: отколошматил палкой пару вигов! Те повалились как кегли. Оба, ясное дело, из тех, кто сует нос куда не надо, одно слово — методисты. Ах, как это было смешно, а в Мелбери Лодж он разрешил мне и Пуллингсу выбрать себе лошадей и устроил состязания.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148