— У вас ужасно бледный вид, капитан Обри, — заметила Софи. — Неужели вы опять упали с лошади? Входите же, прошу вас, и садитесь. О господи, вам определенно нужно сесть!
— Нет, нет, уверяю вас, с лошади я не падал вот уже целую неделю, — с улыбкой ответил Джек. — Давайте не упустим солнца, иначе, если будем мешкать, промокнем до нитки. Взгляните — тучи на зюйд-весте. Какой у вас нарядный костюм!
— Правда нравится? Я впервые его надела. Однако, — девушка по-прежнему озабоченно вглядывалась в его лицо, которое отчего-то вдруг покрылось пятнами нервного румянца, — вы уверены, что не желаете выпить чашку чая? Он будет готов через минуту.
— Да, да, заходите, выпейте чашечку, — подала через окно голос миссис Уильямс, прижимая к горлу желтый шарф. — Он будет готов сию минуту, а в маленькой гостиной топится камин. Можете попить чаю вместе — это будет так славно. Я уверена, Софи умирает от жажды. Ей хотелось бы выпить чашку чаю вместе с вами, капитан Обри, не так ли, Софи?
Джек с поклоном улыбнулся и поцеловал руку матроне, но его твердая решимость не задерживаться превозмогла, и они порысили по Фоксденской дороге к подножию холмов.
— Вы в самом деле не падали с лошади? — снова спросила Софи и потому, что Джек явно что-то скрывал, и от желания выразить искреннюю озабоченность.
— Нет, — отвечал Джек, вглядываясь в ее милое, с нежностью обращенное к спутнику лицо — оно находилось куда ближе к нему, чем обычно. — Но я действительно только что получил нокаутирующий удар. Удар, которого я, черт возьми, никак не ожидал. Софи, можно я буду с вами предельно откровенен? Когда я командовал шлюпом с таким же, как у вас, именем, я захватил два нейтральных судна, шедших в Марсель. Судя по документам, они шли из Сицилии в Копенгаген с грузом серы. Но в действительности они были в двух шагах от Марселя: я находился в досягаемости выстрелов французской береговой батареи, установленной на холме. И сера эта предназначалась для Франции. — Софи сера была известна только в лечебной смеси с патокой, которую детям давали по пятницам: она до сих пор ощущала ее противный привкус. На ее лице было написано недоумение, и Джек добавил: — Сера необходима для изготовления пороха. Поэтому я отправил эти суда в Порт-Магон, где суд установил, что они являются законным призом по причине вопиющего нарушения нейтралитета. И вот теперь, спустя столько времени, судовладельцы подали апелляцию, и кассационный суд решил, что суда вовсе не были законным призом, он поверил сказкам адвокатов, будто бы капитаны искали во французской гавани убежища от непогоды. Непогода! Никакой непогоды не было и в помине. На море не было и морщинки, так что мы шли под бом-брамселями, поставив с обоих бортов лисели, а тридцатишестифунтовые орудия береговой батареи швыряли ядра, которые на тихой воде разгоняли круги диаметром с четверть мили.
— О! Как это несправедливо! — воскликнула Софи, выражая крайнее негодование. — Как непорядочны люди, которые так лгут! Ведь вы, должно быть, рисковали жизнью, уводя эти суда из-под прикрытия той батареи. Разумеется, сера предназначалась для этой адской Франции. Я уверена, эти купчишки понесут наказание. Что же делать? О, что же сейчас делать?
— Что касается вердикта, то боюсь, что обжалованию он не подлежит. Но мне надо поехать в Лондон и попробовать хоть чего-то добиться от Адмиралтейства. Я должен ехать сегодня, и, возможно, наша разлука затянется. Вот почему я докучаю вам своими несчастьями. Я хочу, чтобы вы твердо знали, что я уезжаю из Сассекса не по своей воле и с тяжелым сердцем.
— О, вы мне вовсе не докучаете — как вы могли такое вообразить, — все, что связано с флотом, для меня… Вы сказали, что вам надо ехать немедля? Но вам же нельзя уезжать сегодня. Вам нужно прилечь и отдохнуть.
— Увы, промедление смерти подобно.
— Тогда вам не следует ехать верхом. Вы должны нанять почтовую карету.
— Да. Такой же совет дал мне Стивен. Я так и поступлю. В почтовой конторе уже заказан дилижанс.
— Какой он славный, он, должно быть, очень вам помогает. Доктор такой надежный друг. Но мы должны возвращаться сию же минуту. Перед путешествием вам непременно следует отдохнуть.
Расставаясь, девушка протянула ему руку и сказала со всей возможной для себя настойчивостью:
— Я желаю вам счастья и всего, чего вы заслуживаете. Я думаю, что невежественная девушка из провинции ничем не может вам помочь, однако…
— А вот и наша парочка! — воскликнула миссис Уильямс. — Воркуют как два голубка. И о чем же вы все это время говорили? Но молчок, я становлюсь нескромной. Надеюсь, вы привезли ее целой и невредимой?
Два секретаря, помогая друг другу, в большой спешке скрипели перьями.
«Маркизу Корнуолису
Милорд,
Прилагая все усилия к тому, чтобы усерднейшим образом уделить внимание пожеланию Вашей светлости относительно капитана Булла, глубочайше сожалею, что в настоящий момент я не в силах удовлетворить его.
Имею честь…» — и т. д.
— Готово, Бейтс?
— Так точно, милорд.

«Миссис Полет
Мадам,
Хотя я не могу признать справедливости Ваших аргументов относительно капитана Мейнуэринга, есть нечто настолько трогательное и похвальное в поведении сестры, стремящейся к продвижению своего брата, что не требуется никаких оправданий по поводу Вашего письма от двадцать четвертого числа, получение какового я спешу подтвердить.
Остаюсь, мадам…»
— и т. д.

«Сэру Чарлзу Грею, кавалеру ордена Бани
Мой любезный сэр Чарлз,
Лейтенант Бирсфорд интригует, добиваясь перевода в Ирландию, благодаря чему он упал в моем мнении. Он серьезный и предприимчивый господин, однако, подобно большинству представителей аристократии, он полагает, что, благодаря этому обстоятельству, вправе рассчитывать на продвижение по службе, в обход лиц, лучше проявивших себя на службе и более достойных; на что я никогда не соглашусь.
Я отказывал принцу Уэльскому, герцогу Кларенсу, герцогу Кентскому и герцогу Кумберлендскому и надеюсь, что Вы не будете удивлены, если я снова укажу на невозможность отступления от моих принципов и не допущу попрания моих прав, которое приведет к окончательной гибели флота.
Искренне ваш…»
«Герцогине Кингстонской
Мадам,
Ваша светлость в значительной степени верно определили характер капитана „Фролика" Хэллоуза; он отличается рвением и достойным поведением, и если бы не его определенная независимость и отсутствие охотного повиновения вышестоящим чинам, что может быть исправлено со временем, а также некоторых пятен на его семейной репутации, я был бы рад, помимо интереса, который Ваша светлость проявляет к его судьбе, воздать должное его заслугам, если бы мне не мешало сделать это невероятно большое количество достойных командиров чином выше его, находящихся на половинном жалованье:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148