Вместе с тем власти почему-то хотели видеть на скамье подсудимых еще одного человека — нотариуса Бесьера-Вейнака. Но, к счастью, он имел неопровержимое алиби. Свидетелями, показаниями которых оно было установлено, являлись члены апелляционного суда в Тулузе. Но вскоре они почему-то были уволены с занимаемых должностей.
Конечно, можно было объяснить убийство Фюальде местью ультрароялистов. Ведь он во время Ста дней преследовал тех сторонников Бурбонов, которые при первой Реставрации были организаторами жестокого белого террора. Речь шла о тайных обществах «Сподвижники Ииуя» (по имени израильского царя, получившего от пророка Елисея миссию наказать династию Ахава) и «Вердеты» (название происходило от зеленой повязки на правой руке).
Но уже во время процесса молва упорно связывала убийство Фюальде с тем, что он обладал бумагами, удостоверявшими похищение дофина из Тампля.
Однако прямых доказательств этого отыскать не удалось. Современники считали, что Фюальде мог получить бумаги о похищении дофина от Барраса или от маршала Дюрока, которому они были переданы на хранение Наполеоном. (Дюрок, герцог Фриульский, был убит в сражении 22 мая 1813 г.) Малоправдоподобно получение бумаг от Барраса, поскольку Фюальде проявил себя ревностным слугой Наполеона, ненавистного бывшему члену Директории. Но пока не найдено свидетельство существования связей между Дюроком и Фюальде.
Бумаги могли быть получены также от доктора Николя Жанруа, который лечил дофина до падения монархии и подписал акт о результатах судебно-медицинского вскрытия трупа ребенка, умершего в Тампле. Оба, Жанруа и Фюальде, были масонами — членами организации «Великий Восток» и, вероятно, хорошо знали друг друга. Но это еще никак не доказывает, что Жанруа передал Фюальде бумаги об увозе дофина из тюрьмы…
Теперь несколько слов о трагической судьбе герцога Беррийского. Сохранившиеся документы (в том числе полицейские донесения) указывают на то, что о предстоящем покушении на жизнь герцога Беррийского властям стало известно по крайней мере за две недели до 13 февраля, когда он был убит ремесленником Лувелем. Нечто подобное, как напоминают исследователи, происходило за два века до этого, незадолго до убийства Генриха IV.
Возможность такого убийства казалась реальной из-за множества врагов, которых имел ненавистный непримиримым католикам Генрих Наваррский или республиканцам — наследник престола герцог Беррий-ский, с именем которого связывали надежду на увековечение династии Бурбонов. В случае, если в феврале в действительности готовился заговор, непонятно, каким образом слухи об этом докатились до различных городов — ведь они были зафиксированы помимо Парижа в Руане, Орлеане, Нанте и ряде других мест, включая глухие деревни. Стало быть, данная аналогия не есть еще доказательство, что как в первом, так и во втором случае существовал заговор, тем более что сведения о нем еще ранее получили распространение.
Вместе с тем имеются сведения, что у герцога Беррийского испортились отношения с его дядей Людовиком XVIII и влиятельным премьер-министром Деказом. Существуют записанные несколько десятилетий спустя показания ряда современников, будто они были свидетелями того, как герцог Беррийский требовал от Людовика XVIII уступить престол законному королю Наундорфу. Р. Амбелен считает, что герцог Беррийский как член узкого Королевского совета выдвинул это требование после того, как был ознакомлен с документами, похищенными у убитого Фюальде. Историк приводит вдобавок немало косвенных данных о том, что Лувеля подтолкнули к покушению люди, действовавшие по поручению Деказа (впрочем, подобные подозрения высказывались уже его современниками).
Все новые и все более бездоказательные гипотезы. Одна из последних «неортодоксальных» работ — уже упоминавшееся двухтомное сочинение М. Раски под сенсационным заголовком «Французская революция: семейное дело» (Париж, 1977 г.). Дальний предок М. Раски служил при дворе Людовика XVI, и эта уходящая в глубь веков родовая связь, кажется, служит единственной «веской» причиной, позволяющей ей считать себя специалистом по истории Великой французской революции. (Это, между прочим, далеко не единственный случай, когда ссылками на такие генеалогические связи или на не имеющие отношения к делу фамильные архивы обосновываются самые абсурдные «интерпретации» событий революционного времени.) А «семейным делом» М. Раски именует французскую революцию, поскольку считает ее, собственно говоря, результатом интриг «Каина» — брата Людовика XVI, графа Прованского (будущего Людовика XVIII), мечтавшего о престоле. В первом томе этой работы читатель узнает, что была не одна подмена дофина, а несколько (производившихся до лета 1794 г., при соучастии Робеспьера, что и привело к его падению; автор здесь повторяет клевету термидорианцев на Неподкупного). Первый «двойник» был помещен в комнату дофина сразу после отставки Симона. Именно с ним имел дело Лоран после 9 термидора, а дофин был скрыто увезен из Тампля. Какое-то время дофина изображал восковой манекен, потом последовательно — несколько детей. Некоторые из них впоследствии стали фальшивыми дофинами, которых полиция Людовика XVIII использовала против «подлинного дофина». Что же касается Марии-Терезы, то ее, оказывается, подменили в декабре 1795 г. в Базеле» (Швейцария) при обмене на членов Конвента и других республиканцев, которых держало под стражей австрийское правительство. Место Марии-Терезы заняла воспитывавшаяся вместе с ней Эрнестина Ламбрике, бывшая в действительности незаконной дочерью Людовика XVI, а та, в свою очередь, была «подменена» во Франции одной из своих сестер, причем был пущен слух, что она умерла, и т. д. Кто совершил эту подмену — шуаны, желавшие «освободить» Марию-Терезу, или агенты графа Прованского, объявившего себя Людовиком XVIII, остается неясным. Далее, зачем Людовику XVIII было осуществлять эту подмену, а потом выдать замуж «мнимую» Марию-Терезу за своего племянника? Каким образом он осуществлял многие действия для скрытия «подмены» во Франции, когда там правил Наполеон I? А сама Мария-Тереза была таинственной особой, которая жила уединенно в одном из замков Тюрингии, в Центральной Германии (между прочим, тоже находившейся под фактическим владычеством Наполеона), сохраняя с помощью семьи владетельной княгини Шарлотты Гессен-Дармштадтской инкогнито вплоть до смерти 25 ноября 1837 г.
Было бы, разумеется, напрасно искать у М. Раски, как и у ее предшественников, доказательства всех этих необыкновенных историй и даже элементарной логики, хотя она приводит в своих книгах массу ничего не доказывающих деталей о тюрьме Тампль, о процедуре обмена Марии-Терезы на французских пленных и т.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278