Проехав вдоль высокой стены перед храмом городского божества, они повернули направо и оказались в спокойном жилом квартале, где жил Лан Таокей.
Дверь им открыл крепкий юноша, вероятно один из учеников Лана, и сообщил им, что учитель в зале для упражнений.
Зал для упражнений представлял собой просторную пустую комнату. Кроме деревянной скамейки при входе, в ней не было никакой мебели. Но побеленные стены были покрыты полками с богатой коллекцией мечей и пик. Лан Таокей стоял в центре толстой циновки, покрывающей пол. Несмотря на холод, он был обнажен, если не считать плотной набедренной повязки, и орудовал черным шаром диаметром примерно в один чи.
Ма Жун и Чао Тай сели на скамейку и стали увлеченно следить за каждым его движением. Лан недолго держал шар, подбросил его и поймал сначала левым, а затем правым плечом, прокатил поруке, уронил, но одним гибким движением поймал, когда шар уже чуть не коснулся пола, — и все с поразительной легкостью и грацией.
Тело Лана было лишено волос, как в его голова, а на округлых руках и ногах не замечалось никакой мускулатуры. У него были тонкая талия, широкие плечи и мощная шея.
— Кожа у него гладкая, как у женщины, — шепнул Чао Тай Ма Жуну, — но под ней ни капли жира, а мускулы как веревки!
Ма Жун кивнул в молчаливом восхищении.
Вдруг чемпион остановился. Некоторое время он стоял, переводя дыхание, затем с широкой улыбкой подошел к друзьям. Протянув Ма Жуну шар, он попросил:
— Подержите немного, ладно? Я оденусь!
Ма Жун взял шар, но с проклятием уронил. Шар с глухим стуком упал на пол. Он был отлит из железа. Все трое рассмеялись.
— Боже правый! — воскликнул Ма Жун. — Глядя, как вы с ним работаете, я подумал, что он деревянный! Мне хотелось бы, чтобы вы научили меня этому упражнению! — задумчиво попросил Чао Тай.
— Как я уже говорил, — со спокойной улыбкой произнес Лан, — я принципиально никогда не учу отдельным приемам или упражнениям. Я с удовольствием научу вас, во вам придется пройти весь курс!
Ма Жун почесал голову.
— Я правильно понял, — спросил он, — что ваши правила подразумевают воздержание от женщин?
— Женщины забирают у мужчин силу! — сказал Лан.
Он сказал это с такой горечью, что два друга удивленно уставились на него. Лан редко снисходил до личных разговоров. Мастер быстро продолжил с улыбкой:
— Должен сказать, мне это ограничение не доставляет неудобств, но вам я поставлю специальные условия. Вам придется отказаться от спиртного, вы должны соблюдать диету, которую я вам предпишу, и спать с женщинами только раз в месяц. Это все.
Ма Жун с сомнением посмотрел на Чао Тая.
— Что ж, — сказал он, — есть одно препятствие, брат Лан! Я не думаю, что люблю вино и женщин больше, чем остальные, но мне уже почти сорок лет, и у меня, знаете ли, есть некоторые сложившиеся привычки. А у тебя, Чао Тай?
Потеребив маленький ус, Чао Тай ответил:
— Женщины — ладно, но чтобы совсем без вина…
— Вот оно что! — засмеялся мастер Лан. — Ну это ничего! Вы оба мастера девятого разряда, и добиваться высшего разряда вам ни к чему. В вашей профессии вам никогда не придется бороться с противником, достигшим высшего уровня!
— Почему? — осведомился Ма Жуют.
— Это просто! — ответил чемпион. — для того чтобы пройти все разряды, от первого до девятого, достаточно сильного тела и упорства. Но для высшего разряда сила в мастерство уходят на второй план. Достичь его могут только люди с совершенно безмятежным умом, а такие люди никогда не становятся преступниками!
Ма Жун ткнул Чао Тая в ребра.
— Ну, раз так, — весело произнес он, — пусть все останется как обычно, брат! А теперь, брат Лан, оденьтесь и отведите вас на рынок!
Одеваясь, Лан заметил:
— А ваш судья, думаю, мог бы достичь высшего разряда, если бы захотел! Он производит на меня впечатление необыкновенно сильной личности.
— Так оно и есть! — подтвердил Ма Жун. — Кроме того, он первоклассно владеет мечом, и я дважды видел, как он нанес удар, от которого у меня слюнки потекли. Он очень мало ест и пьет, а с женами, полагаю, соблюдает умеренность. И все же есть одно препятствие. Вы же не верите всерьез, что он бы согласился сбрить бороду и бакенбарды?
Засмеявшись, трое друзей направились к выходу. Они прошли в южную сторону и вскоре оказались перед орнаментальными воротами крытого рынка. Густая толпа сновала по узким проходам, но, увидев Лан Таокея, люди тотчас же расступались. Борца в Пейчоу хорошо знали.
— Рынок, — сказал Ланн, — ведет свою историю от тех далеких времен, когда Пейчоу был основным центром снабжения для татарских племен. Говорят, если вытянуть в одну линию проходы, образующие этот кроличий садок, получилось бы больше четырнадцати ли! А что вы ищете?
— Нам приказано, — ответил Ма Жун, — найти следы госпожи Ляо Леньфан, девушки, которая исчезла здесь на днях.
— Я помню, это произошло, когда она смотрела на танцующего медведя, — помолвил Лан. — Пойдемте, я знаю, где татары дают это представление!
Он провел их коротким путем за лавками к более широкому проходу.
— Ну вот — сказал он. — Татар сейчас здесь нет, но место именно это!
Ма Жун оглянулся на убогие лавки налево и направо, где продавцы хриплыми голосами расхваливали свои товары, и заметил:
— Старшина Хун и Тао Гань вчера уже расспрашивали всех этих людей, а они свою работу знают! Нечего будоражить их снова. Интересно только, зачем эта девушка сюда приходила? Ей следовало бы пойти в часть рынка, где лавочки богаче и где продают шелк и парчу.
— А что об этом говорит ее няня? — спросил мастер.
— Она сказала, что они заблудились, — ответил Чао Тай, — а увидев танцующего медведя, решили остановиться и посмотреть.
— Через две улицы дальше к югу, — заметил Лан, — находится квартал домов веселья. Не причастны ли к ее исчезновению люди оттуда?
Ма Жун покачал головой.
— Я сам обследовал эти дома веселья, — сказал он, — и ничего не нашел. По крайней мере, ничего относящегося к делу! — усмехнулся он.
Услышав за своей спиной какое-то бормотание, он обернулся и увидел худенького подростка лет шестнадцати, одетого в лохмотья. Тот издавал странные звуки, и его лицо ужасно дергалось. Ма Жун засунул руку в карман, чтобы дать ему медную монету, но мальчик уже прошмыгнул мимо него, схватил Лана за рукав и с силой потащил за собой.
Мастер улыбнулся и положил руку на взъерошенную голову мальчика. Тот сразу же успокоился и восторженно уставился на возвышающуюся перед ним фигуру.
— Страшные у вас друзья! — удивился Чао Тай.
— Он не более странын, чем большинство людей, которых вы видите вокруг! — спокойно произнес Ланн. — Это брошенный ребенок китайского солдата и татарской проститутки. Однажды я нашел его на улице. Какой-то пьяница так толкнул его, что сломал парнишке два ребра.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43
Дверь им открыл крепкий юноша, вероятно один из учеников Лана, и сообщил им, что учитель в зале для упражнений.
Зал для упражнений представлял собой просторную пустую комнату. Кроме деревянной скамейки при входе, в ней не было никакой мебели. Но побеленные стены были покрыты полками с богатой коллекцией мечей и пик. Лан Таокей стоял в центре толстой циновки, покрывающей пол. Несмотря на холод, он был обнажен, если не считать плотной набедренной повязки, и орудовал черным шаром диаметром примерно в один чи.
Ма Жун и Чао Тай сели на скамейку и стали увлеченно следить за каждым его движением. Лан недолго держал шар, подбросил его и поймал сначала левым, а затем правым плечом, прокатил поруке, уронил, но одним гибким движением поймал, когда шар уже чуть не коснулся пола, — и все с поразительной легкостью и грацией.
Тело Лана было лишено волос, как в его голова, а на округлых руках и ногах не замечалось никакой мускулатуры. У него были тонкая талия, широкие плечи и мощная шея.
— Кожа у него гладкая, как у женщины, — шепнул Чао Тай Ма Жуну, — но под ней ни капли жира, а мускулы как веревки!
Ма Жун кивнул в молчаливом восхищении.
Вдруг чемпион остановился. Некоторое время он стоял, переводя дыхание, затем с широкой улыбкой подошел к друзьям. Протянув Ма Жуну шар, он попросил:
— Подержите немного, ладно? Я оденусь!
Ма Жун взял шар, но с проклятием уронил. Шар с глухим стуком упал на пол. Он был отлит из железа. Все трое рассмеялись.
— Боже правый! — воскликнул Ма Жун. — Глядя, как вы с ним работаете, я подумал, что он деревянный! Мне хотелось бы, чтобы вы научили меня этому упражнению! — задумчиво попросил Чао Тай.
— Как я уже говорил, — со спокойной улыбкой произнес Лан, — я принципиально никогда не учу отдельным приемам или упражнениям. Я с удовольствием научу вас, во вам придется пройти весь курс!
Ма Жун почесал голову.
— Я правильно понял, — спросил он, — что ваши правила подразумевают воздержание от женщин?
— Женщины забирают у мужчин силу! — сказал Лан.
Он сказал это с такой горечью, что два друга удивленно уставились на него. Лан редко снисходил до личных разговоров. Мастер быстро продолжил с улыбкой:
— Должен сказать, мне это ограничение не доставляет неудобств, но вам я поставлю специальные условия. Вам придется отказаться от спиртного, вы должны соблюдать диету, которую я вам предпишу, и спать с женщинами только раз в месяц. Это все.
Ма Жун с сомнением посмотрел на Чао Тая.
— Что ж, — сказал он, — есть одно препятствие, брат Лан! Я не думаю, что люблю вино и женщин больше, чем остальные, но мне уже почти сорок лет, и у меня, знаете ли, есть некоторые сложившиеся привычки. А у тебя, Чао Тай?
Потеребив маленький ус, Чао Тай ответил:
— Женщины — ладно, но чтобы совсем без вина…
— Вот оно что! — засмеялся мастер Лан. — Ну это ничего! Вы оба мастера девятого разряда, и добиваться высшего разряда вам ни к чему. В вашей профессии вам никогда не придется бороться с противником, достигшим высшего уровня!
— Почему? — осведомился Ма Жуют.
— Это просто! — ответил чемпион. — для того чтобы пройти все разряды, от первого до девятого, достаточно сильного тела и упорства. Но для высшего разряда сила в мастерство уходят на второй план. Достичь его могут только люди с совершенно безмятежным умом, а такие люди никогда не становятся преступниками!
Ма Жун ткнул Чао Тая в ребра.
— Ну, раз так, — весело произнес он, — пусть все останется как обычно, брат! А теперь, брат Лан, оденьтесь и отведите вас на рынок!
Одеваясь, Лан заметил:
— А ваш судья, думаю, мог бы достичь высшего разряда, если бы захотел! Он производит на меня впечатление необыкновенно сильной личности.
— Так оно и есть! — подтвердил Ма Жун. — Кроме того, он первоклассно владеет мечом, и я дважды видел, как он нанес удар, от которого у меня слюнки потекли. Он очень мало ест и пьет, а с женами, полагаю, соблюдает умеренность. И все же есть одно препятствие. Вы же не верите всерьез, что он бы согласился сбрить бороду и бакенбарды?
Засмеявшись, трое друзей направились к выходу. Они прошли в южную сторону и вскоре оказались перед орнаментальными воротами крытого рынка. Густая толпа сновала по узким проходам, но, увидев Лан Таокея, люди тотчас же расступались. Борца в Пейчоу хорошо знали.
— Рынок, — сказал Ланн, — ведет свою историю от тех далеких времен, когда Пейчоу был основным центром снабжения для татарских племен. Говорят, если вытянуть в одну линию проходы, образующие этот кроличий садок, получилось бы больше четырнадцати ли! А что вы ищете?
— Нам приказано, — ответил Ма Жун, — найти следы госпожи Ляо Леньфан, девушки, которая исчезла здесь на днях.
— Я помню, это произошло, когда она смотрела на танцующего медведя, — помолвил Лан. — Пойдемте, я знаю, где татары дают это представление!
Он провел их коротким путем за лавками к более широкому проходу.
— Ну вот — сказал он. — Татар сейчас здесь нет, но место именно это!
Ма Жун оглянулся на убогие лавки налево и направо, где продавцы хриплыми голосами расхваливали свои товары, и заметил:
— Старшина Хун и Тао Гань вчера уже расспрашивали всех этих людей, а они свою работу знают! Нечего будоражить их снова. Интересно только, зачем эта девушка сюда приходила? Ей следовало бы пойти в часть рынка, где лавочки богаче и где продают шелк и парчу.
— А что об этом говорит ее няня? — спросил мастер.
— Она сказала, что они заблудились, — ответил Чао Тай, — а увидев танцующего медведя, решили остановиться и посмотреть.
— Через две улицы дальше к югу, — заметил Лан, — находится квартал домов веселья. Не причастны ли к ее исчезновению люди оттуда?
Ма Жун покачал головой.
— Я сам обследовал эти дома веселья, — сказал он, — и ничего не нашел. По крайней мере, ничего относящегося к делу! — усмехнулся он.
Услышав за своей спиной какое-то бормотание, он обернулся и увидел худенького подростка лет шестнадцати, одетого в лохмотья. Тот издавал странные звуки, и его лицо ужасно дергалось. Ма Жун засунул руку в карман, чтобы дать ему медную монету, но мальчик уже прошмыгнул мимо него, схватил Лана за рукав и с силой потащил за собой.
Мастер улыбнулся и положил руку на взъерошенную голову мальчика. Тот сразу же успокоился и восторженно уставился на возвышающуюся перед ним фигуру.
— Страшные у вас друзья! — удивился Чао Тай.
— Он не более странын, чем большинство людей, которых вы видите вокруг! — спокойно произнес Ланн. — Это брошенный ребенок китайского солдата и татарской проститутки. Однажды я нашел его на улице. Какой-то пьяница так толкнул его, что сломал парнишке два ребра.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43