Через два поворота он встретил слугу с фонарем, и тот отвел судью обратно на террасу.
А за столом участники обеда, разогретые обильной пищей и вином, самозабвенно распевали охотничьи песни. Чу Таюань отбивал такт палочками. Увидев судью Ди, Чу быстро поднялся и с тревогой произнес:
— У вашей чести неважный вид!
— Я, должно быть, сильно простудился, — с вымученной улыбкой ответил Судья Ди. — Представьте себе, испугался снеговика на вашем заднем дворе!
Чу громко рассмеялся.
— Я скажу слугам, чтобы их дети лепили только забавных снеговиков! — сказал он. — Что ж, вашей чести не помешает немножко выпить!
На террасе появился домоправитель с приземистым человеком, в котором острый шлем, короткая кольчуга и мешковатые кожаные штаны выдавали предводителя конного отряда караульного войска. Он остановился перед судьей по стойке «смирно» и сдавленным голосом произнес:
— Я имею честь доложить, что мой отряд арестовал Пань Фэна в семнадцати ли к югу от деревни Пяти Овнов, примерно в шести ли к востоку от главной дороги. Я только что передал его надзирателю тюрьмы суда вашей чести.
— Молодцы! — воскликнул Судья Ди и добавил, обращаясь к Чу: — Я очень сожалею, но мне сейчас придется удалиться! Не хотел бы прерывать этот великолепный праздник. Я возьму с собой только старшину Хуна.
Чу Таюань и остальные гости проводили судью до переднего двора, где он попрощался с хозяином дома, снова извинившись за внезапный уход.
— Долг прежде всего! — сердечно произнес Чу. — И я рад, что этого негодяя поймали!
Возвратившись в суд, Судья Ди резко приказал Хуну:
— Позови тюремного надзирателя!
Надзиратель вошел и поздоровался с судьей.
— Что вы нашли у заключенного? — спросил у него Судья Ди.
— При нем не было оружия, ваша честь, толь ко пропуск и мелкие деньги.
— А кожаного мешка у него не было?
— Нет, ваша честь.
Судья кивнул и велел надзирателю проводить его в тюрьму.
Когда надзиратель открыл железную дверь небольшой камеры и поднял свой фонарь, человек, сидевший на скамье, поднялся, звеня тяжелыми цепями. На первый взгляд Пань Фэн показался судье Ди довольно безобидным стариком. У него была удлиненная голова с взъерошенными седыми волосами и свисающими усами. Лицо изуродовано красным шрамом на левой щеке. Пань не стал, как это делают все, заявлять о своей невиновности, а в почтительном молчании смотрел на судью.
Засунув руки в широкие рукава, Судья Ди твердым голосом заявил:
— Против вас, Пань Фэн, в суде выдвинуто очень серьезное обвинение!
Пань со вздохом ответил:
— Я легко могу представить себе, что произошло, ваша честь! Меня, должно быть, оклеветал брат моей жены Е Тай. Это ничтожество всегда вымогал у меня деньги, а недавно я решительно отказался одалживать ему. Полагаю, это его месть!
— Как вам известно, — спокойно произнес судья, — закон не позволяет мне допрашивать заключенного без свидетелей. Но если бы вы мне сказали, были ли у вас в последнее время серьезные ссоры с женой, это могло бью избавить вас от неприятных моментов во время суда.
— Значит, она тоже в этом замешана! — с горечью заметил Пань. — Теперь я понимаю, почему в последние недели она так странно себя вела и уходила из дома в неурочное время. Она, безусловно, помогала Е Таю составлять ложное обвинение! Когда позавчера я…
Судья Ди поднял руку
— Вы все расскажете завтра! — коротко произнес он, повернулся и вышел из камеры.
Глава 5
Тао Гань рассказывает об увлечении чемпиона; торговец древностями дает показания в суде
На следующее утро Судья Ди вошел в свой кабинет незадолго до начала утреннего заседания. Все четыре помощника уже ждали его. Старшина Хун заметил, что вид у судьи по-прежнему бледный и усталый: ведь он до глубокои ночи наблюдал за погрузкой вещей на крытые повозки. Сев за стол, Судья Ди произнес:
— Ну что ж, моя семья уехала. Военный эскорт прибыл до рассвета. Если опять не будет снегопада, они доберутся до Тайюаня дня через три. — Он устало провел рукой по глазам и уже бодро продолжил: — Вчера вечером я коротко допросил Пань Фэна. Если верить моему первому впечатлению, наше предположение правильно, и его жену убил кто-то третий. Если Пань не прирожденный актер, он понятия нe имеет о том, что произошло!
— А куда Пань убегал позавчера? — поинтересовался Тао Гань.
— Мы узнаем это, когда я допрошу его в суде, — ответил Судья Ди и, отпив горячего чая, принесенного старшиной Хуном, продолжил: — Вчера вечером я велел вам троим не уходить с обеда Чу не потому, что не хотел испортить вечер, а потому, что почувствовал в воздухе что-то неладное. Мне было нехорошо, так что это, может быть, плод моего воображения. Но я бы хотел узнать, не заметили ли вы что-нибудь необычное после моего ухода?
Ма Жун посмотрел ва Чао Тая, почесал голову и печально произнес:
— Должен признаться, ваша честь, что я выпил слишком много спиртного. Я не заметил ничего особенного. Но брат Чао, может быть, расскажет больше.
— Могу только сказать, — с усталой улыбкой произнес Чао Тай, — что все были в очень приподнятом настроении, включая и меня!
Тао Гань задумчиво перебирал пальцами три длинных волоска на щеке. Наконец он сказал:
— Я не очень пристрастен к крепким спиртным напиткам, а так как мастер Лан вовсе не пьет, мы большую часть обеда проговорили с ним. Но это не мешало мне следить за тем, то происходило за столом. Должен сказать, ваша честь, это был всего лишь приятный званый обед. — Судья Ди ничего не ответил, и Тао Гань продолжил: — Однако мастер Лан рассказал мне интересную вещь. Когда мы заговорили об убийстве, он сказал, что Е Пинь старый пень, во неплохой малый; Е Тая же он считает отъявленным негодяем.
— Почему? — быстро спросил Судья Ди.
Несколько лет назад, — ответил Тао Гань, — Лан занимался с ним борьбой, но только несколько недель, а потом отказался его обучать, так как Е Тай хотел научиться только нескольким опасным ударам и не проявлял никакого интереса к духовной основе боевых искусств. Лап говорит, что Е Тай необыкновенно силен, но подлый характер мешает ему стать хорошим борцом.
— Полезная информация, — заметил судья. — А еще что-нибудь он тебе сказал?
— Нет, — ответил Тао Гань, — потому что потом оп принялся показывать мне фигуры, которые проделывает с семеркой.
— Семерка! — удивился Судья Ди. — Это же детская игрушка! Я помню, как играл ею в детстве. Ты имеешь в виду картонный квадрат, разрезанный на семь частей, из которых можно складывать всевозможные фигурки?
— Да, — засмеялся Ма Жун, — такое странное увлечение у старика Лана! Он утверждает, что это больше, чем просто детская игра, что она учит распознавать основные признаки всего, что вы видите, и помогает сосредоточиться!
— Он может сделать из них фактически все, что вы закажете, — сказал Тао Гань, — и моментально!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43
А за столом участники обеда, разогретые обильной пищей и вином, самозабвенно распевали охотничьи песни. Чу Таюань отбивал такт палочками. Увидев судью Ди, Чу быстро поднялся и с тревогой произнес:
— У вашей чести неважный вид!
— Я, должно быть, сильно простудился, — с вымученной улыбкой ответил Судья Ди. — Представьте себе, испугался снеговика на вашем заднем дворе!
Чу громко рассмеялся.
— Я скажу слугам, чтобы их дети лепили только забавных снеговиков! — сказал он. — Что ж, вашей чести не помешает немножко выпить!
На террасе появился домоправитель с приземистым человеком, в котором острый шлем, короткая кольчуга и мешковатые кожаные штаны выдавали предводителя конного отряда караульного войска. Он остановился перед судьей по стойке «смирно» и сдавленным голосом произнес:
— Я имею честь доложить, что мой отряд арестовал Пань Фэна в семнадцати ли к югу от деревни Пяти Овнов, примерно в шести ли к востоку от главной дороги. Я только что передал его надзирателю тюрьмы суда вашей чести.
— Молодцы! — воскликнул Судья Ди и добавил, обращаясь к Чу: — Я очень сожалею, но мне сейчас придется удалиться! Не хотел бы прерывать этот великолепный праздник. Я возьму с собой только старшину Хуна.
Чу Таюань и остальные гости проводили судью до переднего двора, где он попрощался с хозяином дома, снова извинившись за внезапный уход.
— Долг прежде всего! — сердечно произнес Чу. — И я рад, что этого негодяя поймали!
Возвратившись в суд, Судья Ди резко приказал Хуну:
— Позови тюремного надзирателя!
Надзиратель вошел и поздоровался с судьей.
— Что вы нашли у заключенного? — спросил у него Судья Ди.
— При нем не было оружия, ваша честь, толь ко пропуск и мелкие деньги.
— А кожаного мешка у него не было?
— Нет, ваша честь.
Судья кивнул и велел надзирателю проводить его в тюрьму.
Когда надзиратель открыл железную дверь небольшой камеры и поднял свой фонарь, человек, сидевший на скамье, поднялся, звеня тяжелыми цепями. На первый взгляд Пань Фэн показался судье Ди довольно безобидным стариком. У него была удлиненная голова с взъерошенными седыми волосами и свисающими усами. Лицо изуродовано красным шрамом на левой щеке. Пань не стал, как это делают все, заявлять о своей невиновности, а в почтительном молчании смотрел на судью.
Засунув руки в широкие рукава, Судья Ди твердым голосом заявил:
— Против вас, Пань Фэн, в суде выдвинуто очень серьезное обвинение!
Пань со вздохом ответил:
— Я легко могу представить себе, что произошло, ваша честь! Меня, должно быть, оклеветал брат моей жены Е Тай. Это ничтожество всегда вымогал у меня деньги, а недавно я решительно отказался одалживать ему. Полагаю, это его месть!
— Как вам известно, — спокойно произнес судья, — закон не позволяет мне допрашивать заключенного без свидетелей. Но если бы вы мне сказали, были ли у вас в последнее время серьезные ссоры с женой, это могло бью избавить вас от неприятных моментов во время суда.
— Значит, она тоже в этом замешана! — с горечью заметил Пань. — Теперь я понимаю, почему в последние недели она так странно себя вела и уходила из дома в неурочное время. Она, безусловно, помогала Е Таю составлять ложное обвинение! Когда позавчера я…
Судья Ди поднял руку
— Вы все расскажете завтра! — коротко произнес он, повернулся и вышел из камеры.
Глава 5
Тао Гань рассказывает об увлечении чемпиона; торговец древностями дает показания в суде
На следующее утро Судья Ди вошел в свой кабинет незадолго до начала утреннего заседания. Все четыре помощника уже ждали его. Старшина Хун заметил, что вид у судьи по-прежнему бледный и усталый: ведь он до глубокои ночи наблюдал за погрузкой вещей на крытые повозки. Сев за стол, Судья Ди произнес:
— Ну что ж, моя семья уехала. Военный эскорт прибыл до рассвета. Если опять не будет снегопада, они доберутся до Тайюаня дня через три. — Он устало провел рукой по глазам и уже бодро продолжил: — Вчера вечером я коротко допросил Пань Фэна. Если верить моему первому впечатлению, наше предположение правильно, и его жену убил кто-то третий. Если Пань не прирожденный актер, он понятия нe имеет о том, что произошло!
— А куда Пань убегал позавчера? — поинтересовался Тао Гань.
— Мы узнаем это, когда я допрошу его в суде, — ответил Судья Ди и, отпив горячего чая, принесенного старшиной Хуном, продолжил: — Вчера вечером я велел вам троим не уходить с обеда Чу не потому, что не хотел испортить вечер, а потому, что почувствовал в воздухе что-то неладное. Мне было нехорошо, так что это, может быть, плод моего воображения. Но я бы хотел узнать, не заметили ли вы что-нибудь необычное после моего ухода?
Ма Жун посмотрел ва Чао Тая, почесал голову и печально произнес:
— Должен признаться, ваша честь, что я выпил слишком много спиртного. Я не заметил ничего особенного. Но брат Чао, может быть, расскажет больше.
— Могу только сказать, — с усталой улыбкой произнес Чао Тай, — что все были в очень приподнятом настроении, включая и меня!
Тао Гань задумчиво перебирал пальцами три длинных волоска на щеке. Наконец он сказал:
— Я не очень пристрастен к крепким спиртным напиткам, а так как мастер Лан вовсе не пьет, мы большую часть обеда проговорили с ним. Но это не мешало мне следить за тем, то происходило за столом. Должен сказать, ваша честь, это был всего лишь приятный званый обед. — Судья Ди ничего не ответил, и Тао Гань продолжил: — Однако мастер Лан рассказал мне интересную вещь. Когда мы заговорили об убийстве, он сказал, что Е Пинь старый пень, во неплохой малый; Е Тая же он считает отъявленным негодяем.
— Почему? — быстро спросил Судья Ди.
Несколько лет назад, — ответил Тао Гань, — Лан занимался с ним борьбой, но только несколько недель, а потом отказался его обучать, так как Е Тай хотел научиться только нескольким опасным ударам и не проявлял никакого интереса к духовной основе боевых искусств. Лап говорит, что Е Тай необыкновенно силен, но подлый характер мешает ему стать хорошим борцом.
— Полезная информация, — заметил судья. — А еще что-нибудь он тебе сказал?
— Нет, — ответил Тао Гань, — потому что потом оп принялся показывать мне фигуры, которые проделывает с семеркой.
— Семерка! — удивился Судья Ди. — Это же детская игрушка! Я помню, как играл ею в детстве. Ты имеешь в виду картонный квадрат, разрезанный на семь частей, из которых можно складывать всевозможные фигурки?
— Да, — засмеялся Ма Жун, — такое странное увлечение у старика Лана! Он утверждает, что это больше, чем просто детская игра, что она учит распознавать основные признаки всего, что вы видите, и помогает сосредоточиться!
— Он может сделать из них фактически все, что вы закажете, — сказал Тао Гань, — и моментально!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43