Флоренс подавила в себе досаду. Несмотря на то, что она обожала Дези, она не могла приветствовать ее выходку в этот момент.
– Это моя сестра, лейтенант Филдинг. Дези Овертон, – представила Флоренс их друг другу.
Дези перелезла через перила лестницы и сделала учтивый реверанс. Лейтенант Филдинг сказал ей:
– Будет очень мило с вашей стороны, если вы согласитесь писать мне, мисс Дези, я надеюсь, это общепринято.
– Она еще школьница, – вмешалась Флоренс немного сердито.
– Но я уверен, что она сумеет написать письмо. Вы две сестры, а непохожи друг на друга.
Дези показала свои ямочки на щеках и сказала:
– Флоренс хорошая, а я плохая.
– Значит, вы хорошо уравновешиваете друг друга, – сказал лейтенант Филдинг.
А Флоренс, еще сердясь на выходку Дези, сказала:
– Не принимайте ее всерьез, лейтенант. Она веселая проказница. И не пора ли тебе, Дези, отправляться, скоро полночь.
– Папа сказал, что я могу остаться, пока не пробьет двенадцать, как Золушка.
– Ну, вы-то не Золушка, – возразил лейтенант Филдинг.
Дези одарила его своей лучистой обаятельной улыбкой.
– Вы имеете в виду, что у меня никогда не будет очаровательного принца? – спросила она с притворным испугом.
– Я думаю, у вас будет достаточное количество принцев, и мог бы даже подождать вас, если бы не встретил вашу сестру первой.
– О! Какая жалость!
Эта маленькая дерзкая девчонка действительно была преждевременно развита, раз она произносит такие слова!
– Но я забуду вас, если вы не обещаете прийти на мой бал через семь лет. Семь лет! О, дорогой, вы думаете, мы проживем так долго? – продолжила разговор Дези.
– Конечно, я собираюсь прожить столько времени, мисс Дези, просто потому, чтобы прийти на ваш бал.
Дези залилась веселым смехом.
– Это просто великолепно! Просто чудеса! У меня уже восемь мужчин, которые придут. Теперь кто следующий, я спрашиваю?
– В самом деле, современное поколение! Они собираются флиртовать в свое удовольствие. Думаю, что вы не флиртуете, мисс Овертон?
Его рука снова легла на ее руку, и счастливое состояние начало возвращаться к Флоренс.
– Нет, я не флиртую. Я очень тупа на такие вещи. И к тому же я слишком честная.
– Я люблю честных людей. Это редкое качество, вы согласны?
– Я напишу вам, лейте…
– Десмонд.
– Десмонд, – сказала тихо Флоренс, в ее голосе прозвучало восхищение. – А теперь, я думаю, не пора ли нам вернуться на бал.
Его губы только прикоснулись к ее щеке. Это был быстрый, словно украденный поцелуй, и позже она вспоминала, как внезапно ласково его усы прикоснулись к ее щеке. Это едва ли можно было назвать поцелуем, хотя он был вершиной ее успеха в этот вечер и оставил у нее приятное воспоминание на долгое время после бала.
Ей необходимо было сохранить воспоминание о состоянии счастья, которого ей всегда не хватало. Казалось, что после окончания бала она стала абсолютно неинтересной для других молодых людей, которые ей встречались. Она ходила в компании на ленчи, чай, танцы и балы, но выглядела там отсутствующей и невнимательной. У нее постоянно не оказывалось ни одного поклонника. Не было у нее надежды, что ее натянутое поведение кого-нибудь привлечет.
На самом-то деле других поклонников не было потому, что ее ошибочное поведение обескураживало, а без воодушевления ее угловатое, с длинным носом лицо отличалось заурядностью. Она отказывалась прилагать какие-либо усилия, чтобы быть привлекательной, и это раздражало ее родителей и мисс Браун, которая надеялась на ее раннее и успешное замужество.
– Флоренс, дорогая моя, тот юноша, который в Индии, – сказала мама, – он далеко, и ты только один раз с ним виделась. Ты не можешь быть влюблена в него.
– Почему нет? Вы говорили, что полюбили папу с первой встречи.
Мама закусила губу.
– Это другое дело. Он не собирался исчезать на семь лет в чужой стране. Неужели ты не видишь, что растрачиваешь свою юность?
– Меня это не волнует.
– Но ты даже не знаешь, серьезны ли его намерения.
– Он пишет мне, – сказала Флоренс, не собираясь показывать дружески официальные письма.
Она была индивидуалисткой. Кроме того, Десмонд не обладал даром писать письма. Она читала их между строк и была совершенно уверена, что ее письма прочитываются так же.
– Он пишет письма и Дези, – уколола ее мама. Это другое дело, думала Флоренс. Письма Десмонда к Дези были чем-то вроде уроков по истории и географии. Он объяснял школьнице, что такое чужая страна и ее обычаи.
– Флоренс, дорогая, может, ты думаешь, что он тоскует по родине и мечтательно вспоминает о том вечере, когда был бал? Он знал, что покинет Англию. Ты думаешь, он любит тебя? Ты рассказывала мне, кажется, он отплыл в Индию немедленно после бала.
– Да, мама, он уехал сразу. И я обещала писать ему и ждать его…
– Ты никогда не говорила мне, что обещала ждать его!
– Это касается только меня. Я поклялась.
– Ох, – сказала мама, – это было очень глупо, в самом-то деле. И довольно опрометчиво. Но если ты проявляешь такое постоянство, то я думаю, мы должны найти тебе какое-нибудь занятие. Я не могу позволить тебе проводить время в мечтах, сидя дома, поскольку не одобряю молодых девушек-бездельниц.
– Фло, Десмонд ужасно глуп в некоторых отношениях, – сказала Синсия. – Ты уверена, что любишь его?
– О да!
– Большинство девушек влюбляются в эффектную военную форму. Могу тебе сказать, что некоторые из этих гвардейцев без мундиров совсем непривлекательны. Кроме того, они, как правило, болваны.
– Я пока еще в своем уме, чтобы я да влюбилась в мундир! – сказала Флоренс. – Ты веришь мне, Синсия?
– Ты преувеличиваешь свои чувства. Только после одной встречи!
– Двух.
Не сказав никому, Флоренс ходила на вокзал Ватерлоо попрощаться с Десмондом, когда его полк отправлялся в док Саусэмртон. Он был в восторге, когда увидел ее, но не поцеловал на этот раз при свете дня и множестве народа. Однако он схватил обе ее руки, заглянул в глубь ее глаз и сказал, что это очень мило с ее стороны прийти попрощаться. И спросил, сдержит ли она свое обещание писать и не заведет ли себе друга в его отсутствие? Он сказал – друга. Не любимого. Но этого было достаточно.
– Одна встреча или две… я думаю, ты слишком романтична, – отрывисто сказала Синсия. – Для Десмонда это был последний бал в Англии, понимаешь? И мужчины из моей семьи склонны к сентиментальности. Это солдатская привилегия, как сказал мой отец. Но это не надо понимать как нечто большее. Ты-то понимаешь?
– Не понимаю, – сказала спокойно Флоренс. – Я собираюсь ждать. Вот посмотри…
«Ужасная жара и становится все хуже. Даже во время парада я мысленно переношусь на прохладные зеленые лужайки, где девушки в белых платьях, похожие на вас в тот вечер, когда мы встретились.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97