– Мэри Лиз изобразила улыбку. Пристально взглянув на мать, Себ выразительно произнес:
– Да, Себастьян Коул.
– Какое совпадение! – воскликнула Мэри Лиз, поворачиваясь к своей компаньонке, – Фамилия моей помощницы – тоже Коул. Ее зовут Элизабет Коул. Она адвокат.
Тут Элизабет наконец-то моргнула, но лицо ее оставалось все таким же бесстрастным.
– Ничего удивительного! – сказала она. – Коул – очень распространенная фамилия.
Глава 19
Себ стоял так еще несколько мгновений; он все еще надеялся увидеть в глазах матери хоть какую-то искорку. Хоть что-нибудь, что свидетельствовало бы о том, что она узнала его. Но глаза ее оставались все такими же холодными. А может, он ошибался? Может, перед ним какая-то другая Элизабет Коул, и тоже адвокат, как и его мать?
Тут к ним подошел Джеремая. Толкнув Себа в бок, он сказал:
– Так, значит, вы – женщина-адвокат, да? Никогда не слышал, что такое бывает.
Не удостоив Джеремаю даже взглядом, Элизабет сквозь зубы процедила:
– Подозреваю, что на свете есть множество вещей, о которых вы никогда не слышали.
Джеремая засмеялся и, окинув ее взглядом с ног до головы, заявил:
– Вижу, вы важная персона, верно?
Элизабет взглянула на него сверху вниз и ответила:
– Сэр, у меня нет времени на беседу с вами.
– О, мисс Коул, – проговорила Люси, – не обижайтесь, пожалуйста. Папа иногда может что-нибудь сказать, не подумав.
Себастьян почувствовал, что сейчас уместно было бы представить Люси и Джеремаю. Овладев собой, он сказал:
– Люси работает у меня в таверне, а мистер Престон – ее отец.
Джеремая выпятил грудь:
– Люси у тебя работает? Это все, что ты можешь о ней сказать? А мне казалось, что давно пора представлять ее всем как свою жену! – Снова повернувшись к Элизабет, он подмигнул ей и добавил: – Они молодожены, да будет вам известно! Наверное, нужно время, чтобы привыкнуть называть женщину своей женой.
Элизабет долго разглядывала Люси. Затем перевела взгляд на Себа и, изображая удивление, спросила:
– Она действительно ваша жена? – Джеремая не мог промолчать:
– Да, действительно! А еще она – моя малышка Люси! Слышите, вы, стянутая корсетом ведьма с крючковатым носом…
– Папа, перестань сейчас же! – Люси схватила отца за руку и потащила на улицу. Обернувшись к Себу, она шепнула: – Наверное, мне лучше отвести его в гостиницу.
Себастьян коротко кивнул:
– Это неплохая идея.
Мэри Лиз неодобрительно покачала головой:
– Думаю, что после такого вопиющего безобразия нам пора завершить этот день и откланяться. Еще раз благодарим вас за теплый и радушный прием, мистер Коул. Надеюсь увидеться с вами во время дебатов в местном муниципалитете.
Тут Элизабет повернулась к Мэри Лиз и сказала:
– Идите без меня. Я хочу взять несколько газет и сигару. Я приду позже.
Лиз пристально взглянула на свою помощницу и не удержалась от замечания:
– В ближайшее время я собираюсь отучить вас от дурной привычки курить сигары, Элизабет. Даю слово.
Женщины удалились, а Элизабет снова взглянула на Себа.
– Нет ли у вас тоненьких сигарок? – спросила она с улыбкой.
Даже после всех своих сомнений Себ на сто процентов был уверен, что перед ним его мать. Но абсолютное отсутствие какого-либо эмоционального отклика с ее стороны казалось ему непостижимым. И это все, что она может ему сказать? «Нет ли у вас сигарок?» А где же радостное «как я счастлива тебя видеть»? Или: «Господи, какдав-но мы с тобой не виделись, сынок!»
– Может быть, вы мне посоветуете, где их можно купить? – продолжала она.
– У меня есть такие. Пойдемте со мной. – Себастьян подвел Элизабет к небольшой нише и достал пачку с четырьмя маленькими сигарами.
– Вот, пожалуйста. – Он протянул матери пачку.
– Спасибо, – сказала она, взяв одну сигару. – Может, присядете и выпьете со мной?
«Неужели все-таки узнала?» – подумал Себ.
– Звучит заманчиво. А чего вы хотели бы выпить?
– У вас есть бренди?
– Коньяк «Наполеон» вас устроит?
– О да. Это мой любимый.
Усмехнувшись при мысли, что у них с матерью есть хоть что-то общее, Себ подвел Элизабет к столику в дальнем углу таверны, а затем принес коньяк и два бокала. В таверне еще находились посетители, но их было совсем немного, и они не могли помешать их беседе.
Себ налил две порции коньяку, а Элизабет закурила. Затянувшись, она выпустила изо рта колечко дыма и сказала:
– Я горжусь, что вхожу в команду Мэри Лиз, но, на мой взгляд, она немного пуританка. После утомительного дня нет ничего лучше, чем хорошая сигара и бокал бренди, не так ли? – Она залпом осушила свой бокал.
– Можно считать, что это был тост? – осведомился Себ, тоже поднимая бокал.
– Наверное, да, – кивнула Элизабет. – Хотя мы могли бы также поднять тост в честь того, что спустя столько лет все же случайно встретились. Тебе не кажется?
Себастьян был обескуражен. Он не знал, что и думать. Как она могла оставаться такой невозмутимой, сидя рядом со своим взрослым сыном после столь длительной разлуки? И почему же они отдалились друг от друга и стали чужими? Стараясь держать себя в руках, Себ проговорил:
– Согласен, для меня это тоже сюрприз. Хотя раньше я думал, что, может быть, ты когда-нибудь захочешь разыскать меня.
Элизабет пожала плечами:
– Скажи, а ты имеешь хоть какое-нибудь представление о том, как тяжело женщине, работающей в мире мужчин?
– Но какое отношение это имеет к нам с тобой?
– Похоже, ты ожидаешь от меня того, что я, к сожалению, не могу тебе предложить. – Элизабет снова затянулась сигарой. Выпустив еще одно колечко дыма, она продолжала: – Мне пришлось научиться быть жесткой, скрывать свои эмоции. Не приведи Господь когда-нибудь заплакать! Стоит мужчине почувствовать в женщине слабость – он вмиг ее уничтожит! – Себ не удержался и выпалил:
– А тебе известно, что твой муж умер? – Элизабет на мгновение закрыла глаза.
– Калеб давно уже не мой муж. Его убили?
– Можно и так сказать. Это была медленная и мучительная смерть – он умирал пять лет. – Прекрасно зная, что потом будет сожалеть о своих словах, Себастьян добавил: – Это ты его убила.
В ее глазах что-то промелькнуло. Что это было – боль? Сожаление? Или ему просто показалось? Показалось, потому что хотелось все это увидеть в ее глазах.
– Как это произошло? – спросила она.
– Когда ты уехала, отец махнул рукой на все. Даже на меня. Все полетело к чертям – он довел до разорения ферму и отправил меня в город, чтобы я сам добывал себе пропитание. А его жизнь сводилась к тому, что он сидел в твоем кресле и постепенно спивался.
Элизабет опустила голову и в задумчивости проговорила:
– Я очень сожалею, но не вижу в этом своей вины. Если бы я осталась жить с Калебом, я бы умерла. Тебя бы это больше устроило?
Себ ударил кулаком по столу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70
– Да, Себастьян Коул.
– Какое совпадение! – воскликнула Мэри Лиз, поворачиваясь к своей компаньонке, – Фамилия моей помощницы – тоже Коул. Ее зовут Элизабет Коул. Она адвокат.
Тут Элизабет наконец-то моргнула, но лицо ее оставалось все таким же бесстрастным.
– Ничего удивительного! – сказала она. – Коул – очень распространенная фамилия.
Глава 19
Себ стоял так еще несколько мгновений; он все еще надеялся увидеть в глазах матери хоть какую-то искорку. Хоть что-нибудь, что свидетельствовало бы о том, что она узнала его. Но глаза ее оставались все такими же холодными. А может, он ошибался? Может, перед ним какая-то другая Элизабет Коул, и тоже адвокат, как и его мать?
Тут к ним подошел Джеремая. Толкнув Себа в бок, он сказал:
– Так, значит, вы – женщина-адвокат, да? Никогда не слышал, что такое бывает.
Не удостоив Джеремаю даже взглядом, Элизабет сквозь зубы процедила:
– Подозреваю, что на свете есть множество вещей, о которых вы никогда не слышали.
Джеремая засмеялся и, окинув ее взглядом с ног до головы, заявил:
– Вижу, вы важная персона, верно?
Элизабет взглянула на него сверху вниз и ответила:
– Сэр, у меня нет времени на беседу с вами.
– О, мисс Коул, – проговорила Люси, – не обижайтесь, пожалуйста. Папа иногда может что-нибудь сказать, не подумав.
Себастьян почувствовал, что сейчас уместно было бы представить Люси и Джеремаю. Овладев собой, он сказал:
– Люси работает у меня в таверне, а мистер Престон – ее отец.
Джеремая выпятил грудь:
– Люси у тебя работает? Это все, что ты можешь о ней сказать? А мне казалось, что давно пора представлять ее всем как свою жену! – Снова повернувшись к Элизабет, он подмигнул ей и добавил: – Они молодожены, да будет вам известно! Наверное, нужно время, чтобы привыкнуть называть женщину своей женой.
Элизабет долго разглядывала Люси. Затем перевела взгляд на Себа и, изображая удивление, спросила:
– Она действительно ваша жена? – Джеремая не мог промолчать:
– Да, действительно! А еще она – моя малышка Люси! Слышите, вы, стянутая корсетом ведьма с крючковатым носом…
– Папа, перестань сейчас же! – Люси схватила отца за руку и потащила на улицу. Обернувшись к Себу, она шепнула: – Наверное, мне лучше отвести его в гостиницу.
Себастьян коротко кивнул:
– Это неплохая идея.
Мэри Лиз неодобрительно покачала головой:
– Думаю, что после такого вопиющего безобразия нам пора завершить этот день и откланяться. Еще раз благодарим вас за теплый и радушный прием, мистер Коул. Надеюсь увидеться с вами во время дебатов в местном муниципалитете.
Тут Элизабет повернулась к Мэри Лиз и сказала:
– Идите без меня. Я хочу взять несколько газет и сигару. Я приду позже.
Лиз пристально взглянула на свою помощницу и не удержалась от замечания:
– В ближайшее время я собираюсь отучить вас от дурной привычки курить сигары, Элизабет. Даю слово.
Женщины удалились, а Элизабет снова взглянула на Себа.
– Нет ли у вас тоненьких сигарок? – спросила она с улыбкой.
Даже после всех своих сомнений Себ на сто процентов был уверен, что перед ним его мать. Но абсолютное отсутствие какого-либо эмоционального отклика с ее стороны казалось ему непостижимым. И это все, что она может ему сказать? «Нет ли у вас сигарок?» А где же радостное «как я счастлива тебя видеть»? Или: «Господи, какдав-но мы с тобой не виделись, сынок!»
– Может быть, вы мне посоветуете, где их можно купить? – продолжала она.
– У меня есть такие. Пойдемте со мной. – Себастьян подвел Элизабет к небольшой нише и достал пачку с четырьмя маленькими сигарами.
– Вот, пожалуйста. – Он протянул матери пачку.
– Спасибо, – сказала она, взяв одну сигару. – Может, присядете и выпьете со мной?
«Неужели все-таки узнала?» – подумал Себ.
– Звучит заманчиво. А чего вы хотели бы выпить?
– У вас есть бренди?
– Коньяк «Наполеон» вас устроит?
– О да. Это мой любимый.
Усмехнувшись при мысли, что у них с матерью есть хоть что-то общее, Себ подвел Элизабет к столику в дальнем углу таверны, а затем принес коньяк и два бокала. В таверне еще находились посетители, но их было совсем немного, и они не могли помешать их беседе.
Себ налил две порции коньяку, а Элизабет закурила. Затянувшись, она выпустила изо рта колечко дыма и сказала:
– Я горжусь, что вхожу в команду Мэри Лиз, но, на мой взгляд, она немного пуританка. После утомительного дня нет ничего лучше, чем хорошая сигара и бокал бренди, не так ли? – Она залпом осушила свой бокал.
– Можно считать, что это был тост? – осведомился Себ, тоже поднимая бокал.
– Наверное, да, – кивнула Элизабет. – Хотя мы могли бы также поднять тост в честь того, что спустя столько лет все же случайно встретились. Тебе не кажется?
Себастьян был обескуражен. Он не знал, что и думать. Как она могла оставаться такой невозмутимой, сидя рядом со своим взрослым сыном после столь длительной разлуки? И почему же они отдалились друг от друга и стали чужими? Стараясь держать себя в руках, Себ проговорил:
– Согласен, для меня это тоже сюрприз. Хотя раньше я думал, что, может быть, ты когда-нибудь захочешь разыскать меня.
Элизабет пожала плечами:
– Скажи, а ты имеешь хоть какое-нибудь представление о том, как тяжело женщине, работающей в мире мужчин?
– Но какое отношение это имеет к нам с тобой?
– Похоже, ты ожидаешь от меня того, что я, к сожалению, не могу тебе предложить. – Элизабет снова затянулась сигарой. Выпустив еще одно колечко дыма, она продолжала: – Мне пришлось научиться быть жесткой, скрывать свои эмоции. Не приведи Господь когда-нибудь заплакать! Стоит мужчине почувствовать в женщине слабость – он вмиг ее уничтожит! – Себ не удержался и выпалил:
– А тебе известно, что твой муж умер? – Элизабет на мгновение закрыла глаза.
– Калеб давно уже не мой муж. Его убили?
– Можно и так сказать. Это была медленная и мучительная смерть – он умирал пять лет. – Прекрасно зная, что потом будет сожалеть о своих словах, Себастьян добавил: – Это ты его убила.
В ее глазах что-то промелькнуло. Что это было – боль? Сожаление? Или ему просто показалось? Показалось, потому что хотелось все это увидеть в ее глазах.
– Как это произошло? – спросила она.
– Когда ты уехала, отец махнул рукой на все. Даже на меня. Все полетело к чертям – он довел до разорения ферму и отправил меня в город, чтобы я сам добывал себе пропитание. А его жизнь сводилась к тому, что он сидел в твоем кресле и постепенно спивался.
Элизабет опустила голову и в задумчивости проговорила:
– Я очень сожалею, но не вижу в этом своей вины. Если бы я осталась жить с Калебом, я бы умерла. Тебя бы это больше устроило?
Себ ударил кулаком по столу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70