»
Он станет ее роковой и прекрасной ошибкой. Она не забудет его никогда.
Глава 1
Когда я снова увижу Лондон , постараюсь быть образцом респектабельности и непременно сохранить этот образ женщины.
Мисс Памела Эффингтон
Четыре года спустя
– Отличная позиция, Кларисса! – Памела Эффингтон сняла шлем и улыбнулась своей оппонентке. – Ты чуть было не пронзила меня шпагой насквозь.
– Чуть? Ты принижаешь значение этого удара, дорогая кузина. – Кларисса, она же леди Овертон, тоже сняла шлем и тряхнула темными кудрями. – Еще пара секунд, и я бы выиграла.
Памела рассмеялась:
– К счастью, тебе их не хватило.
– Да, к счастью. – Кларисса взмахом шпаги разрезала воздух. – В следующий поединок победа будет за мной.
– Как и в прошлый раз. – Памела покачала головой. – Мы с тобой, пожалуй, хорошая пара, дорогая кузина.
– Согласна, – ответила Кларисса, внимательно разглядывая кончик своей шпаги. – Но скажи мне, пожалуйста, действительно ли ты считаешь, что женщина обязана владеть шпагой? Выходит, мы должны защищать свою честь в поединках?
– Я не совсем уверена в том, что женщина должна все это знать и уметь, но это волнует кровь, будоражит тело и разум. Во всяком случае, у меня. Я, например, нахожу, что это чертовски интересно и побуждает к действию.
Кларисса вскинула брови:
– Ты говоришь точно так, как тетушка Миллисент.
– В этом нет ничего удивительного, ибо я во многом с ней согласна. – Памела отдала свой шлем и шпагу тренеру месье Люсьену, кивком поблагодарив его.
– Это вполне понятно. – Кларисса тоже отдала шлем и шпагу тренеру. – Фехтование и все, что несвойственно женщине, делает ее более...
– Пожалуйста, помолчи, – решительно возразила Памела. – У меня нет желания еще раз обсуждать все мои недостатки.
Танцевальный зал, где девушки тренировались в фехтовании, занимал почти весь второй этаж величественного особняка в лучшем квартале Вены. Он принадлежал австрийскому графу, старому другу леди Смайт-Уиндом, то есть их тетушке Миллисент. У старой леди было много друзей. Во время путешествия с племянницами она получала массу приглашений погостить, а для Памелы и Клариссы это был отличный образ жизни.
– Я все же скажу тебе... – настаивала Кларисса, следуя за кузиной. – Тебе нравится фехтование и все такое прочее, нетрадиционное, что пахнет скандалом, как и всем женщинам из рода Эффингтонов.
– Что ж, я и есть женщина из рода Эффингтонов. – Памела подавила страдальческий вздох.
Кларисса опять взялась за свое. В последнее время она не впервые затевает подобный разговор.
Памела, как могла, старалась избегать этого. Сейчас она просто ускорила шаги и поспешила в другой салон, где, возможно, кто-то из обитателей особняка слушал музыку или развлекался играми.
– Твоя беда не в том, что ты такая, какая есть, а в том, что все время пытаешься себя переделать! – крикнула поспешившая за ней Кларисса.
Так, видимо, оно и есть, подумала Памела. Клариссе легко делать подобные заключения, она просто не понимает и никогда не понимала ее. Кларисса была ее кузиной по матери и не знала, что значит быть из рода Эффингтонов. Тем более если ты скромна, сдержанна и застенчива.
Вот Делию, еще одну кузину Памелы, все считали тихоней до тех пор, пока над головой бедняжки не разразился скандал. Тогда ее двойняшка Кассандра, от которой все почему-то ждали скандала, сразу же стала хорошей.
Впрочем, сама Памела, о которой ни у кого из родственников не было причин беспокоиться, в свои двадцать лет без памяти влюбилась (так по крайней мере ей казалось самой) в Джорджа Фентона, сына виконта Пенуика, и не раздумывая отдалась ему. Когда это стало известно, ее братья долго перешептывались о том, как опасны бывают скромницы девицы.
Однако Памела по своему характеру не могла не отдалиться от клана Эффингтонов. Она все равно не была похожа на своих многочисленных братьев и сестер, которые всегда отличались привлекательной внешностью.
Мать Памелы, общепризнанная красавица, уверяла всех, что ее старшая дочь Памела еще не достигла своего расцвета, а только ждет этого дня. И он наступил. В день своего двадцатилетия Памела, посмотрев на себя в зеркало, впервые убедилась, что ее рост, худая фигура и неопределенное выражение лица вполне приятно смотрятся и даже привлекательны. К сожалению, у Памелы напрочь отсутствовала уверенность в себе, присущая Эффингтонам с рождения. Поэтому ничего удивительного не было в том, что она отдала свое сердце и свою невинность первому из мужчин, обласкавшему ее своим вниманием. Разумеется, она верила, что Джордж искренен в своих чувствах к ней.
Она мечтала о замужестве и не могла даже подумать, что все сказанное им не имеет ничего общего с его намерением жениться на ней.
Ее кузина Кларисса даже в детстве была красива и вполне уверена в себе. С Памелой они были немного похожи, только у той были светлые волосы. Их взгляды на жизнь были слишком различны, как день и ночь, но все же это им не мешало крепко дружить всю жизнь. Памела порой даже думала, что они так близко сошлись, потому что Кларисса – не Эффингтон, а Памела никогда не стремилась чувствовать себя представительницей этого рода, пока тетушка Миллисент не взяла ее под свою опеку.
– Дорогие девочки! – позвала она девушек, увидев их в дверях. – Сейчас же идите ко мне. Я должна сказать вам что-то очень важное.
Памела повернулась, чтобы войти в комнату тетушки, но Кларисса схватила ее за руку:
– Послушай, что я тебе скажу. Ты уже не та девочка, которая уехала из дома, чтобы что-то доказать. Прошло шесть месяцев, как ты покинула Лондон, избежав скандала. Ты теперь весьма уверена в себе, не скрываешь собственные мысли и чувства, стала личностью и, как мне кажется, значительной личностью. Я даже могу сказать... – округлив глаза, она посмотрела куда-то в потолок, – ты стала настоящей мисс Эффингтон. Да поможет тебе Бог.
Памела какие-то секунды смотрела на нее молча, а потом улыбнулась:
– Я знаю.
Кларисса нахмурилась:
– Знаешь? Почему же ты молчишь?
– Об этом не говорят. К тому же это случилось не сразу. Я менялась, росла. Это началось уже с самого первого дня, как только я покинула Лондон. И это не значит, что я все время пыталась как-то измениться. Я просто искала себя. – Она помолчала, раздумывая. – Я вдруг почувствовала, что люблю фехтование, конный спорт, мне нравится бывать в экзотических местах, люблю танцевать и флиртовать с интересными мне мужчинами. Мне нравится открыто высказывать свое мнение. Сказать по правде, мне нравится быть Памелой Эффингтон. – Она насмешливо улыбнулась. – Мне не верится, что такое было со мной шесть лет назад.
– Ты была беспощадна к себе самой. – Кларисса внимательно посмотрела на кузину.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66
Он станет ее роковой и прекрасной ошибкой. Она не забудет его никогда.
Глава 1
Когда я снова увижу Лондон , постараюсь быть образцом респектабельности и непременно сохранить этот образ женщины.
Мисс Памела Эффингтон
Четыре года спустя
– Отличная позиция, Кларисса! – Памела Эффингтон сняла шлем и улыбнулась своей оппонентке. – Ты чуть было не пронзила меня шпагой насквозь.
– Чуть? Ты принижаешь значение этого удара, дорогая кузина. – Кларисса, она же леди Овертон, тоже сняла шлем и тряхнула темными кудрями. – Еще пара секунд, и я бы выиграла.
Памела рассмеялась:
– К счастью, тебе их не хватило.
– Да, к счастью. – Кларисса взмахом шпаги разрезала воздух. – В следующий поединок победа будет за мной.
– Как и в прошлый раз. – Памела покачала головой. – Мы с тобой, пожалуй, хорошая пара, дорогая кузина.
– Согласна, – ответила Кларисса, внимательно разглядывая кончик своей шпаги. – Но скажи мне, пожалуйста, действительно ли ты считаешь, что женщина обязана владеть шпагой? Выходит, мы должны защищать свою честь в поединках?
– Я не совсем уверена в том, что женщина должна все это знать и уметь, но это волнует кровь, будоражит тело и разум. Во всяком случае, у меня. Я, например, нахожу, что это чертовски интересно и побуждает к действию.
Кларисса вскинула брови:
– Ты говоришь точно так, как тетушка Миллисент.
– В этом нет ничего удивительного, ибо я во многом с ней согласна. – Памела отдала свой шлем и шпагу тренеру месье Люсьену, кивком поблагодарив его.
– Это вполне понятно. – Кларисса тоже отдала шлем и шпагу тренеру. – Фехтование и все, что несвойственно женщине, делает ее более...
– Пожалуйста, помолчи, – решительно возразила Памела. – У меня нет желания еще раз обсуждать все мои недостатки.
Танцевальный зал, где девушки тренировались в фехтовании, занимал почти весь второй этаж величественного особняка в лучшем квартале Вены. Он принадлежал австрийскому графу, старому другу леди Смайт-Уиндом, то есть их тетушке Миллисент. У старой леди было много друзей. Во время путешествия с племянницами она получала массу приглашений погостить, а для Памелы и Клариссы это был отличный образ жизни.
– Я все же скажу тебе... – настаивала Кларисса, следуя за кузиной. – Тебе нравится фехтование и все такое прочее, нетрадиционное, что пахнет скандалом, как и всем женщинам из рода Эффингтонов.
– Что ж, я и есть женщина из рода Эффингтонов. – Памела подавила страдальческий вздох.
Кларисса опять взялась за свое. В последнее время она не впервые затевает подобный разговор.
Памела, как могла, старалась избегать этого. Сейчас она просто ускорила шаги и поспешила в другой салон, где, возможно, кто-то из обитателей особняка слушал музыку или развлекался играми.
– Твоя беда не в том, что ты такая, какая есть, а в том, что все время пытаешься себя переделать! – крикнула поспешившая за ней Кларисса.
Так, видимо, оно и есть, подумала Памела. Клариссе легко делать подобные заключения, она просто не понимает и никогда не понимала ее. Кларисса была ее кузиной по матери и не знала, что значит быть из рода Эффингтонов. Тем более если ты скромна, сдержанна и застенчива.
Вот Делию, еще одну кузину Памелы, все считали тихоней до тех пор, пока над головой бедняжки не разразился скандал. Тогда ее двойняшка Кассандра, от которой все почему-то ждали скандала, сразу же стала хорошей.
Впрочем, сама Памела, о которой ни у кого из родственников не было причин беспокоиться, в свои двадцать лет без памяти влюбилась (так по крайней мере ей казалось самой) в Джорджа Фентона, сына виконта Пенуика, и не раздумывая отдалась ему. Когда это стало известно, ее братья долго перешептывались о том, как опасны бывают скромницы девицы.
Однако Памела по своему характеру не могла не отдалиться от клана Эффингтонов. Она все равно не была похожа на своих многочисленных братьев и сестер, которые всегда отличались привлекательной внешностью.
Мать Памелы, общепризнанная красавица, уверяла всех, что ее старшая дочь Памела еще не достигла своего расцвета, а только ждет этого дня. И он наступил. В день своего двадцатилетия Памела, посмотрев на себя в зеркало, впервые убедилась, что ее рост, худая фигура и неопределенное выражение лица вполне приятно смотрятся и даже привлекательны. К сожалению, у Памелы напрочь отсутствовала уверенность в себе, присущая Эффингтонам с рождения. Поэтому ничего удивительного не было в том, что она отдала свое сердце и свою невинность первому из мужчин, обласкавшему ее своим вниманием. Разумеется, она верила, что Джордж искренен в своих чувствах к ней.
Она мечтала о замужестве и не могла даже подумать, что все сказанное им не имеет ничего общего с его намерением жениться на ней.
Ее кузина Кларисса даже в детстве была красива и вполне уверена в себе. С Памелой они были немного похожи, только у той были светлые волосы. Их взгляды на жизнь были слишком различны, как день и ночь, но все же это им не мешало крепко дружить всю жизнь. Памела порой даже думала, что они так близко сошлись, потому что Кларисса – не Эффингтон, а Памела никогда не стремилась чувствовать себя представительницей этого рода, пока тетушка Миллисент не взяла ее под свою опеку.
– Дорогие девочки! – позвала она девушек, увидев их в дверях. – Сейчас же идите ко мне. Я должна сказать вам что-то очень важное.
Памела повернулась, чтобы войти в комнату тетушки, но Кларисса схватила ее за руку:
– Послушай, что я тебе скажу. Ты уже не та девочка, которая уехала из дома, чтобы что-то доказать. Прошло шесть месяцев, как ты покинула Лондон, избежав скандала. Ты теперь весьма уверена в себе, не скрываешь собственные мысли и чувства, стала личностью и, как мне кажется, значительной личностью. Я даже могу сказать... – округлив глаза, она посмотрела куда-то в потолок, – ты стала настоящей мисс Эффингтон. Да поможет тебе Бог.
Памела какие-то секунды смотрела на нее молча, а потом улыбнулась:
– Я знаю.
Кларисса нахмурилась:
– Знаешь? Почему же ты молчишь?
– Об этом не говорят. К тому же это случилось не сразу. Я менялась, росла. Это началось уже с самого первого дня, как только я покинула Лондон. И это не значит, что я все время пыталась как-то измениться. Я просто искала себя. – Она помолчала, раздумывая. – Я вдруг почувствовала, что люблю фехтование, конный спорт, мне нравится бывать в экзотических местах, люблю танцевать и флиртовать с интересными мне мужчинами. Мне нравится открыто высказывать свое мнение. Сказать по правде, мне нравится быть Памелой Эффингтон. – Она насмешливо улыбнулась. – Мне не верится, что такое было со мной шесть лет назад.
– Ты была беспощадна к себе самой. – Кларисса внимательно посмотрела на кузину.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66