– Вот теперь я перед вами, – рассмеялась Памела.
– Перестаньте обмениваться комплиментами! – не выдержала тетушка. – Это раздражает.
Хмыкнув, сэр Уинчестер не удержался и сказал:
– Я совсем не намерен раздражать вас.
– А что вы здесь делаете? – Тетушка Миллисент скрестила руки на груди.
– Я приглашен.
– Я спрашиваю: что вы делаете на террасе, куда вас не приглашали? – Она казалась очень раздраженной.
– Нам есть о чем поговорить, – решительно ответил сэр Уинчестер. – Я ждал этого случая двенадцать лет, Миллисент, и не хочу терять ни минуты.
– Пожалуй, я уйду, – встрепенулась Памела, повернувшись к двери.
– Ты никуда не уйдешь. – Тетушка Миллисент резко остановила девушку, схватив ее за руку, и притянула поближе к себе. – Мне нужен свидетель или, возможно, защитник. Меня могут... застрелить или еще хуже...
– Хуже уже не бывает, – сказала Памела, вспомнив недавнюю сбивчивую речь тетушки и ее поведение.
Сэр Уинчестер рассмеялся:
– Неужели вы думаете, что я застрелю вас?
– На вашем месте я бы это сделала. – Тетушка прищурила глаза. – Почему вы так добры ко мне?
– Тетушка, вы же сами сказали, что он хороший человек! – волнуясь, воскликнула Памела.
– Я совсем не старался быть хорошим. Вы осрамили меня прилюдно. Я многие годы гадал, как вам отомстить.
– Представляю себе, как это было, – сердито пробормотала тетушка. – Но я вас не виню.
– И не можете. Я не верю, что вы способны представить себе, на что вы обрекли меня. Я даже хотел последовать за вами, когда понял, что вы меня бросили...
– «Бросили». Такое грубое слово, – пробормотала тетушка.
– Грубое, но справедливое. Но потом я решил, что вы не заслужили того, чтобы я о вас беспокоился.
– Что? Я не заслужила? Как вы могли, Уинчестер?! – гневно воскликнула тетушка Миллисент. – Именно я заслуживаю всяческих забот. И вы это хорошо знаете.
– Тетя! – не выдержав, воскликнула Памела.
– Да, знаете. – Тетушка Миллисент с гневом смотрела на сэра Уинчестера. – Я разбила ваше сердце?
– Да, вы разбили мое сердце, – спокойно ответил он.
– Почему вы не приехали за мной? – В голосе тетушки зазвучали странные нотки. – Чтобы разбить мое сердце или свернуть мне шею.
– Зачем мне надо было гнаться за женщиной, которой я не нужен?
– Вы просто должны были, вот и все. – Тетушка явно волновалась.
– Разве это что-то бы изменило? – спросил он тихо.
– Не знаю, – резко ответила тетушка. – Возможно, да.
– Понимаю. – Сэр Уинчестер, промолчав, добавил: – Об этом я не подумал.
– Это бы многое изменило. – Тетушка вела себя так, будто во всем был виноват сэр Уинчестер.
– Ничего подобного. – Бедняга помотал головой, видимо, пытаясь понять странную позицию, занятую тетушкой. – Черт побери, Миллисент, это вы бросили меня! Вы разбили мое сердце!
– Мы уже объяснились, не так ли? – Отмахнувшись от Уинчестера, тетушка обратилась к племяннице, но Памела поспешно отступила от нее. – Нам незачем повторять...
– Нет, это требует повторения, – резко возразил Уинчестер.
Памела теперь в любую минуту могла бы уйти, ибо разговор становился слишком личным для посторонних. Она сделала несколько шагов к двери.
– Хорошо, я сожалею, – раздраженно сказала тетушка. – Примите мои чистосердечные извинения.
– И это все? – повысив голос, спросил сэр Уинчестер. – Это все, что вы хотели сказать? Вы оставили меня ждать вас в церкви, где собрались наши семьи и друзья, а вам по этому поводу совсем нечего сказать?
Тетушка пожала плечами:
– Это непростительно с моей стороны.
– Непростительно? Ха! Вы даже не известили запиской, письмом... ничем! – Сэр Уинчестер повысил голос, он начал сердиться. – Прошло несколько часов, пока я вдруг понял, что вы не вернетесь. Вы покинули страну. Все это вы написали в записке, которую оставили сестре!
– Но это же моя сестра!
– А я человек, за которого вы собирались выходить замуж!
Памела поняла, что тетушка Миллисент все же нуждалась, чтобы ее хоть кто-нибудь сдерживал, и решила не уходить.
– Я безгранично сожалею, – сказала тетушка таким тоном, что даже Памела усомнилась в ее искренности.
– Уже лучше, – с облегчением сказал сэр Уинчестер.
Памеле вдруг показалось, что тетушка не нуждалась в ее помощи, и снова стала поглядывать на дверь.
– Я что-то не припоминаю, чтобы вы были так саркастичны, Уинчестер.
– А я не помню вас такой эгоистичной, Миллисент.
– Я эгоистична? Это неправда, я не эгоистка! – вскрикнула тетушка Миллисент так, что Памела вздрогнула.
Сэр Уинчестер презрительно фыркнул.
– Возможно, чуть-чуть, но... – Она ухмыльнулась. – Не думала, что вы такой ханжа.
Памела невольно застонала.
– Ханжа? Ханжа? – удивленно повторял сэр Уинчестер.
– Ханжа, – с удовольствием продолжала твердить тетушка Миллисент.
Сэр Уинчестер сжал зубы и кулаки. Наверное, это было не к добру.
– Что ж, я что-то не помню вас такой... милой. – Он прищурил глаза.
– Вот как? Вот об этом я и говорю. Сарказм вам не к лицу. Вы не совсем... – Она вдруг умолкла, а потом, сдвинув брови, переспросила: – Вы сказали «милой»?
– Да! – рявкнул он.
– Почему?
Он развел руками:
– Потому что вы такая.
– Но я сейчас стала намного старше...
– И многообещающе мудрой.
– Многообещающе? – Она долго молча смотрела на него. – Значит, вы простили меня?
– Нет, – резко сказал он и провел рукой по волосам. – Черт побери, Миллисент, я не простил вас и, наверное, никогда не прощу. Но в тот момент, когда я увидел вас сегодня, вдруг понял, какой я дурак. Двенадцать долгих лет прошло, а мое чувство к вам не изменилось.
– Неужели? – Тетушка Миллисент засияла.
Он молча изучал ее, она тоже долго молчала. Глубоко вздохнув, она все же сказала:
– Тогда признаюсь: мне тоже вас не хватало. Мы должны поговорить, мне кажется.
– Да, – согласился он. – Должны.
– Но не здесь, конечно. На этой террасе слишком много людей. – Тетушка посмотрела на Памелу: – Ты можешь уйти, если хочешь.
– Только если вы считаете, что никто не будет стрелять в вас, тетушка. – Памела вежливо улыбнулась. – Я имею в виду вас, сэр Уинчестер.
– Можете не беспокоиться, мисс Эффингтон, я никогда не застрелю вашу тетушку, – усмехнулся сэр Уинчестер. – Хотя соблазн велик.
– Какие глупости! Никто меня не станет убивать. Что за странная идея, Уинчестер? – Тетушка приблизилась к нему, глядя ему в глаза. – Вы не проводите меня домой?
– Сейчас? – Он смотрел на нее.
– Нам о многом надо поговорить. – Она пальцем провела по краю лацкана его сюртука. – Уже поздно.
Он остановил ее руку, глядя ей в лицо. Какое-то время они смотрели друг на друга.
Отвернувшись, Памела кашлянула и сказала:
– Я должна вернуться в танцевальный зал.
– Да, конечно, ты должна, – ответила тетушка. – Ты должна веселиться, дорогая.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66