— Так это правда?
— Правда? — Мексиканка вдруг холодно улыбнулась. — Правда — роскошь, которая мне недоступна. Я больше привычна ко лжи. Когда борешься за выживание, годится и она.
— Но есть люди, которые не заслуживают того, чтобы жить, Кончита, потому что они лишают жизни других. Они убивают невинных людей, честных и порядочных. Нельзя допускать, чтобы они безнаказанно чинили свои злодейства!
— Это меня не касается!
— Это касается каждого!
— Морган любил меня!
— Морган никогда никого не любил!
— Неправда!
Честити била крупная дрожь. Она едва могла говорить. Чтобы немного успокоиться, девушка глубоко вздохнула.
— Правда или нет — это не меняет дела. Сейчас он тебя не любит.
— Из-за тебя!
— Нет, я здесь ни при чем. Просто Морган устал от тебя. Он точно так же устал бы и от меня, но он не получит такой возможности.
Кончита буравила ее своими темными глазами.
— Морган всегда получает то, что хочет.
— На этот раз не получит. Я люблю другого.
— Но он мертв.
— Нет, он живет в моем сердце.
Кончита громко расхохоталась:
— Моргану не нужно твое сердце. Он добивается другого.
По телу Честити прокатилась волна слабости. Она еще раз вздохнула и схватилась за свой медальон. Он придавал ей сил. Кончита опять засмеялась.
— Медальон шлюхи!
Впившись в нее гневным взглядом, Честити проговорила:
— Не было никакой шлюхи с таким медальоном, как у меня. Морган сказал, что ты меня обманула.
— Я не обманывала!
Сердце Честити опять забилось от волнения.
— Где ты видела эту женщину?
— В том салуне, где она работала.
— И где этот салун?
— Недалеко отсюда. — Кончита поджала губы. — Если хочешь, можешь ее найти. Тогда Морган увидит, что я сказала правду. Это доставит мне огромное удовольствие.
— Кончита… пожалуйста, скажи, я должна знать: где этот салун?
— В Калдвелле.
У Честити перехватило дыхание.
— В Калдвелле? Штат Канзас?
— Да.
Не может быть! Честити зажмурилась.
— Эй, о чем это вы там болтаете? — крикнул Уолкер, ехавший на лошади рядом с фургоном.
Честити резко открыла глаза и медленно опустилась на колени, не в силах больше терпеть физическую слабость, разочарование и душевные муки.
Уолкер не на шутку перепугался.
— Идите в повозку и лягте, черт возьми! — прорычал он. — Если Морган увидит вас в таком виде, нам всем не поздоровится!
Почти не слушая Уолкера, Честити вернулась в повозку и села на матрас. Она думала о том, что потеряла свою любовь и утратила возможность найти сестер. От этих печальных мыслей кружилась голова. Девушка легла на спину и закрыла глаза.
Стадо брело по дороге в густом облаке пыли. Прячась на обочине, Рид внимательно следил за бычками. Солнце стояло высоко, и животные волновались от жары и усталости. Все утро они с громким жалобным мычанием шли вперед. Морган и его люди ехали по бокам и с трудом удерживали скот, норовивший сойти с дороги. Нехватка погонщиков оказалась для Моргана непредвиденным затруднением, и Рид очень скоро заметил это. Морган не стал ставить человека позади стада. Он посылал туда кого-нибудь из своих помощников только тогда, когда в этом возникала необходимость. Это было его ошибкой, и Рид решил ею воспользоваться.
Проведя всю ночь в размышлениях, он тщательно продумал план действий и теперь осторожно ехал в густом тумане позади стада, низко пригнувшись к седлу. Близился полдень. Люди были голодны, а измученные жаждой бычки стали еще более раздражительны. Рид знал: более подходящего момента не будет.
Он чиркнул спичкой и зажег заранее заготовленный факел. Вспыхнувший огонь напугал ближайших бычков. Пришпорив коня, Рид рванулся вперед. Глухо покрикивая, он нагибался и касался горящим факелом ног животных.
Результат был мгновенным.
Прошли какие-то доли секунды, и обезумевшее стадо обратилось в паническое бегство.
— Что это, черт возьми?
Кончита тоже услышала позади какие-то звуки и одновременно с Уолкером сообразила, что это грохот копыт.
— Стадо бежит! — закричал Уолкер. — Убирай фургон с дороги, а не то эти проклятые бычки опрокинут его и затопчут!
Дрожащими руками Кончита стегнула лошадей, и фургон рванулся вперед. Однажды она уже видела, как такой же фургон попал под копыта бегущего стада. От его пассажиров почти ничего не осталось.
Кончита увела фургон с дороги и с ужасом увидела, как из облака пыли появилось несущееся стадо. Рыжеволосая женщина на нетвердых ногах подошла к переднему краю повозки. Она смотрела на приближавшихся бычков, округлив глаза от страха.
— Что происходит?
— Скот бежит, — Кончита вскинула подбородок, стараясь унять дрожь, — что-то напугало животных.
Лошадь беспокойно гарцевала под Уолкером. Обернувшись к Кончите, Уолкер крикнул:
— Я поеду к ребятам, помогу справиться с бычками, пока мы не потеряли половину стада. А вы сидите здесь. И не вздумай уехать, поняла, Кончита?
Мексиканка молчала.
— Отвечай, черт возьми, или я всажу тебе пулю в сердце!
— Я никуда не уеду, — огрызнулась она, злобно сверкнув глазами.
Уолкер исчез в пыли.
Гром копыт затихал вдали, а в освещенном солнцем воздухе еще клубилось облако пыли, оставшееся на дороге после пронесшегося стада. Пыль медленно оседала на фургон, стоявший на безопасном расстоянии от дороги.
Спрятав лошадь в кустах, Рид начал осторожно подкрадываться к фургону. Он держал винтовку на взводе. Уолкера нигде не было видно. Его план сработал, и пока все шло как по маслу. Уолкер услышал, что стадо побежало, и тут же убрал фургон с дороги, а потом поскакал усмирять бычков.
Рид подошел к повозке и еще раз огляделся. Уолкера не было. Отлично! Значит, путь к спасению Честити свободен.
Неожиданно за спиной раздались шаги.
— Опустите оружие, сеньор! — приказал женский голос с леденящей душу надменностью.
Рид быстро обернулся.
— Рид!
Честити закачалась от потрясения. Рид стоял перед ней живой и невредимый! Каких-то пару минут назад Уолкер, поскакавший вперед собирать стадо, исчез из поля зрения, и ей в ребра уперлось дуло револьвера Кончиты. Ошеломленной девушке ничего не оставалось, как подчиниться приказу мексиканки, выйти из фургона и молча встать позади него. Разве могла она ожидать, что, выйдя из-за повозки, увидит в нескольких шагах от себя Рида?
Душа Честити пела и ликовала. Встретившись взглядом с невероятно голубыми глазами Рида, она невольно шагнула к нему. В спину ей больно уперся револьвер Кончиты.
— Не двигаться!
Рид рванулся вперед, и мексиканка скомандовала:
— Стой, стрелять буду!
Он резко встал.
— Брось оружие!
Рид выпустил из рук винтовку, и она упала на землю.
— Ты в порядке, Честити? — спросил он.
Его глубокий голос был сладкой музыкой, которую Честити уже не надеялась услышать.
— Он сказал, что ты погиб!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64