Боже, но как же мы смеялись! Он мог делать самые невероятные вещи, самые что ни на есть веселые, и никогда ни одной улыбки на его лице. Мне не хватает того Рэнсома.
— Мне кажется, он восстановил многое из того, что умел, если сравнить, каким он был, когда впервые пришел в сознание здесь, в Сплендоре. Может быть, есть какие-то шансы, что он сможет…
— После стольких лет? Вряд ли. Но если вы заметите хоть какой-нибудь признак этого, скажите мне. Я одолжил у него двадцать долларов — не этой бумажкой Конфедерации, а золотом — как раз, когда разорвался этот снаряд!
Летти улыбнулась его шутке. Они пронеслись в танце мимо места, где сидел Рэнни. Юбки Летти скользнули по его сапогам, лежащим на несколько узкой танцевальной площадке. Он подтянул ноги, как будто боялся запачкать платье, но вверх не посмотрел.
Летти вновь обратила внимание на своего партнера и посмотрела на симпатичного южанина оценивающе. Еще один высокий мужчина с усами. Беспокойная дрожь пробежала по ней волной и исчезла. Конечно, если бы это был Шип, разве она не узнала бы его? Несомненно, он чем-нибудь выдал себя — своим поведением, каким-то намеком на близость, на торжество победы. Ей приходилось думать так, иначе напряжение от пребывания в компании мужчин, когда все мысли были заняты поиском того самого человека, с которым они любили друг друга в темноте сарая, стало невыносимым.
Может быть, из-за нервного напряжения, вызванного этими мыслями, ей вдруг захотелось пробить стену вежливых и учтивых манер партнера по танцу.
— Вы сражались на стороне Юга, мистер Идеи, а сейчас вы с теми, кто у власти. Скажите, вы сторонник северян или просто оппортунист?
Он напрягся, сбился с шага, в карих глазах сверкнул гнев. Но он быстро пришел в себя и пробормотал извинения, несколько покривившись.
— Вы очень прямолинейны, не правда ли?
— А что, вас беспокоит слово «оппортунист»?
— Конечно, и очень!
— Я, кажется, припоминаю, вам еще не нравится слово «прислужник».
— Да, но я предпочел бы его, нежели называться сторонником северян. Уж им-то, по крайней мере, я не являюсь.
— Но в любом случае вы же сотрудничаете с ними.
— Мы проиграли войну. Это была трудная, грязная и доблестная битва, но мы проиграли, и нам приходится признать этот факт. Я думаю, мы можем упорствовать в гордости, и нас только повергнут в грязь, но мы можем и пойти на сотрудничество и постепенно восстановить наше богатство, вернуть наше будущее. Я лишь хочу сказать, что я разумный человек, хотя многие называют меня «саквояжником» и отказываются подавать руку при встрече. Ну и пусть.
Тон его был оборонительным, и это не было удивительно. Тем не менее позиция его показалась Летти более чем реалистичной. Так она и сказала ему, и, когда увидела облегчение на его лице, ей стало не так стыдно за свой порыв, за попытку подзадорить его.
Вечеринка постепенно затихала. Дэниел О'Коннор после танца с Анжеликой распрощался. Если он и сказал девушке что-нибудь неучтивое, она не подавала вида, сев рядом с мадам Вуазен и наблюдая, как танцуют другие, особенно Мартин Идеи, хотя он и не обращал на нее никакого внимания. Сама же мадам Вуазен чуть позже начала зевать, прикрывая рот рукой, и попросила дочь поторопиться и заканчивать развлечения. Джонни и офицер из Теннесси, смирившись с неизбежностью, объявили последний вальс.
Летти стояла рядом с Салли Энн, беседуя с молодой вдовой и Мартином, а Рэнни сидел рядом и слушал. Когда Летти заметила, что к ней направляется полковник Уорд, она уже было повернулась к нему, готовая улыбнуться и предложить руку для последнего танца. Но командующий склонился перед другой женщиной.
— Могу ли я пригласить вас? — спросил он. Лицо его было серьезно, а сам он неподвижно застыл, протягивая руку в приглашении.
Салли Энн сразу же побледнела, но ответила без колебаний:
— Очень любезно с вашей стороны, но я слишком устала. Извините меня, пожалуйста, но не сейчас.
— Другого раза может и не быть.
— Простите, но я не могу. Томас Уорд стоял на своем:
— Это из-за формы, из-за акцента или из-за меня самого?
Нахмурившись, Мартин шагнул к полковнику:
— Вы слышали, что сказала дама?
— Пожалуйста, Мартин, — тихо промолвила Салли Энн, положив руку на плечо южанина.
— К сожалению, — произнес Томас, — я не услышал ответа на мой последний вопрос. Я должен попросить вас позволить даме говорить самой за себя.
— Это частный дом, и вы здесь в гостях. Вы не имеете права навязываться женщине, даже если облечены всей полнотой военных полномочий. — Руки Мартина сжались в кулаки.
Томас не обратил внимания на это замечание.
— Миссис Уинстон, все, что я спрашиваю…
— Вы не слышали, что я сказал? — Мартин толкнул полковника в плечо.
— Слишком хорошо слышал, — резко бросил тот, поворачиваясь к Мартину всем корпусом.
— Тогда отстаньте!
— Черта с два!
Мартин Идеи снова толкнул полковника. Человек в синей форме отпрянул от толчка, но вдруг быстрым, сильным движением притянул Мартина к себе, поймал его на бедро и швырнул на пол.
Веранда задрожала от грохота. Салли Энн вскрикнула и закрыла лицо руками. Летти отступила назад, охваченная внезапным дурным предчувствием, схватила Салли Энн за руки и притянула к себе. Мартин приподнялся на локте. Он пошарил в кармане, и в руке его появился небольшой пистолет, серебрящийся в свете лампы.
Полковник застыл там же, где и был, нагнувшись к припавшему к полу противнику. Другие офицеры, двинувшиеся было к месту ссоры, остановились и замерли. Тетушка Эм и женщины смотрели широко раскрытыми глазами, сжав губы. Лайонел, прислонившийся к стене спиной, казалось, готов был пуститься наутек. Музыка резко оборвалась. Напряжение возросло и стало натянутым, как смычок скрипача.
Вдруг, как падающий камнем орел, вперед рванулся Рэнсом. Сапогом он ударил Мартина в локоть. Пистолет взлетел вверх, с грохотом разрядился в потолок и стукнулся об пол. Мартин выругался и схватился за руку. Полковник шумно выдохнул воздух. Салли Энн вскрикнула и разрыдалась. Рэнсом нагнулся и поднял пистолет. Он стоял и держал его, как будто не зная, что с ним делать.
— Слава Богу! — воскликнула тетушка Эм. — Рэнни, положи эту штуку и помоги Мартину подняться. Полковник Уорд, я буду вам очень признательна, если вы ему поможете. А ты, Мартин, помни, кто ты и где находишься. Да тише, Салли Энн, пусть это будет тебе уроком. А вам, всем остальным, лучше вызваться добровольцами ремонтировать мне потолок, а не то я лишу вас всех ваших нашивок гак быстро, что вы и опомниться не успеете!
Именно это в тот момент и требовалось — властный голос и легкий юмор. Мартин, уже на ногах, потер локоть, изумленно покачал головой и протянул руку полковнику.
— Не знаю, что нашло на меня, сэр.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99
— Мне кажется, он восстановил многое из того, что умел, если сравнить, каким он был, когда впервые пришел в сознание здесь, в Сплендоре. Может быть, есть какие-то шансы, что он сможет…
— После стольких лет? Вряд ли. Но если вы заметите хоть какой-нибудь признак этого, скажите мне. Я одолжил у него двадцать долларов — не этой бумажкой Конфедерации, а золотом — как раз, когда разорвался этот снаряд!
Летти улыбнулась его шутке. Они пронеслись в танце мимо места, где сидел Рэнни. Юбки Летти скользнули по его сапогам, лежащим на несколько узкой танцевальной площадке. Он подтянул ноги, как будто боялся запачкать платье, но вверх не посмотрел.
Летти вновь обратила внимание на своего партнера и посмотрела на симпатичного южанина оценивающе. Еще один высокий мужчина с усами. Беспокойная дрожь пробежала по ней волной и исчезла. Конечно, если бы это был Шип, разве она не узнала бы его? Несомненно, он чем-нибудь выдал себя — своим поведением, каким-то намеком на близость, на торжество победы. Ей приходилось думать так, иначе напряжение от пребывания в компании мужчин, когда все мысли были заняты поиском того самого человека, с которым они любили друг друга в темноте сарая, стало невыносимым.
Может быть, из-за нервного напряжения, вызванного этими мыслями, ей вдруг захотелось пробить стену вежливых и учтивых манер партнера по танцу.
— Вы сражались на стороне Юга, мистер Идеи, а сейчас вы с теми, кто у власти. Скажите, вы сторонник северян или просто оппортунист?
Он напрягся, сбился с шага, в карих глазах сверкнул гнев. Но он быстро пришел в себя и пробормотал извинения, несколько покривившись.
— Вы очень прямолинейны, не правда ли?
— А что, вас беспокоит слово «оппортунист»?
— Конечно, и очень!
— Я, кажется, припоминаю, вам еще не нравится слово «прислужник».
— Да, но я предпочел бы его, нежели называться сторонником северян. Уж им-то, по крайней мере, я не являюсь.
— Но в любом случае вы же сотрудничаете с ними.
— Мы проиграли войну. Это была трудная, грязная и доблестная битва, но мы проиграли, и нам приходится признать этот факт. Я думаю, мы можем упорствовать в гордости, и нас только повергнут в грязь, но мы можем и пойти на сотрудничество и постепенно восстановить наше богатство, вернуть наше будущее. Я лишь хочу сказать, что я разумный человек, хотя многие называют меня «саквояжником» и отказываются подавать руку при встрече. Ну и пусть.
Тон его был оборонительным, и это не было удивительно. Тем не менее позиция его показалась Летти более чем реалистичной. Так она и сказала ему, и, когда увидела облегчение на его лице, ей стало не так стыдно за свой порыв, за попытку подзадорить его.
Вечеринка постепенно затихала. Дэниел О'Коннор после танца с Анжеликой распрощался. Если он и сказал девушке что-нибудь неучтивое, она не подавала вида, сев рядом с мадам Вуазен и наблюдая, как танцуют другие, особенно Мартин Идеи, хотя он и не обращал на нее никакого внимания. Сама же мадам Вуазен чуть позже начала зевать, прикрывая рот рукой, и попросила дочь поторопиться и заканчивать развлечения. Джонни и офицер из Теннесси, смирившись с неизбежностью, объявили последний вальс.
Летти стояла рядом с Салли Энн, беседуя с молодой вдовой и Мартином, а Рэнни сидел рядом и слушал. Когда Летти заметила, что к ней направляется полковник Уорд, она уже было повернулась к нему, готовая улыбнуться и предложить руку для последнего танца. Но командующий склонился перед другой женщиной.
— Могу ли я пригласить вас? — спросил он. Лицо его было серьезно, а сам он неподвижно застыл, протягивая руку в приглашении.
Салли Энн сразу же побледнела, но ответила без колебаний:
— Очень любезно с вашей стороны, но я слишком устала. Извините меня, пожалуйста, но не сейчас.
— Другого раза может и не быть.
— Простите, но я не могу. Томас Уорд стоял на своем:
— Это из-за формы, из-за акцента или из-за меня самого?
Нахмурившись, Мартин шагнул к полковнику:
— Вы слышали, что сказала дама?
— Пожалуйста, Мартин, — тихо промолвила Салли Энн, положив руку на плечо южанина.
— К сожалению, — произнес Томас, — я не услышал ответа на мой последний вопрос. Я должен попросить вас позволить даме говорить самой за себя.
— Это частный дом, и вы здесь в гостях. Вы не имеете права навязываться женщине, даже если облечены всей полнотой военных полномочий. — Руки Мартина сжались в кулаки.
Томас не обратил внимания на это замечание.
— Миссис Уинстон, все, что я спрашиваю…
— Вы не слышали, что я сказал? — Мартин толкнул полковника в плечо.
— Слишком хорошо слышал, — резко бросил тот, поворачиваясь к Мартину всем корпусом.
— Тогда отстаньте!
— Черта с два!
Мартин Идеи снова толкнул полковника. Человек в синей форме отпрянул от толчка, но вдруг быстрым, сильным движением притянул Мартина к себе, поймал его на бедро и швырнул на пол.
Веранда задрожала от грохота. Салли Энн вскрикнула и закрыла лицо руками. Летти отступила назад, охваченная внезапным дурным предчувствием, схватила Салли Энн за руки и притянула к себе. Мартин приподнялся на локте. Он пошарил в кармане, и в руке его появился небольшой пистолет, серебрящийся в свете лампы.
Полковник застыл там же, где и был, нагнувшись к припавшему к полу противнику. Другие офицеры, двинувшиеся было к месту ссоры, остановились и замерли. Тетушка Эм и женщины смотрели широко раскрытыми глазами, сжав губы. Лайонел, прислонившийся к стене спиной, казалось, готов был пуститься наутек. Музыка резко оборвалась. Напряжение возросло и стало натянутым, как смычок скрипача.
Вдруг, как падающий камнем орел, вперед рванулся Рэнсом. Сапогом он ударил Мартина в локоть. Пистолет взлетел вверх, с грохотом разрядился в потолок и стукнулся об пол. Мартин выругался и схватился за руку. Полковник шумно выдохнул воздух. Салли Энн вскрикнула и разрыдалась. Рэнсом нагнулся и поднял пистолет. Он стоял и держал его, как будто не зная, что с ним делать.
— Слава Богу! — воскликнула тетушка Эм. — Рэнни, положи эту штуку и помоги Мартину подняться. Полковник Уорд, я буду вам очень признательна, если вы ему поможете. А ты, Мартин, помни, кто ты и где находишься. Да тише, Салли Энн, пусть это будет тебе уроком. А вам, всем остальным, лучше вызваться добровольцами ремонтировать мне потолок, а не то я лишу вас всех ваших нашивок гак быстро, что вы и опомниться не успеете!
Именно это в тот момент и требовалось — властный голос и легкий юмор. Мартин, уже на ногах, потер локоть, изумленно покачал головой и протянул руку полковнику.
— Не знаю, что нашло на меня, сэр.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99