Дождь усеивал воду вокруг нее маленькими звонкими капельками. Вдали послышался низкий жужжащий звук, словно летело гигантское насекомое. Слышала ли она это наяву или это был шум крови в ушах, тонкая вибрация ее пульса? Она не могла понять.
Офелия плыла в ее сторону. Она громко кричала, потом поднырнула в сторону Джулии, шумно выгребая кролем.
Джулия нырнула и ушла на глубину. Единственная мысль помогала ей собрать всю ее волю и последние силы в слабеющем теле.
Она вынырнула на поверхность в трех футах от лодки, спокойно, как рыба, заглотнула воздуха и нырнула опять. Когда она вновь очутилась на поверхности, над головой было душно и темно, пахло газом и старой рыболовной приманкой. Когда она выныривала и пыталась сделать вдох, голова ударилась обо что-то твердое, раздался мягкий металлический звук. Ей удалось выполнить задуманное. Она оказалась под лодкой, шумно дыша в ее замкнутом, ограниченном пространстве.
Держась одной рукой за полузатопленный планшир, Джулия немного отдохнула. Дождь усиливался, стуча по алюминиевому днищу лодки над ее головой. Внутри было значительно теплее, и она ощутила мимолетное чувство безопасности и уюта. Но оно было обманчивым. Звуки хорошо разносились по воде. Она слышала шлепанье Офелии, ее тихие проклятия.
Надолго ли хватит ей воздуха в этой ловушке? Джулия не знала. Она понимала, что невозможно долго оставаться незамеченной. В любой миг Офелия может отказаться от поиска, подумав, что Джулия утонула. Она может попытаться выправить лодку, направив ее к месту съемок.
Плывущая перевернутая лодка была нетяжелой. Джулия освободилась от кроссовок, сначала от одной, потом от другой. Затем начала медленно перемещать лодку вниз по реке, направляя ее к берегу. По крайней мере, она надеялась, что движется к берегу, хотя и не была уверена, что правильно ориентируется в полной темноте под лодкой. Офелию она больше не слышала, видимо, та удалялась. Слышно было только шум дождя и ее тяжелое дыхание.
Сил становилось все меньше; она сознавала, что скоро выдохнется. Хоть бы берег был близко. Толчок. Она тянет одной рукой. Не расслабляться. В замкнутом пространстве очень мало кислорода. Опора лодки от ее усилий, казалось, еще больше уменьшала воздушную нишу. Лодка давила на нее, с каждым толчком и усилием опускаясь все ниже и ниже. Еще несколько вдохов, несколько толчков, и ей придется снова нырять, чтобы выбраться из-под нее. Если она нырнет очень глубоко, она может, не вынырнуть.
Нога коснулась чего-то мягкого и податливого. Еще раз. Грязь.
Берег реки! Ей хотелось смеяться, кричать. Получилось так, как она хотела. Она остановилась, встав на илистое дно. Держа планшир обеими руками, она пригнулась и выбралась из-под лодки.
За лодкой показалась неясно очерченная крадущаяся фигура. Офелия с ругательствами набросилась на Джулию. Она ударила ее по рукам и ногам, толкая на глубину. Джулия погрузилась в темноту. Офелия давила на нее всем своим весом, душила ее. Мучительный, сильный приступ гнева охватил Джулию. Она развернулась, сбросила с себя женщину, встала на ноги. Когда Офелия опять набросилась на нее, Джулия отступила назад, хлюпая по грязи на мелководье. Офелия ухватила ее за колени, потянула вниз. Джулия пальцами, словно когтями, уцепилась в волосы женщины, запрокидывая ее голову назад, пытаясь толкнуть лицом в воду. Пока Офелия кашляла и бормотала, барахтаясь у берега, Джулия смогла выпрямиться.
Вся в грязи, с перекошенным лицом, Офелия набросилась на Джулию, ухватившись вытянутыми руками за джинсы. Пока Джулия поворачивалась, Офелия ударила ее кулаком в лицо:
Джулия отшатнулась назад, но все же удар пришелся на лоб, и она почувствовала теплую кровь под мокрой повязкой. В ушах шумело. Боль ослепляла, в глазах все побелело, и Офелия показалась ей бледной и страшной, как древняя мраморная статуя смерти. Изо рта Джулии вырвался гортанный крик от боли и жажды мести. Она поднялась, сжав руки в кулаки. Бросившись на Офелию, она нанесла ей удар, вложив в него всю свою ярость и остатки сил.
Она ударила в круглое лицо Офелии с таким звуком, с каким молоток раскалывает спелый арбуз. Офелия замычала от удара и упала на колени. Из носа у нее потекла кровь, в глазах потемнело от боли. Она пристально посмотрела на Джулию и на то, что появилось за ее спиной.
В отчаянии Офелия вскрикнула, закрыв лицо руками.
Выражение лица женщины, кровь, спутанная мокрая масса ее волос, грязная вода — все стало видно как днем. Джулия смогла разглядеть ее, потом она медленно повернулась.
Позади засветились яркие, пронизывающие лучи прожекторов двух катеров. Один катер с красным фонарем на носу медленно разворачивался, другой, более старый и обшарпанный, шел следом. В свете прожектора второго судна виделась высокая плотная мужская фигура.
Мокрая, запыхавшаяся Джулия ждала приближения Рея.
Никогда еще не было такого необычного вечера, как этот. Конечно, как всегда в таких случаях, лодочный клуб был украшен увеличенными рекламными плакатами, стояли обитые тканью директорские кресла и раскладные металлические стулья с пластмассовыми сиденьями, но на этом сходство кончалось.
Лодка, использованная в съемках фильма «Болотное царство», стояла на подмостках в центре комнаты. Она была наполнена колотым льдом, в котором с одного края охлаждались бутылки пива и вина, а с другого — открытые наполовину устрицы. Роскошные запахи кушаний из рыбы, моллюсков, крабов смешивались, с ароматами копченых колбас и жареных индюшачьих ножек. Длинный стол был заставлен большими плоскими тарелками с вареными креветками, жареными лягушачьими ножками, сыром, рулетами из крабов, салатами из помидоров, французскими булочками и разнообразной вкусной выпечкой.
На импровизированной эстраде с одинаковой легкостью и весельем оркестр играл рок-н-ролл, местные и западные мелодии. У солиста была хорошая звуковая система и приятный голос, а исполнение он сопровождал шутками и остротами.
Но главное было в публике. Члены лодочного клуба пришли в полном составе со своими женами, сыновьями, дочерьми и друзьями детей. Они привели тетушек и дядюшек, племянниц и племянников, двоюродных братьев и друзей. Все специалисты пришли с семьями. Многие принесли с собой еду, никто не жаловался на отсутствие аппетита. Напитки лились рекой, раскаты смеха становились все более громкими и продолжительными. Шарканье танцующих ног на эстраде ритмически дополняло игру оркестра.
Душевное тепло, вот в чем было главное отличие. Душевность, человечность, наслаждение простыми удовольствиями жизни — вот что такое товарищество друзей. И съемочная группа нырнула в эту атмосферу, как в ванну с шампанским. Они ели, пили и болтали с незнакомыми им прежде людьми.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100