)]
А если быть еще более точным, то следует сказать, что галантный прелат был дядей фаворитки. Может быть, поэтому м-ль де Лафайет относилась к м-м де Сенесе, как к своей тетушке.
Она рассказала ей о намерениях отца Жозефа и попросила о помощи. Епископ присутствовал при этом разговоре.
— Чтобы преуспеть в этом деле, — сказал он, — нужно привлечь к нему человека, имеющего самое сильное влияние на короля, иначе говоря, его духовника отца Коссена. Вот об этом-то я и позабочусь.
Через несколько дней отец Коссен, посвященный в планы заговорщиков (среди них, естественно, была и Анна Австрийская), повторил Людовику XIII все, что ему сказала Луиза. На этот раз монарх забеспокоился. Сначала он стал смотреть на Ришелье холодным и колючим взглядом, потом перестал угощать его своим вареньем. Кардинал встревожился. Заподозрив м-ль де Лафайет в организации нового заговора против него, он «подкупил» старшего камердинера короля, некоего Буазенваля, и поручил ему следить за всеми действиями фаворитки. «Этот камердинер, — пишет Дре дю Радье, — пообещал не только точно сообщать ему все, что будут говорить и делать король и м-ль де Лафайет, но и передавать все письма и записочки, которые они будут через него посылать друг другу».
Он сдержал слово, и кардинал день за днем мог следить за тем, как разворачивался заговор, направленный на его свержение. Когда ему стали известны имена всех заговорщиков, Ришелье решил разорвать связь короля с м-ль де Лафайет. «Поглощенный этой интригой больше, чем управлением всего государства, — рассказывает в своих „Воспоминаниях“ Витторио Сири, — он проводил целые ночи за фальсификацией писем, которые посылали друг другу влюбленные».
Заметив, что он не достигает нужного результата, кардинал долго размышлял, пока, наконец, ему в голову не пришла идея, свидетельствовавшая о его политическом гении, вызывающем восхищение: чтобы избавиться от м-ль де Лафайет, он задумал убедить ее в религиозном призвании.
Пригласив к себе отца Карре, духовника молодой женщины, он попросил его бросить доброе зерно в эту набожную душу.
— Вы должны заставить понять м-ль де Лафайег, что она призвана Богом и что ей следует бежать от радостен светской жизни.
А государственных дел у него в ту пору было действительно по горло. Он не только руководил военными операциями против Испании, но и создавал Французскую Академию. Академия, впрочем, обязана своим созданием Жюли Анжен, дочери маркизы де Рамбуйе. Эта юная пуристка, за которой Ришелье тщетно пытался ухаживать, держала очень посещаемый литературный салон. Чтобы отвлечь от нее наиболее значительных литераторов, он дал официальное признание кружку, которым руководил поэт Конрар.
Успех затеи был ошеломляющим: не прошло и двух месяцев, как фаворитка объявила королю, что намеревается уйти в монастырь.
Людовик XIII был сражен этой новостью: он ушел к себе в спальню, лег в постель и проплакал всю ночь. Слишком набожный сам, он не мог противиться призванию фаворитки и мог только молча страдать.
23 мая 1637 года «Газетт де Франс», шестью годами раньше основанная Теофрастом Ренодо, опубликовала следующую заметку:
«Из Парижа. 19-го числа король покинул Сен-Жер-мен и ночевал в Версале. В тот же день м-ль де Лафайет, одна из фрейлин королевы, стала монахиней в монастыре Пресвятой Девы Марии, чем вызвала глубочайшее сожаление короля, королевы и всего двора».
Расставание было патетическим. Король пришел попрощаться с Луизой в комнату королевы, и там, в присутствии Анны Австрийской, чрезвычайно взволнованный, не смог сдержать слез.
После нескольких слов, которые он «скорее пролепетал, чем произнес», король ушел, а фаворитка подбежала к окну, чтобы посмотреть, как он садится в карету. Забыв об этикете, запрещавшем называть Его Величество каким-нибудь местоимением, она воскликнула с рыданиями:
— Увы! Я никогда больше его не увижу…
В июне месяце она приняла постриг и стала смиренной сестрой Анжеликой.
Только после того, как м-ль де Лафайет покинула свет, Ришелье вздохнул с облегчением и принялся сводить счеты с остальными: отец Жозеф заболел и внезапно умер, отец Коссена был отослан в Ренн, м-м де Сенесе была вынуждена покинуть двор и удалиться в свой замок в Рандане, а епископа Лиможского обязали вернуться в свою епархию.
Людовик XIII, лишившись Луизы, никак не мог утешиться. Время от времени, втайне от кардинала, он отправлялся в монастырь на улице Сеит-Антуан, чтобы навестить маленькую монахиню. Разумеется, Рншелье знал об этом. Полагая, что только женщина сможет заставить короля забыть о своем горе, он вернул в Луар м-ль де Отфор. Но грациозная Мария не имела больше никакой власти над сердцем Людовика XIII. Она быстро это поняла. Он глядел на нее невидящим взором, был молчалив в ее присутствии и постоянно жил в ожидании того момента, когда сможет отправиться на улицу Сент-Антуан. Дважды в неделю, под предлогом поездки на охоту в Венсанский лес, он продолжал посещать монастырь. При каждом его посещении маленькая сестра Анжелика, считавшая себя большой грешницей, читала ему мораль и умоляла сблизиться с Анной Австрийской.
— Вот уже двадцать два года, как вы женаты, сир, а у вас все еще нет дофина.
Людовик опускал голову и начинал говорить о чем-нибудь другом. Чтобы иметь ребенка, надо было совершать акты, которые вызывали у него слишком сильное отвращение…
Как-то в августе он приехал в монастырь бледнее и печальнее обычного.
— Королева тайно переписывается со своей семьей, — сказал он Луизе. — Господин де Ришелье только что перехватил шифрованное письмо, отправленное ею испанскому послу Мирабелю…
— Да ведь король Испании ее брат, — ласково успокаивала его Луиза.
— Это наш враг, — отрезал король. — Франция находится в состоянии войны с ним.
Так начинало разворачиваться невероятное дело, доставлявшее огромную радость Ришелье, который надеялся на этот раз засадить королеву в темницу по обвинению в государственной измене. Лапорта, камердинера Анны Австрийской, бросили в Бастилию. При нем нашли письмо, предназначавшееся м-м де Шеврез, которая, разумеется, была замешана в новом заговоре . Провели обыск в монастыре в Валь-де-Грас, где у королевы были свои апартаменты. При обыске ничего не нашли, поскольку монахиням хватило сметливости спрятать все компрометирующие бумаги.
Тогда Ришелье отправился в Сея-Жермен, чтобы прямо там допросить Анну Австрийскую, которая, заболев от страха, видела уже себя арестованной, отвергнутой и отправленной в Испанию
Кардинал показал ей письмо, адресованное послу Мирабелю.
— Могу ли я позволить себе, Ваше Величество, попросить у вас объяснений касательно этого письма?
После длительных тайных маневров оба противника оказались, наконец, лицом к лицу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84
А если быть еще более точным, то следует сказать, что галантный прелат был дядей фаворитки. Может быть, поэтому м-ль де Лафайет относилась к м-м де Сенесе, как к своей тетушке.
Она рассказала ей о намерениях отца Жозефа и попросила о помощи. Епископ присутствовал при этом разговоре.
— Чтобы преуспеть в этом деле, — сказал он, — нужно привлечь к нему человека, имеющего самое сильное влияние на короля, иначе говоря, его духовника отца Коссена. Вот об этом-то я и позабочусь.
Через несколько дней отец Коссен, посвященный в планы заговорщиков (среди них, естественно, была и Анна Австрийская), повторил Людовику XIII все, что ему сказала Луиза. На этот раз монарх забеспокоился. Сначала он стал смотреть на Ришелье холодным и колючим взглядом, потом перестал угощать его своим вареньем. Кардинал встревожился. Заподозрив м-ль де Лафайет в организации нового заговора против него, он «подкупил» старшего камердинера короля, некоего Буазенваля, и поручил ему следить за всеми действиями фаворитки. «Этот камердинер, — пишет Дре дю Радье, — пообещал не только точно сообщать ему все, что будут говорить и делать король и м-ль де Лафайет, но и передавать все письма и записочки, которые они будут через него посылать друг другу».
Он сдержал слово, и кардинал день за днем мог следить за тем, как разворачивался заговор, направленный на его свержение. Когда ему стали известны имена всех заговорщиков, Ришелье решил разорвать связь короля с м-ль де Лафайет. «Поглощенный этой интригой больше, чем управлением всего государства, — рассказывает в своих „Воспоминаниях“ Витторио Сири, — он проводил целые ночи за фальсификацией писем, которые посылали друг другу влюбленные».
Заметив, что он не достигает нужного результата, кардинал долго размышлял, пока, наконец, ему в голову не пришла идея, свидетельствовавшая о его политическом гении, вызывающем восхищение: чтобы избавиться от м-ль де Лафайет, он задумал убедить ее в религиозном призвании.
Пригласив к себе отца Карре, духовника молодой женщины, он попросил его бросить доброе зерно в эту набожную душу.
— Вы должны заставить понять м-ль де Лафайег, что она призвана Богом и что ей следует бежать от радостен светской жизни.
А государственных дел у него в ту пору было действительно по горло. Он не только руководил военными операциями против Испании, но и создавал Французскую Академию. Академия, впрочем, обязана своим созданием Жюли Анжен, дочери маркизы де Рамбуйе. Эта юная пуристка, за которой Ришелье тщетно пытался ухаживать, держала очень посещаемый литературный салон. Чтобы отвлечь от нее наиболее значительных литераторов, он дал официальное признание кружку, которым руководил поэт Конрар.
Успех затеи был ошеломляющим: не прошло и двух месяцев, как фаворитка объявила королю, что намеревается уйти в монастырь.
Людовик XIII был сражен этой новостью: он ушел к себе в спальню, лег в постель и проплакал всю ночь. Слишком набожный сам, он не мог противиться призванию фаворитки и мог только молча страдать.
23 мая 1637 года «Газетт де Франс», шестью годами раньше основанная Теофрастом Ренодо, опубликовала следующую заметку:
«Из Парижа. 19-го числа король покинул Сен-Жер-мен и ночевал в Версале. В тот же день м-ль де Лафайет, одна из фрейлин королевы, стала монахиней в монастыре Пресвятой Девы Марии, чем вызвала глубочайшее сожаление короля, королевы и всего двора».
Расставание было патетическим. Король пришел попрощаться с Луизой в комнату королевы, и там, в присутствии Анны Австрийской, чрезвычайно взволнованный, не смог сдержать слез.
После нескольких слов, которые он «скорее пролепетал, чем произнес», король ушел, а фаворитка подбежала к окну, чтобы посмотреть, как он садится в карету. Забыв об этикете, запрещавшем называть Его Величество каким-нибудь местоимением, она воскликнула с рыданиями:
— Увы! Я никогда больше его не увижу…
В июне месяце она приняла постриг и стала смиренной сестрой Анжеликой.
Только после того, как м-ль де Лафайет покинула свет, Ришелье вздохнул с облегчением и принялся сводить счеты с остальными: отец Жозеф заболел и внезапно умер, отец Коссена был отослан в Ренн, м-м де Сенесе была вынуждена покинуть двор и удалиться в свой замок в Рандане, а епископа Лиможского обязали вернуться в свою епархию.
Людовик XIII, лишившись Луизы, никак не мог утешиться. Время от времени, втайне от кардинала, он отправлялся в монастырь на улице Сеит-Антуан, чтобы навестить маленькую монахиню. Разумеется, Рншелье знал об этом. Полагая, что только женщина сможет заставить короля забыть о своем горе, он вернул в Луар м-ль де Отфор. Но грациозная Мария не имела больше никакой власти над сердцем Людовика XIII. Она быстро это поняла. Он глядел на нее невидящим взором, был молчалив в ее присутствии и постоянно жил в ожидании того момента, когда сможет отправиться на улицу Сент-Антуан. Дважды в неделю, под предлогом поездки на охоту в Венсанский лес, он продолжал посещать монастырь. При каждом его посещении маленькая сестра Анжелика, считавшая себя большой грешницей, читала ему мораль и умоляла сблизиться с Анной Австрийской.
— Вот уже двадцать два года, как вы женаты, сир, а у вас все еще нет дофина.
Людовик опускал голову и начинал говорить о чем-нибудь другом. Чтобы иметь ребенка, надо было совершать акты, которые вызывали у него слишком сильное отвращение…
Как-то в августе он приехал в монастырь бледнее и печальнее обычного.
— Королева тайно переписывается со своей семьей, — сказал он Луизе. — Господин де Ришелье только что перехватил шифрованное письмо, отправленное ею испанскому послу Мирабелю…
— Да ведь король Испании ее брат, — ласково успокаивала его Луиза.
— Это наш враг, — отрезал король. — Франция находится в состоянии войны с ним.
Так начинало разворачиваться невероятное дело, доставлявшее огромную радость Ришелье, который надеялся на этот раз засадить королеву в темницу по обвинению в государственной измене. Лапорта, камердинера Анны Австрийской, бросили в Бастилию. При нем нашли письмо, предназначавшееся м-м де Шеврез, которая, разумеется, была замешана в новом заговоре . Провели обыск в монастыре в Валь-де-Грас, где у королевы были свои апартаменты. При обыске ничего не нашли, поскольку монахиням хватило сметливости спрятать все компрометирующие бумаги.
Тогда Ришелье отправился в Сея-Жермен, чтобы прямо там допросить Анну Австрийскую, которая, заболев от страха, видела уже себя арестованной, отвергнутой и отправленной в Испанию
Кардинал показал ей письмо, адресованное послу Мирабелю.
— Могу ли я позволить себе, Ваше Величество, попросить у вас объяснений касательно этого письма?
После длительных тайных маневров оба противника оказались, наконец, лицом к лицу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84