Фрэнк уложил меня на сиденье коляски так осторожно, словно я была из стекла, и сказал, что будет сопровождать меня до Мэнсфилд-Хауса и поведет за собой Като. Кому-то удалось поймать мерина и удержать его за уздечку. Я заметила, что бедное животное покрылось потом и дрожит с головы до ног.
Что-то случилось с Като — иначе бы он ни за что меня не сбросил. Но у меня слишком болела голова, чтобы думать об этом сейчас. Я слабо кивнула Фрэнку, устало опустила голову на подушки сиденья и закрыла глаза.
Леди Фаррингдон без умолку болтала всю дорогу. У нее был пронзительный визгливый голос, и каждое сказанное ею слово втыкалось в мои бедные мозги, словно булавка. Она долго разглагольствовала о том, что заставило моего мерина сбросить меня. Затем принялась расхваливать искусство, с каким правит лошадьми граф Лоури, поскольку это его экипаж чуть не задавил меня и только благодаря быстроте его реакции и силе я чудесным образом избежала смерти.
Потом она начала гадать, как-то поведет себя мой супруг, когда узнает, что его жена была сегодня на волосок от гибели.
Если бы у меня при себе был нож, я бы ее непременно прирезала — так она надоела мне к тому времени, как мы подъехали к Мэнсфилд-Хаусу.
Фрэнк передал Като и свою лошадь конюху, а сам вытащил меня из коляски. Я закрыла глаза, слушая, как он негромко благодарит сэра Генри и леди Фаррингдон. Меня терзала нестерпимая головная боль.
Фрэнк вошел в парадную дверь Мэнсфидд-Хауса, держа меня на руках. В голове моей билась только одна мысль: «Я хочу, чтобы со мной был Филип». Он ждал нас в холле.
— Что случилось? — резко спросил он у Фрэнка.
Фрэнк начал было объяснять, но я протянула руки к мужу.
— У меня болит голова, Филип, — пожаловалась я. — Скажи, чтобы меня уложили в постель.
Он взял меня у Фрэнка, и я благодарно склонила голову ему на плечо. Я слышала, как он отрывисто приказал кому-то: «Пошлите за доктором». И мы начали подниматься по лестнице в нашу спальню.
— Ты скоро поправишься, дорогая, — сказал он, укладывая меня на постель. — Доктор сейчас придет.
Я прошептала:
— То же самое случилось с Анной.
— Нет. — Он присел на край кровати и взял меня за руку. — Анна была без сознания несколько дней. Знаю, Джорджи, тебе сейчас очень больно, но это пройдет.
Я посмотрела на него и с трудом выговорила:
— Ты двоишься у меня в глазах.
Он улыбнулся и заметил:
— Тебе повезло.
Страх постепенно стал отступать. Если он шутит, то, значит, все не так уж серьезно, как мне казалось.
Я рассказала ему, что случилось в парке, а напоследок добавила:
— Кто-то прислал мне письмо, Филип. Оно в книге на столике.
Он поднялся и подошел к столу. Я услышала шуршание разворачиваемой бумаги.
— Понятно, — тихо промолвил он.
В дверь постучали, и раздался голос Кэтрин:
— Я могу чем-нибудь помочь, Филип?
Филип открыл дверь.
— Да. Помоги Джорджи раздеться и уложи ее в постель. Скоро придет доктор. Я хотел бы пока осмотреть Като.
— Конечно, — сказала Кэтрин. Она приблизилась к кровати, и дверь за Филипом захлопнулась.
Доктор осмотрел меня, обнаружил несколько синяков на плечах и спине и подтвердил диагноз: сотрясение мозга.
— Вам станет лучше уже через несколько дней, леди Уинтердейл, — сказал он мне, — но вы не должны вставать с постели, пока у вас не перестанет двоиться в глазах. И даже после этого постарайтесь соблюдать осторожность еще несколько дней. У вас сотрясение мозга, и вам следует отдохнуть.
Я не спорила с ним. Во-первых, мне действительно было плохо, а во-вторых, будучи сестрой Анны, я вряд ли бы стала легкомысленно относиться к головной боли.
После ухода доктора ко мне зашел Филип, я спросила, удалось ли ему что-нибудь разузнать.
— Като ни с того ни с сего словно взбесился, — ответил он. — Стэнтон говорит, что мерин брыкался, как одержимый. Он сбросил тебя прямо под колеса фаэтона Лоури. Слава Богу, тот в последнюю секунду успел свернуть. Если верить Стэнтону, он только чудом не задавил тебя.
Я вцепилась в покрывало дрожащими пальцами.
— А еще эта записка, засунутая в библиотечную книгу, — добавила я. — Филип, как ты думаешь, что, если кто-то специально подстроил все это с Като?
Он помолчал, потом промолвил:
— По-моему, это невозможно, Джорджи. Като седлал сам Фиск.
Я прищурилась, стараясь получше рассмотреть выражение лица своего супруга.
— Что тебе удалось обнаружить в конюшне?
— Ничего, о чем стоило бы беспокоиться. Тебе надо отдохнуть, милая моя. Завтра утром тебе станет гораздо лучше.
Я раздраженно перебила его:
— Я не успокоюсь, пока не скажешь, что ты узнал. Не скрывай от меня ничего, Филип.
Наступила пауза: как видно, он раздумывал, стоит говорить или нет. Наконец он произнес:
— Ну хорошо, слушай. У Като на правом боку открытая ранка. Похоже, кто-то кинул в него остро отточенным камнем.
У меня перехватило дыхание.
— Но ведь в парке было так многолюдно, Филип! Как в такой толпе можно бросить камень?
— Стэнтон говорит, что вы проехали чуть дальше под деревья, туда, где кончаются тропинки. Кто-то мог спрятаться там и стрельнуть в Като камнем из рогатки.
Я недоверчиво заметила:
— Не представляю, кто из жертв моего батюшки способен спрятаться в кустах с рогаткой.
— А им и не обязательно делать это самим, — мрачно возразил Филип. — Разве мало в Лондоне негодяев, которых можно нанять за весьма умеренную плату?
Он был прав. Если Като и в самом деле скакал и брыкался, то вполне вероятно, что все произошло именно так, как предположил Филип.
Я шумно вздохнула и промолвила:
— Хорошо, что ты мне об этом сказал, Филип. Я бы извелась от беспокойства, гадая, что произошло.
— Этого-то я и боялся. — Он подошел к постели и слегка сжал мою руку. — Не волнуйся, дорогая. Я непременно разузнаю, кто стоит за этим происшествием.
Голова у меня разболелась, я не могла вымолвить ни слова в ответ, только молча кивнула, закрыла глаза и свернулась калачиком под одеялом. В ушах у меня звенело, и я не слышала, когда он покинул комнату.
***
Прошло четыре дня, прежде чем я наконец встала с постели. У меня все еще немного болела голова, но в глазах двоиться перестало, звон в ушах пропал и мне так надоела моя комната, что даже вид леди Уинтердейл, в одиночестве вкушавшей завтрак в столовой, не поверг меня в уныние.
— Джорджиана, — промолвила она с любезной улыбкой. — Как хорошо, что ты встала.
К моему удивлению, она произнесла это вполне искренне.
— Благодарю, леди Уинтердейл, — сказала я. — Мне сегодня гораздо лучше.
— Надеюсь, ты не будешь возражать, когда узнаешь, что я сама составила меню на эту неделю, — продолжала она. — Не хотела тревожить тебя по пустякам.
— Ну конечно, не возражаю, — ответила я. — Еще раз благодарю вас, вы очень предупредительны.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78