Видимо, это и был Саддин, кочевник, его связной. Никто в Бухаре не знал ни его фамилии, ни происхождения. Почти три года назад он неожиданно появился здесь. Однажды ночью разбил палаточный лагерь перед воротами города и с тех пор проживал там со своими людьми, верблюдами, рабами и лошадьми. То были великолепные, благородные животные, каких только можно было себе представить. Сам Нух II купил у него несколько лошадей, заплатив за каждую целое состояние.
Слухи о Саддине распространялись быстро. Считали, что он изгнанный принц, ожидающий перед воротами Бухары возможности возвращения в свое царство. О том, что торговля лошадьми являлась только страстью кочевника и главное, чем он занимался, было надежно скрыто от посторонних глаз, знали немногие.
Ахмад ждал послушно и терпеливо. Руки его были свободны, лишь голову прикрывал капюшон. Память визиря еще хранила воспоминания о первой встрече, когда он, не дождавшись разрешения, сам снял капюшон. В то же мгновение меч просвистел возле его левой щеки.
В задумчивости он представлял, что Саддин сидит перед ним, скрестив ноги, шутит, насмехается. А он, Ахмад аль-Жахркун, великий визирь, потомок одной из влиятельнейших семей этого города, покорно стоит перед Саддином, как самка сокола перед началом охоты, ожидающая, когда хозяин со своей руки подбросит ее вверх, тем самым дав понять: пора.
Кочевник и в самом деле с иронией рассматривал визиря, явно испытывая его терпение. Ахмад ненавидел Саддина за такое издевательство, но все же не хотел рисковать потерей уха.
– Тысячу извинений за мою невежливость, Ахмад, – наконец после долгого и мучительного ожидания раздался голос Саддина. – Я был занят и потому думал о своем. Простите. Можете снять капюшон.
Ахмад послушно развязал шнурок, удерживающий капюшон на голове, и с облегчением отер пот со лба.
Саддин, как и предполагал Ахмад, сидел перед ним на подушке со скрещенными ногами. И если совсем недавно кочевник открыто смеялся над ним, то сейчас от улыбки не осталось и следа.
– Приветствую вас, уважаемый друг, – сказал Саддин, опустив голову в легком поклоне, и поднес руку ко рту и лбу. – Присаживайтесь. Отдохните. – И указал на подушку перед ним. – Прошу прощения за причиненные неудобства. Я обязательно поговорю со своими людьми и дам им указания не затягивать шнурок так туго. Вы чуть не задохнулись. Могу я предложить вам стакан воды?
Ахмад кивнул и стал наблюдать, как кочевник наливает в пиалу воду с ароматом лимона. Саддин был, как всегда, вежлив. Никто не мог обвинить его в непочтительном обращении. Но Ахмад не тешил себя пустыми иллюзиями, он знал, что эта вежливость вызвана почтением перед его именем и занимаемым ответственным постом. Саддин, на самом деле, не испытывал трепета перед чиновниками высокого ранга, уважение мог вызвать лишь возраст: Ахмад годился Саддину в отцы. В глазах молодого человека все время сверкали насмешливые искорки. Ахмад был уверен, что когда он стоял перед Саддином в капюшоне, тот смеялся в открытую.
– Я получил твое сообщение, – сказал Ахмад, сделав глоток освежающего напитка.
– Это хорошо.
Показалось Ахмаду или на самом деле в глазах Саддина отражалось больше иронии, чем прежде? Не была ли едва приподнятая бровь выражением презрения и сарказма? Ахмад сердился на самого себя. Почему ему в голову приходят мысли слабоумного старика?
– Я уязвлен. Ты поменял трубочку, которую я привязал к лапке твоего голубя, – резко произнес Ахмад, стараясь взять себя в руки.
– Простите, что не сразу вернул вам трубочку из золота, а предложил сначала выпить прохладительного напитка, – спокойно ответил Саддин. – Что же касается замены, то считаю более разумным привязывать к лапке голубя послание, упакованное в трубочку из кожи. В отличие от золота кожа не блестит на солнце, а потому в меньшей степени привлекает внимание охотников. Простите этот самовольный поступок. Конечно же, мне следовало спросить вашего разрешения. – Он разжал кулак и протянул Ахмаду золотую трубочку. – Вот ваша собственность.
Ахмад взглянул на золотую трубочку так, будто она в любой момент могла превратиться в ядовитую змею. Откуда Саддин узнал, что он будет об этом спрашивать?
– Может быть, поговорим о том, для чего, собственно, я пригласил вас к себе?
Голос кочевника стал заметно прохладнее, и Ахмад почувствовал, как краска выступила на его лице. Поспешно взяв трубочку, он положил ее в потайной карман.
– Да, конечно, я хотел всего лишь… – пробормотал Ахмад.
– Хорошо. Тогда к делу. Я видел одну женщину. Вчера она вместе со служанкой Зекирех покинула дворец. Она…
– Со служанкой Зекирех? – с удивлением воскликнул Ахмад. – Но почему…
– Если вы соизволите до конца выслушать мое сообщение, то узнаете обо всем, что вас интересует.
– Конечно, прошу прощения…
– Обе навещали гадалку, которая живет в северной части города. Они пробыли у нее достаточно много времени и возвратились во дворец незадолго до второй смены караула.
Ахмад удивленно взглянул на молодого кочевника. Что было особенного в этом сообщении с глазу на глаз? Наверное, все женщины гарема время от времени ходят к гадалкам и ведьмам, которые проживают в Бухаре. Женщины советуются по поводу рождения детей, просят помощи в устранении соперницы или привороте мужчины, которого любят.
– Так, и что же они там делали?
– Вам что-нибудь известно о камнях Фатимы? – спросил Саддин.
– Камнях Фатимы? Я, конечно, знаю легенду о глазе Фатимы, которой Аллах в своей великой доброте, милосердии и сострадании…
– У женщины с Севера есть один из этих камней.
Эти слова, словно хлыст, ударили Ахмада по лицу. Его обдало жаром, по спине пробежали мурашки. Кровь пульсировала в ушах, и сердце готово было выскочить из груди.
В это время темные глаза кочевника неотрывно наблюдали за ним. Они буквально сверлили его – казалось, будто Саддин хочет проникнуть в его мысли.
– Этого не может быть, ты, должно быть, ошибаешься, – сказал наконец Ахмад и постарался придать своему голосу оттенок безразличия. – Ведь это всего лишь легенда, сказка, которую рассказывают детям. Эти камни попросту не существуют в природе.
Саддин спокойно покачал головой и надкусил ароматный персик.
– Нет, я видел его собственными глазами и слышал об этом собственными ушами.
Ахмад затаил дыхание. Значит, все услышанное – правда. Камни Фатимы действительно существуют. Ему едва удавалось спокойно сидеть на подушке.
– Ты видел этот камень собственными глазами? Какой он?
Саддин откусил персик и вытер тыльной стороной ладони сок с подбородка. Не отводя взгляд от Ахмада, он сказал:
– Это сапфир размером чуть больше голубиного яйца. Вам нехорошо, любезный друг?
Ахмад быстро расстегнул ворот платья, чтобы было легче дышать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83
Слухи о Саддине распространялись быстро. Считали, что он изгнанный принц, ожидающий перед воротами Бухары возможности возвращения в свое царство. О том, что торговля лошадьми являлась только страстью кочевника и главное, чем он занимался, было надежно скрыто от посторонних глаз, знали немногие.
Ахмад ждал послушно и терпеливо. Руки его были свободны, лишь голову прикрывал капюшон. Память визиря еще хранила воспоминания о первой встрече, когда он, не дождавшись разрешения, сам снял капюшон. В то же мгновение меч просвистел возле его левой щеки.
В задумчивости он представлял, что Саддин сидит перед ним, скрестив ноги, шутит, насмехается. А он, Ахмад аль-Жахркун, великий визирь, потомок одной из влиятельнейших семей этого города, покорно стоит перед Саддином, как самка сокола перед началом охоты, ожидающая, когда хозяин со своей руки подбросит ее вверх, тем самым дав понять: пора.
Кочевник и в самом деле с иронией рассматривал визиря, явно испытывая его терпение. Ахмад ненавидел Саддина за такое издевательство, но все же не хотел рисковать потерей уха.
– Тысячу извинений за мою невежливость, Ахмад, – наконец после долгого и мучительного ожидания раздался голос Саддина. – Я был занят и потому думал о своем. Простите. Можете снять капюшон.
Ахмад послушно развязал шнурок, удерживающий капюшон на голове, и с облегчением отер пот со лба.
Саддин, как и предполагал Ахмад, сидел перед ним на подушке со скрещенными ногами. И если совсем недавно кочевник открыто смеялся над ним, то сейчас от улыбки не осталось и следа.
– Приветствую вас, уважаемый друг, – сказал Саддин, опустив голову в легком поклоне, и поднес руку ко рту и лбу. – Присаживайтесь. Отдохните. – И указал на подушку перед ним. – Прошу прощения за причиненные неудобства. Я обязательно поговорю со своими людьми и дам им указания не затягивать шнурок так туго. Вы чуть не задохнулись. Могу я предложить вам стакан воды?
Ахмад кивнул и стал наблюдать, как кочевник наливает в пиалу воду с ароматом лимона. Саддин был, как всегда, вежлив. Никто не мог обвинить его в непочтительном обращении. Но Ахмад не тешил себя пустыми иллюзиями, он знал, что эта вежливость вызвана почтением перед его именем и занимаемым ответственным постом. Саддин, на самом деле, не испытывал трепета перед чиновниками высокого ранга, уважение мог вызвать лишь возраст: Ахмад годился Саддину в отцы. В глазах молодого человека все время сверкали насмешливые искорки. Ахмад был уверен, что когда он стоял перед Саддином в капюшоне, тот смеялся в открытую.
– Я получил твое сообщение, – сказал Ахмад, сделав глоток освежающего напитка.
– Это хорошо.
Показалось Ахмаду или на самом деле в глазах Саддина отражалось больше иронии, чем прежде? Не была ли едва приподнятая бровь выражением презрения и сарказма? Ахмад сердился на самого себя. Почему ему в голову приходят мысли слабоумного старика?
– Я уязвлен. Ты поменял трубочку, которую я привязал к лапке твоего голубя, – резко произнес Ахмад, стараясь взять себя в руки.
– Простите, что не сразу вернул вам трубочку из золота, а предложил сначала выпить прохладительного напитка, – спокойно ответил Саддин. – Что же касается замены, то считаю более разумным привязывать к лапке голубя послание, упакованное в трубочку из кожи. В отличие от золота кожа не блестит на солнце, а потому в меньшей степени привлекает внимание охотников. Простите этот самовольный поступок. Конечно же, мне следовало спросить вашего разрешения. – Он разжал кулак и протянул Ахмаду золотую трубочку. – Вот ваша собственность.
Ахмад взглянул на золотую трубочку так, будто она в любой момент могла превратиться в ядовитую змею. Откуда Саддин узнал, что он будет об этом спрашивать?
– Может быть, поговорим о том, для чего, собственно, я пригласил вас к себе?
Голос кочевника стал заметно прохладнее, и Ахмад почувствовал, как краска выступила на его лице. Поспешно взяв трубочку, он положил ее в потайной карман.
– Да, конечно, я хотел всего лишь… – пробормотал Ахмад.
– Хорошо. Тогда к делу. Я видел одну женщину. Вчера она вместе со служанкой Зекирех покинула дворец. Она…
– Со служанкой Зекирех? – с удивлением воскликнул Ахмад. – Но почему…
– Если вы соизволите до конца выслушать мое сообщение, то узнаете обо всем, что вас интересует.
– Конечно, прошу прощения…
– Обе навещали гадалку, которая живет в северной части города. Они пробыли у нее достаточно много времени и возвратились во дворец незадолго до второй смены караула.
Ахмад удивленно взглянул на молодого кочевника. Что было особенного в этом сообщении с глазу на глаз? Наверное, все женщины гарема время от времени ходят к гадалкам и ведьмам, которые проживают в Бухаре. Женщины советуются по поводу рождения детей, просят помощи в устранении соперницы или привороте мужчины, которого любят.
– Так, и что же они там делали?
– Вам что-нибудь известно о камнях Фатимы? – спросил Саддин.
– Камнях Фатимы? Я, конечно, знаю легенду о глазе Фатимы, которой Аллах в своей великой доброте, милосердии и сострадании…
– У женщины с Севера есть один из этих камней.
Эти слова, словно хлыст, ударили Ахмада по лицу. Его обдало жаром, по спине пробежали мурашки. Кровь пульсировала в ушах, и сердце готово было выскочить из груди.
В это время темные глаза кочевника неотрывно наблюдали за ним. Они буквально сверлили его – казалось, будто Саддин хочет проникнуть в его мысли.
– Этого не может быть, ты, должно быть, ошибаешься, – сказал наконец Ахмад и постарался придать своему голосу оттенок безразличия. – Ведь это всего лишь легенда, сказка, которую рассказывают детям. Эти камни попросту не существуют в природе.
Саддин спокойно покачал головой и надкусил ароматный персик.
– Нет, я видел его собственными глазами и слышал об этом собственными ушами.
Ахмад затаил дыхание. Значит, все услышанное – правда. Камни Фатимы действительно существуют. Ему едва удавалось спокойно сидеть на подушке.
– Ты видел этот камень собственными глазами? Какой он?
Саддин откусил персик и вытер тыльной стороной ладони сок с подбородка. Не отводя взгляд от Ахмада, он сказал:
– Это сапфир размером чуть больше голубиного яйца. Вам нехорошо, любезный друг?
Ахмад быстро расстегнул ворот платья, чтобы было легче дышать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83