Нет-нет, вы слишком уж скромны, Али аль-Хусейн. – Нух II так сильно ударил его по плечу, что у того чуть не слетел с головы тюрбан. – Ну, проходите, садитесь. Сегодня вы заслуживаете почетного места.
Эмир представил Али другим гостям, полудюжине мужчин. Среди них были Ахмад аль-Жахркун, великий визирь, и несколько чиновников высокого ранга, к которым лейб-лекарь в разное время приглашался для решения несложных медицинских проблем.
Пока слуга помогал Али снять плащ, хозяин трижды ударил в ладоши. Музыканты заиграли тихую приятную мелодию, и слуги начали вносить на подносах, блюдах и чашах самые изысканные яства. Они ходили между гостями, и каждый мог взять то, что ему нравилось, в любом количестве. Предлагали нежные паштеты с козьим сыром и мясом, маринованные с чесноком овощи, шашлык из мяса ягнят с острым соусом, приправленные специями окорочка цыплят, превосходная на вкус каша из проса, йогурт с огурцами и чесноком, жареных диких уток, еще теплых, прямо из печи, кунжутные лепешки и многое-многое другое. Али с удивлением смотрел на это кулинарное изобилие. Всякий раз, когда слуга предлагал отведать что-либо из чаши или с подноса, ему казалось, что это кушанье самое вкусное из всех, какие он когда-либо пробовал в своей жизни. Он начал завидовать эмиру, имевшему такого талантливого повара. И уже всерьез задумался над тем, что неплохо было бы и ему иметь подобного кулинара. Пожалуй, стоит попросить у эмира в качестве подарка мастера поварского дела такого же высочайшего класса.
Когда гости насытились, Нух II хлопнул в ладоши и приказал принести кофе. Сытый и довольный Али удобно расположился на банкетке и осторожно пригубил горячий напиток. Уже после первого глотка Али почувствовал, как его покинула усталость, овладевшая им после продолжительного роскошного ужина. Похоже, то же ощущение испытывали и другие гости, так как разговоры вспыхнули с новой силой. Особо поразила Али общительность Ахмада аль-Жахркуна. Он знал великого визиря как молчаливого, немного брюзгливого и замкнутого человека. Но в этот вечер тот улыбался, делал интересные замечания во время беседы, и это ни в коем случае не касалось предостережений или выдержек из глав Корана. «Наверное, мне просто не удалось узнать его как следует», – подумал Али и вновь пригубил изысканный напиток.
Нух II кивком головы подал музыкантам знак, и дирижер почтительно поклонился. Барабанная дробь зазвучала быстрее, флейты и лютни заиграли громче и радостнее. Он с удовольствием бы похлопал в ладоши в такт понравившейся музыки, но в таком избранном кругу это было не принято. И он позволил себе лишь отбивать такт ногой, что было совсем незаметно под фалдами его наряда. Когда музыканты закончили играть, в зале воцарилась тишина. Потом подала голос одна флейта – протяжный, обольстительный звук, мягкий и шелковистый, как ночь или объятия женщины. В предвкушении чего-то необычного Али выпрямился на своем месте, другие гости начали оживленно перешептываться. И действительно, ждать пришлось недолго. Из-за занавеси, закрывающей один из проходов дворца, появилась изящная ступня, потом совершенной формы голень. Тихо зазвенели колокольчики, когда ножка в такт флейте совершала танцевальные па, напоминающие движения гибкой змеи. Потом показалась рука, повторяющая движения ноги, и наконец перед гостями предстала очаровательная танцовщица в легком, воздушном одеянии, едва прикрывающем точеную фигурку. В первый момент щеки Али залила краска. Стараясь скрыть смущение, он повернулся к Ахмаду. Великий визирь сидел на банкетке и безотрывно смотрел на танцовщицу. Цвет его лица менялся с ярко-красного до смертельно-бледного с пугающей быстротой. Похоже, великий визирь был близок к апоплексическому удару.
«Буду надеяться, что удара не случится», – подумал Али. Ему совсем не хотелось, чтобы вечер был испорчен.
Он вновь повернулся к танцовщице. Мелодия флейты зазвучала немного быстрее, тихо вступили барабаны. Танцовщица двигалась с несравненным изяществом, будто паря над мраморным полом. Соблазнительно вращая бедрами в такт музыке, она наклонялась назад, касаясь головой пола, и вновь выпрямлялась. Али зачарованно смотрел. Барабанная дробь звучала все быстрее, и все быстрее двигалась танцовщица. Ее черные длинные волосы развевались, как темная вуаль, вплетенные в пряди серебряные жемчужины сверкали в свете масляных ламп. Как мог человек, созданный по образу и подобию Аллаха, так изящно двигаться? Али не мог оторвать взгляда. Как загипнотизированный, он следил за великолепным танцем. Наконец она упала на колени почти у самых ног Али. В тот же миг музыка стихла, и громкая барабанная дробь возвестила об окончании действа.
Юная прелестница еще некоторое время оставалась недвижима. Волосы закрыли ее лицо и веером рассыпались по полу. Потом она грациозно поднялась. Улыбаясь, поклонилась и легкими быстрыми шагами исчезла за занавесью. Лишь после этого Али почувствовал, что оцепенение прошло.
Другие гости, видимо, ощущали то же самое, так как до него доносились глубокие вздохи. Когда он украдкой обернулся назад, то увидел, как один из пожилых чиновников тайком смахнул пот со лба.
– Какое превосходное выступление, – сказал Али, почувствовав восхищенное одобрение присутствующих. – Благодарю вас, уважаемый Нух II ибн Мансур.
Эмир полыценно улыбнулся.
– Ну, как мною было сказано вначале, Али аль-Хусейн, благодарности заслуживаю не я. Мне следует благодарить вас. Вы великий врач, настоящий мастер своего дела, и я счастлив, что вы являетесь моим лейб-лекарем.
Али почувствовал, как от этих слов жар бросился ему в лицо, и ему стало нехорошо. Может, эмир задумал причинить ему неприятность? Али знал, что не всегда был сдержанным на язык. Возможно, он недооценил Нуха II, и эмир не так понял смысл какого-нибудь его саркастического высказывания? Уж не собрался ли эмир отомстить ему за насмешку?
– Ну, на самом деле, вы оказываете мне слишком большую честь, – пробормотал Али. – Я делаю то, что умею, и…
– Слушайте, слушайте! – воскликнул Нух II и, смеясь, обратился к своим гостям: – Это слова великого человека. Ваша скромность украшает вас, но она ни к чему. В этом зале нет никого, кто не был бы убежден в ваших способностях, будь то те, кому посчастливилось лечиться у вас, или те, кто лишь слышал, что говорят о вас в Бухаре. Однако больше всех благодарен вашей гениальности я. Взгляните-ка на мой нос. – Он оглядел всех. – Совсем недавно, в результате несчастного случая на охоте, у меня на лице вместо носа был кровавый ком мяса. Я и надеяться не смел на то, что кости срастутся и нос примет свои прежние очертания. А теперь полюбуйтесь, гости дорогие. Есть разница между тем, что было, и тем, что есть?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83
Эмир представил Али другим гостям, полудюжине мужчин. Среди них были Ахмад аль-Жахркун, великий визирь, и несколько чиновников высокого ранга, к которым лейб-лекарь в разное время приглашался для решения несложных медицинских проблем.
Пока слуга помогал Али снять плащ, хозяин трижды ударил в ладоши. Музыканты заиграли тихую приятную мелодию, и слуги начали вносить на подносах, блюдах и чашах самые изысканные яства. Они ходили между гостями, и каждый мог взять то, что ему нравилось, в любом количестве. Предлагали нежные паштеты с козьим сыром и мясом, маринованные с чесноком овощи, шашлык из мяса ягнят с острым соусом, приправленные специями окорочка цыплят, превосходная на вкус каша из проса, йогурт с огурцами и чесноком, жареных диких уток, еще теплых, прямо из печи, кунжутные лепешки и многое-многое другое. Али с удивлением смотрел на это кулинарное изобилие. Всякий раз, когда слуга предлагал отведать что-либо из чаши или с подноса, ему казалось, что это кушанье самое вкусное из всех, какие он когда-либо пробовал в своей жизни. Он начал завидовать эмиру, имевшему такого талантливого повара. И уже всерьез задумался над тем, что неплохо было бы и ему иметь подобного кулинара. Пожалуй, стоит попросить у эмира в качестве подарка мастера поварского дела такого же высочайшего класса.
Когда гости насытились, Нух II хлопнул в ладоши и приказал принести кофе. Сытый и довольный Али удобно расположился на банкетке и осторожно пригубил горячий напиток. Уже после первого глотка Али почувствовал, как его покинула усталость, овладевшая им после продолжительного роскошного ужина. Похоже, то же ощущение испытывали и другие гости, так как разговоры вспыхнули с новой силой. Особо поразила Али общительность Ахмада аль-Жахркуна. Он знал великого визиря как молчаливого, немного брюзгливого и замкнутого человека. Но в этот вечер тот улыбался, делал интересные замечания во время беседы, и это ни в коем случае не касалось предостережений или выдержек из глав Корана. «Наверное, мне просто не удалось узнать его как следует», – подумал Али и вновь пригубил изысканный напиток.
Нух II кивком головы подал музыкантам знак, и дирижер почтительно поклонился. Барабанная дробь зазвучала быстрее, флейты и лютни заиграли громче и радостнее. Он с удовольствием бы похлопал в ладоши в такт понравившейся музыки, но в таком избранном кругу это было не принято. И он позволил себе лишь отбивать такт ногой, что было совсем незаметно под фалдами его наряда. Когда музыканты закончили играть, в зале воцарилась тишина. Потом подала голос одна флейта – протяжный, обольстительный звук, мягкий и шелковистый, как ночь или объятия женщины. В предвкушении чего-то необычного Али выпрямился на своем месте, другие гости начали оживленно перешептываться. И действительно, ждать пришлось недолго. Из-за занавеси, закрывающей один из проходов дворца, появилась изящная ступня, потом совершенной формы голень. Тихо зазвенели колокольчики, когда ножка в такт флейте совершала танцевальные па, напоминающие движения гибкой змеи. Потом показалась рука, повторяющая движения ноги, и наконец перед гостями предстала очаровательная танцовщица в легком, воздушном одеянии, едва прикрывающем точеную фигурку. В первый момент щеки Али залила краска. Стараясь скрыть смущение, он повернулся к Ахмаду. Великий визирь сидел на банкетке и безотрывно смотрел на танцовщицу. Цвет его лица менялся с ярко-красного до смертельно-бледного с пугающей быстротой. Похоже, великий визирь был близок к апоплексическому удару.
«Буду надеяться, что удара не случится», – подумал Али. Ему совсем не хотелось, чтобы вечер был испорчен.
Он вновь повернулся к танцовщице. Мелодия флейты зазвучала немного быстрее, тихо вступили барабаны. Танцовщица двигалась с несравненным изяществом, будто паря над мраморным полом. Соблазнительно вращая бедрами в такт музыке, она наклонялась назад, касаясь головой пола, и вновь выпрямлялась. Али зачарованно смотрел. Барабанная дробь звучала все быстрее, и все быстрее двигалась танцовщица. Ее черные длинные волосы развевались, как темная вуаль, вплетенные в пряди серебряные жемчужины сверкали в свете масляных ламп. Как мог человек, созданный по образу и подобию Аллаха, так изящно двигаться? Али не мог оторвать взгляда. Как загипнотизированный, он следил за великолепным танцем. Наконец она упала на колени почти у самых ног Али. В тот же миг музыка стихла, и громкая барабанная дробь возвестила об окончании действа.
Юная прелестница еще некоторое время оставалась недвижима. Волосы закрыли ее лицо и веером рассыпались по полу. Потом она грациозно поднялась. Улыбаясь, поклонилась и легкими быстрыми шагами исчезла за занавесью. Лишь после этого Али почувствовал, что оцепенение прошло.
Другие гости, видимо, ощущали то же самое, так как до него доносились глубокие вздохи. Когда он украдкой обернулся назад, то увидел, как один из пожилых чиновников тайком смахнул пот со лба.
– Какое превосходное выступление, – сказал Али, почувствовав восхищенное одобрение присутствующих. – Благодарю вас, уважаемый Нух II ибн Мансур.
Эмир полыценно улыбнулся.
– Ну, как мною было сказано вначале, Али аль-Хусейн, благодарности заслуживаю не я. Мне следует благодарить вас. Вы великий врач, настоящий мастер своего дела, и я счастлив, что вы являетесь моим лейб-лекарем.
Али почувствовал, как от этих слов жар бросился ему в лицо, и ему стало нехорошо. Может, эмир задумал причинить ему неприятность? Али знал, что не всегда был сдержанным на язык. Возможно, он недооценил Нуха II, и эмир не так понял смысл какого-нибудь его саркастического высказывания? Уж не собрался ли эмир отомстить ему за насмешку?
– Ну, на самом деле, вы оказываете мне слишком большую честь, – пробормотал Али. – Я делаю то, что умею, и…
– Слушайте, слушайте! – воскликнул Нух II и, смеясь, обратился к своим гостям: – Это слова великого человека. Ваша скромность украшает вас, но она ни к чему. В этом зале нет никого, кто не был бы убежден в ваших способностях, будь то те, кому посчастливилось лечиться у вас, или те, кто лишь слышал, что говорят о вас в Бухаре. Однако больше всех благодарен вашей гениальности я. Взгляните-ка на мой нос. – Он оглядел всех. – Совсем недавно, в результате несчастного случая на охоте, у меня на лице вместо носа был кровавый ком мяса. Я и надеяться не смел на то, что кости срастутся и нос примет свои прежние очертания. А теперь полюбуйтесь, гости дорогие. Есть разница между тем, что было, и тем, что есть?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83