– Конечно, нет! – обрадовалась Жаккетта. – Вопрос, еще чего! У меня много вопросов, я тебя насилу дождалась!
– Хабль аль-Лулу! – взвыл Абдулла. – Я целый день жарился на солнце, скакал, не кушал, скоро господин потребует меня решать дела! Я даже не отдохнул!
– Всем плохо! – резонно заметила Жаккетта. – Меня вон тоже собака покусала! Я же тебя не на голодный живот спрашиваю. Ешь, пожалуйста, и говори. Кто не дает?
– Сейчас время вечерней молитвы! – строго сказал Абдулла, – Я иду к господину, а потом приду к тебе и буду ждать вкусное угощение.
– Не прогадаешь! – пообещала подлизывающаяся Жаккетта.
Воды для омовений не было, поэтому мужчины осыпали песочком руки, ноги и головы. Наведя таким образом чистоту, необходимую для общения с Аллахом, они сели на свои коврики, повернулись к загадочной Мекке и, отрешившись от всего, принялись молиться.
Никогда время для Жаккетты не тянулось столь медленно.
– Кто эти люди? – спросила Жаккетта, не успел. Абдулла и куска в рот положить.
Нубиец с невозмутимым видом продолжал жевать. Только утолив голод и жажду, он ответил:
– Люди, которые называют себя свободными. На их языке это звучит как «имошаг». Остальные зовут их туарег, то есть отвергнутые.
– А от чего их отвергли? – удивилась Жаккетта.
– Они живут сами по себе. Они не признают чужих законов, границ. Они не признают лунное летоисчисление. У них все свое, – объяснил Абдулла.
– Так вот почему они совсем не похожи на вас! – воскликнула Жаккетта. – Абдулла, я так думаю, это люди короля Жана.
– Какого короля Жана? – удивился Абдулла. Жаккетта рассказала ему все, что слышала о пресвитере.
– Нет! – похоронил Абдулла надежды Жаккетты на лавры первооткрывателя загадочного королевства. – Это где-то в другом месте. Туареги живут без власти короля. Каждое племя – сам себе хозяин. А в племени много власти имеет женщина. Она хранит историю своего народа. Говорят, у туарегов женщина даже выбирает мужчину в мужья.
– Вот это да! – ахнула Жаккетта, мигом позабыв про неудачу с пресвитером Жаном. – И мужчины терпят?
– Терпят… – У Абдуллы тоже был удивленный вид, словно он никак не мог понять туарегских мужчин.
Жаккетта на всякий случай посмотрела еще раз в щелочку на туарегов. Нет, за лье видать, что гордый народ. На подкаблучников ну никак не похожи. Наверное, очень смелые люди – ведь отстоять свое право жить, как считаешь нужным, так тяжело. Не одну войну надо пережить.
– У них женщины были даже вождями, – сказал Абдулла. – И сражались наравне с мужчинами.
– Ну, тогда понятно… – успокоилась Жаккетта. – У нас в деревне, если муж хилый, а жена дородная; она завсегда верховодит. Он и пикнуть не смеет. А зачем господину встречаться с туарегами?
– Нужен союзник. Нужны еще воины, – коротко объяснил Абдулла. – Все, мне пора идти.
На следующий день Жаккетта осмелилась выйти из шатра. Не отходя от него далеко, она продолжала разглядывать во все глаза загадочных туарегов.
Вдруг за ее спиной раздались легкие шаги. Это была туарегская девочка в темно-синем, почти черном платье. Волосы ее от висков были заплетены в несколько косичек, большие серьги украшали уши. Приятное загорелое большеглазое личико было украшено странными фиолетовыми точками. Одна была нанесена на кончик носа, одна на лоб, по точке было в центре каждой щеки и одна точка на подбородке.
Она улыбнулась Жаккетте и протянула на ладони кулон из простого камешка, оправленного в металл и подвешенного на кожаный шнурок.
Жаккетта растерялась: подарок это или предложение обмена? Пока она думала, девчушка вложила ей в руку амулет и со смехом убежала.
Жаккетта так и продержала растерянно кулон в ладони, пока была на свежем воздухе. Войдя в шатер, она машинально засунула его под подушку.
Шейх в своем шатре вел переговоры с туарегскими мужчинами, и Жаккетта заснула одна.
Ночью ей приснился странный сон.
Красное море песков, бесконечное, текущее. И черные прорывы скал, вздыбившиеся над песчаными волнами. Зеленые пятна оазисов редки, как одинокие капли воды на раскаленной сковороде.
По пустыне движутся светлокожие люди. На колесницах, запряженных выносливыми лошадьми. И страусовые перья колышутся на их головах. Воины я белых плащах и сандалиях гонят чернокожих рабов. Они возвращаются с охоты на двуногую дичь.
На границе оазисов мужчин встречают женщины, и самоцветные камни горят на их уборах…
Кто эти люди, откуда? Почему скалы черные, а не бурые? И где верблюды – корабли пустыни? Жаккетта проснулась в полном недоумении. И пошла ловить Абдуллу.
Они вместе нашли девочку. Абдулла, по просьбе Жаккетты, стал расспрашивать ее о кулоне.
Девчушка, довольно хихикая оттого, что амулет показал себя во всей красе, принялась рассказывать про него нубийцу.
Внимательно выслушав юную туарегочку, Абдулла сказал:
– Она говорит, что дала тебе, женщине чужой земли, этот амулет, чтобы ты не думала: пустыня – мертвое место. Здесь живет много народа. Амулет видел один из них, он жил раньше. Камень из амулета; прабабка прабабки этой девочки взяла из горы, где живет много духов. Идинен. Обычные люди боятся этого места, но прабабка ее прабабки была женщиной, говорящей с духами.
Люди, которые помнят этот камень, жили в нескольких больших оазисах. Давно. Они имели сильную армию и любили ловить черных людей. Гнать их, как диких зверей, на колесницах. Тогда верблюды еще не ходили по Сахаре.
Но время прошло, пришел другой народ. Кровь тех людей течет в жилах многих туарегов. Девочка спрашивает, ты хочешь вернуть или хочешь оставить амулет?
– Я верну! – сказала Жаккетта. – Поблагодари ее. Я не хочу оставлять кулон. Он навевает тревожные сны. Не хочу больше видеть черные скалы в красном песке!
Переговоры шейха с туарегами длились несколько дней. Туареги согласились помочь. Довольный шейх вернулся в Триполи.
Глава XIII
Прошло несколько дней, и ранним утром в усадьбу влетели всадники из числа воинов шейха. Они привезли связанного и запакованного в ковер человека. Что-то гортанно выкрикивая, скинули тюк с пленником у входа в черный шатер.
Шейх вышел из шатра. Медленно вышел. Нехорошо.
Жаккетта смотрела и радовалась, что сидит в своей комнате, а не находится в его поле зрения. Воинам и связанному человеку повезло меньше. Значительно меньше.
Шейх острием сабли перерезал путы, стягивающие ковер, пинком развернул его. Бледный, словно вся кровь из него ушла в яркие красные тона ковра, пленник с закрученными назад руками слабо шевельнулся.
Абдулла принес воды и плеснул в лицо пленнику.
Тот чуть встрепенулся, слизал, осевшие на пыльной, коже капли и открыл глаза. Шейх резко спросил его о чем-то. Пленник не отвечал.
Абдулла дал ему воды. Чаша опустела в несколько секунд.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74