Должен признаться, что я и сам был поражен.
– Но как же... как это все случилось?
Гость заулыбался еще шире.
– Как вам известно, сыновья Фердика слишком молоды, чтобы командовать войском, а братья оставили клан так давно, что никто не считает их подходящими вождями. Так что пришлось устроить турнир... Ну и я выиграл.
– Подозреваю, что дело не только в этом. Не обошлось без твоей репутации честного человека и доблестного воина, – с улыбкой предположила Рианнон. – Твои люди всегда тебя очень уважали. Я уверена, что, выбирая короля, они прежде всего думали о тебе.
– О, какие теплые слова от прекрасной дамы! – Гавран снова лукаво глянул в сторону Мэлгона. – Однако как ты думаешь, милость ко мне твоей королевы позволит задать ей важный для меня вопрос?
Мэлгон пожал плечами:
– Спроси ее сам.
Гавран лихо преклонил одно колено и взял Рианнон за руку.
– Я действительно польщен тем, что на меня пал выбор, однако все еще тревожусь, что династия Фердика и его предка Канедага прервана. И я подумал, что обязан как-то связать свое семейство с вами, принцессой королевской крови. – Глаза говорившего лукаво, в притворной стыдливости блеснули из-под опущенных век. – Однажды я просил у Фердика вашей руки, миледи, но он мне отказал. Было ясно, что он строил иные планы. Теперь я вижу всю мудрость его решения выдать вас за короля Мэлгона. – Гавран откашлялся, приготовившись сказать самое главное, и лицо его внезапно стало необычайно серьезным. – Но мое намерение породниться с вами осталось в силе. У меня трое прекрасных сыновей, и я хочу предложить вам: если у вас родится дочь, то пусть выберет себе любого из них в мужья.
Рианнон бросила взгляд на Мэлгона, пытаясь понять, как он отреагировал на столь неожиданное предложение. Но король, похоже, не удивился, и всем своим видом предлагал решать ей самой.
– Но я еще не родила, – ответила королева. – Смеем ли мы настолько пренебрегать волей Богини, чтобы устраивать жизнь еще не появившегося на свет человека? К тому же – вдруг у меня будут одни сыновья?
– Но вы не убедите меня, леди Рианнон, что не умеете смотреть в будущее. Убив Алевенона, вы переняли всю его силу и, безусловно, обладаете дарованиями, унаследованными от вашей матушки, Эсилт. Я же знаю, что вы способны видеть будущее. – Гавран взял руку Рианнон и, крепко держа ее, пристально посмотрел в лицо королевы. – Поглядите внимательнее, Рианнон, и скажите, что принесет нам время? И если вы видите дочь, то ответьте на мое предложение, дайте мне хоть малую надежду породниться с вами.
Вконец смутившись, Рианнон поглядела на мужа, потом вновь повернулась к Гаврану. Он был красивым мужчиной, сложением тела и цветом кожи походившим на Фердика, однако не обладавшим той надменностью, которая так портила прежнего бригантского короля. «Нет сомнения в том, что его сыновья столь же щедро наделены красотой и великодушием», – подумалось королеве. Такого свекра, как этот, надо еще поискать. Но все же его настойчивость пугала Рианнон. Разве ее дети не могут сами выбирать свою судьбу? Неужели и ее дочери суждено пройти путь своей родительницы, став разменной монетой в политической игре? Но, словно прочитав мысли королевы, Гавран сказал:
– Я обещаю вам, что девушку не станут неволить, и если она не найдет достойного среди моих детей, то я не посмею настаивать. Все, о чем я прошу, – это чтобы вы прежде других вспомнили о моем предложении.
Видя прямо перед собой этот умоляющий взгляд, Рианнон еще сильнее смутилась. Но все же она закрыла глаза и прислушалась к тому внутреннему голосу, что уже не раз подсказывал самые мудрые из возможных решений. На сей раз голос молчал, зато перед нею поплыли образы. Те самые, что явились в ту страшную ночь в море, когда она собиралась умереть. Тогда она видела не только хрустальные замки и голые поля, но еще и королевских детей, игравших в лесу на поляне. Все они были голубоглазыми и стройными, одни – темноволосыми, другие – рыженькими. И среди них насчитывалось целых три девочки. Рианнон распахнула глаза и глубоко вздохнула:
– Это обязательно должна быть старшая дочь, Гавран, или вас устроит любая?
Бригант от души расхохотался. Отпустив руки королевы, он поднялся с колена. Затем обернувшись к Мэлгону, с наигранным сочувствием поглядел ему в лицо.
– Не пойму, как ты терпишь все это, приятель. При одной мысли о том, что можно быть женатым на женщине, которая видит будущее, меня бросает в дрожь. Неудивительно, что ты остаешься преданным мужем. Как только тебе придет в голову улизнуть, Рианнон живенько приберет тебя к рукам.
– Но я же вовсе не колдую, – запротестовала королева. – Эти предвидения являются как обрывки сна. Я даже не уверена, что все так и будет. – Она указала пальцем на свой живот. – И потом, я предпочитаю сначала положенные десять лунных месяцев выносить сына и пройти через родовые муки, а уж потом думать о дочерях.
– Так это мальчик? – донесся с другого конца комнаты голос Мэлгона.
Рианнон нахмурилась и медленно кивнула:
– Думаю, да. Я не уверена, но мне показалось, что самым высоким в моем видении был мальчик.
– На кого он похож, на тебя или на меня?
Рианнон поглядела на мужа и поняла, что он дразнит ее – Мэлгон улыбался.
– Бессовестный, – проворчала королева. – Ты смотри, о чем спрашивает. Некоторые вещи должны быть неожиданными даже для отца.
– Ну а я должен наконец оставить миледи в покое. – Гавран снова поклонился и направился к дверям. Здесь он задержался, дружески подмигнул Рианнон и вышел.
Она легла на спину и устало вздохнула:
– Ну не знаю. Наверное, зря мы не рассказали ему правду. Нечестно будет отдавать свою дочь бедняге в невестки, ведь во мне самой нет и капли крови Фердика.
– Что ж с того? Пускай думает, что породнился с династией самого Канедага, и радуется. Мы-то с тобой хорошо знаем, что королевская кровь вовсе не имеет никакого значения. – Мэлгон подошел к постели, глаза его заволокло синим туманом. – С тех пор как я узнал правду о твоем отце, я часто думал, что именно от этого юного ирландца ты получила в наследство нежность и добросердечие. Неплохо бы многим королевским фамилиям разбавить свою кислую кровь твоей благословенной силой жизни.
– Силой жизни? – Рианнон наматывала локон волос на палец и глядела на своего красноречивого супруга с истинно королевской надменностью. – Если ты сейчас же не принесешь мне поесть, то боюсь, моя жизненная сила очень тебя разочарует. Клянусь, я так голодна, что могу устроить сцену, достойную твоей собственной огненной ярости.
Мэлгона вдруг будто кто-то ударил. Он заторопился к двери, бранясь и размахивая руками на ходу.
– Черт бы меня побрал! Совсем старый дурень спятил! Вот так заботливая служанка из меня получилась!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110
– Но как же... как это все случилось?
Гость заулыбался еще шире.
– Как вам известно, сыновья Фердика слишком молоды, чтобы командовать войском, а братья оставили клан так давно, что никто не считает их подходящими вождями. Так что пришлось устроить турнир... Ну и я выиграл.
– Подозреваю, что дело не только в этом. Не обошлось без твоей репутации честного человека и доблестного воина, – с улыбкой предположила Рианнон. – Твои люди всегда тебя очень уважали. Я уверена, что, выбирая короля, они прежде всего думали о тебе.
– О, какие теплые слова от прекрасной дамы! – Гавран снова лукаво глянул в сторону Мэлгона. – Однако как ты думаешь, милость ко мне твоей королевы позволит задать ей важный для меня вопрос?
Мэлгон пожал плечами:
– Спроси ее сам.
Гавран лихо преклонил одно колено и взял Рианнон за руку.
– Я действительно польщен тем, что на меня пал выбор, однако все еще тревожусь, что династия Фердика и его предка Канедага прервана. И я подумал, что обязан как-то связать свое семейство с вами, принцессой королевской крови. – Глаза говорившего лукаво, в притворной стыдливости блеснули из-под опущенных век. – Однажды я просил у Фердика вашей руки, миледи, но он мне отказал. Было ясно, что он строил иные планы. Теперь я вижу всю мудрость его решения выдать вас за короля Мэлгона. – Гавран откашлялся, приготовившись сказать самое главное, и лицо его внезапно стало необычайно серьезным. – Но мое намерение породниться с вами осталось в силе. У меня трое прекрасных сыновей, и я хочу предложить вам: если у вас родится дочь, то пусть выберет себе любого из них в мужья.
Рианнон бросила взгляд на Мэлгона, пытаясь понять, как он отреагировал на столь неожиданное предложение. Но король, похоже, не удивился, и всем своим видом предлагал решать ей самой.
– Но я еще не родила, – ответила королева. – Смеем ли мы настолько пренебрегать волей Богини, чтобы устраивать жизнь еще не появившегося на свет человека? К тому же – вдруг у меня будут одни сыновья?
– Но вы не убедите меня, леди Рианнон, что не умеете смотреть в будущее. Убив Алевенона, вы переняли всю его силу и, безусловно, обладаете дарованиями, унаследованными от вашей матушки, Эсилт. Я же знаю, что вы способны видеть будущее. – Гавран взял руку Рианнон и, крепко держа ее, пристально посмотрел в лицо королевы. – Поглядите внимательнее, Рианнон, и скажите, что принесет нам время? И если вы видите дочь, то ответьте на мое предложение, дайте мне хоть малую надежду породниться с вами.
Вконец смутившись, Рианнон поглядела на мужа, потом вновь повернулась к Гаврану. Он был красивым мужчиной, сложением тела и цветом кожи походившим на Фердика, однако не обладавшим той надменностью, которая так портила прежнего бригантского короля. «Нет сомнения в том, что его сыновья столь же щедро наделены красотой и великодушием», – подумалось королеве. Такого свекра, как этот, надо еще поискать. Но все же его настойчивость пугала Рианнон. Разве ее дети не могут сами выбирать свою судьбу? Неужели и ее дочери суждено пройти путь своей родительницы, став разменной монетой в политической игре? Но, словно прочитав мысли королевы, Гавран сказал:
– Я обещаю вам, что девушку не станут неволить, и если она не найдет достойного среди моих детей, то я не посмею настаивать. Все, о чем я прошу, – это чтобы вы прежде других вспомнили о моем предложении.
Видя прямо перед собой этот умоляющий взгляд, Рианнон еще сильнее смутилась. Но все же она закрыла глаза и прислушалась к тому внутреннему голосу, что уже не раз подсказывал самые мудрые из возможных решений. На сей раз голос молчал, зато перед нею поплыли образы. Те самые, что явились в ту страшную ночь в море, когда она собиралась умереть. Тогда она видела не только хрустальные замки и голые поля, но еще и королевских детей, игравших в лесу на поляне. Все они были голубоглазыми и стройными, одни – темноволосыми, другие – рыженькими. И среди них насчитывалось целых три девочки. Рианнон распахнула глаза и глубоко вздохнула:
– Это обязательно должна быть старшая дочь, Гавран, или вас устроит любая?
Бригант от души расхохотался. Отпустив руки королевы, он поднялся с колена. Затем обернувшись к Мэлгону, с наигранным сочувствием поглядел ему в лицо.
– Не пойму, как ты терпишь все это, приятель. При одной мысли о том, что можно быть женатым на женщине, которая видит будущее, меня бросает в дрожь. Неудивительно, что ты остаешься преданным мужем. Как только тебе придет в голову улизнуть, Рианнон живенько приберет тебя к рукам.
– Но я же вовсе не колдую, – запротестовала королева. – Эти предвидения являются как обрывки сна. Я даже не уверена, что все так и будет. – Она указала пальцем на свой живот. – И потом, я предпочитаю сначала положенные десять лунных месяцев выносить сына и пройти через родовые муки, а уж потом думать о дочерях.
– Так это мальчик? – донесся с другого конца комнаты голос Мэлгона.
Рианнон нахмурилась и медленно кивнула:
– Думаю, да. Я не уверена, но мне показалось, что самым высоким в моем видении был мальчик.
– На кого он похож, на тебя или на меня?
Рианнон поглядела на мужа и поняла, что он дразнит ее – Мэлгон улыбался.
– Бессовестный, – проворчала королева. – Ты смотри, о чем спрашивает. Некоторые вещи должны быть неожиданными даже для отца.
– Ну а я должен наконец оставить миледи в покое. – Гавран снова поклонился и направился к дверям. Здесь он задержался, дружески подмигнул Рианнон и вышел.
Она легла на спину и устало вздохнула:
– Ну не знаю. Наверное, зря мы не рассказали ему правду. Нечестно будет отдавать свою дочь бедняге в невестки, ведь во мне самой нет и капли крови Фердика.
– Что ж с того? Пускай думает, что породнился с династией самого Канедага, и радуется. Мы-то с тобой хорошо знаем, что королевская кровь вовсе не имеет никакого значения. – Мэлгон подошел к постели, глаза его заволокло синим туманом. – С тех пор как я узнал правду о твоем отце, я часто думал, что именно от этого юного ирландца ты получила в наследство нежность и добросердечие. Неплохо бы многим королевским фамилиям разбавить свою кислую кровь твоей благословенной силой жизни.
– Силой жизни? – Рианнон наматывала локон волос на палец и глядела на своего красноречивого супруга с истинно королевской надменностью. – Если ты сейчас же не принесешь мне поесть, то боюсь, моя жизненная сила очень тебя разочарует. Клянусь, я так голодна, что могу устроить сцену, достойную твоей собственной огненной ярости.
Мэлгона вдруг будто кто-то ударил. Он заторопился к двери, бранясь и размахивая руками на ходу.
– Черт бы меня побрал! Совсем старый дурень спятил! Вот так заботливая служанка из меня получилась!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110