Казалось, они, как темно-серая губка, втягивают в себя последние остатки света. Король отыскивал в сплошном тумане полосу прибрежной дороги, но так и не сумел ничего увидеть.
Новый удар грома потряс небесный свод и всю округу. Мэлгон отшатнулся внутрь башни, как только вспышка озарила окрестные холмы. За нею последовал еще один раскат, и вдруг его, подобно этой молнии, поразила ужасная догадка. Не была ли нынешняя гроза знаком неудовольствия древних богов? Может быть, это сам грозный Таранис требует отмщения за гибель Рианнон? Ведь она во многом была дочерью леса, полудиким, полуволшебным созданием. Почему бы в самом деле древним духам, коих она почитала, не призвать к отмщению грозные силы природы?
– Господи Иисусе, что с тобой, Мэлгон?
Король оглянулся и увидел на верхней ступеньке лестницы Бэйлина.
– Ты еще не слышал? – Мэлгон отбросил назад мокрые пряди волос, которые ветер упрямо швырял ему на лоб. – Элери сказал, что они не нашли Рианнон. Он думает, что она мертва.
Новая молния раскроила небосвод пополам, ярко очертив силуэт Бэйлина и высветив его черты. Он молвил сочувственно:
– Даже если она еще жива, в такую погоду ей не добраться домой. Пойдем вниз, Мэлгон. Ждать можно и у очага.
– Так ты тоже думаешь, что она умерла? Скажи, это правда?
Бэйлин заговорил так тихо и нерешительно, что король едва расслышал его слова:
– Не знаю, что и подумать. Нам обоим надо отдохнуть. Пойдем отсюда, пока нас не поразило очередной молнией или не смыло вниз потоками воды. – Воин уцепился за руку Мэлгона и потащил его за собой. – Пожалуйста, идем со мной, король.
Тот бросил последний взгляд на ближайшие различимые во мраке холмы и наконец-то позволил Бэйлину увести себя с башни.
– Я так замерз, – сказал он скорее самому себе, чем другу. – Наверное, мне больше никогда уже не согреться.
Направляя своих коней по скользкой грязной дороге, ведущей от Диганви к побережью, люди, составлявшие новую поисковую группу, то и дело переругивались. Хотя буря пронеслась мимо, дождь не унимался всю ночь и продолжился утром. Если он перейдет в снег, то дорогу подморозит, и она станет удобнее. Но сейчас не по сезону теплый ветер, дувший с моря, превращал путь в настоящее хлюпающее болото.
Они достигли, наконец, прибрежных утесов и спешились. Собаки собрались вокруг людей, беспокойно обнюхивая землю. Всадники поставили лошадей плотнее одну к другой и оставили Гарета наблюдать за ними, тогда как сами вместе С собаками принялись, то скользя, то неуклюже перебирая ногами, спускаться к прибрежной полосе. К тому моменту, когда экспедиция ступила на пляж, дождь усилился. Сквозь шум ливня и морского прибоя до людей едва доносился голос Бэйлина, отдававшего приказания:
– Идите врассыпную и принесите все, что найдете на песке.
При этих словах Мэлгон вздрогнул. Что можно было обнаружить на этом истерзанном волнами пространстве, кроме искалеченного тела мертвой Рианнон? Как ни пытался он отогнать от себя зловещие мысли, они неизменно рисовали картину останков, разбитых о прибрежные скалы и изъеденных морскими хищниками.
Когда люди разбрелись в разных направлениях, Мэлгон поглядел вверх, на скалы. В его воображении возник темный, наполненный духами лес, покрывавший другой конец долины. Ах, если б Рианнон бежала туда, вместо того чтобы спуститься на берег. Тогда бы у него оставалась надежда на то, что она жива.
Король с усилием оторвал взор от скал и побрел по песку, не в состоянии приблизиться к рокочущим бурунам – слишком уж он боялся обнаружить там что-нибудь. Вместо этого, с трудом переставляя ноги, он подошел к темнеющим на краю пляжа валунам. Здесь пронзительно и явственно к нему вернулся тот день, когда он впервые познал Рианнон. Она была так красива в утреннем свете, так ослепительно светла, так податлива... Ах, как резвилась она в морских волнах, подобная веселому сказочному эльфу! Нежное милое создание, казалось, сияло радостью, вторя радуге соленых брызг, то и дело вспыхивающей в лучах восходящего солнца. Припомнился ему и ее страх, поразительная боль во взгляде; сколько же терпения и ласк потребовалось, чтобы победить этот безотчетный ужас и завоевать ее доверие.
«Вчера я собственными руками уничтожил созданное с таким трудом», – подумалось ему. Он причинил ей боль, хотя клялся, что никогда не сделает этого, изгнал ее из своей жизни, как раз в противоположность тому, что сам же ей обещал. Чувство вины не давало ему покоя. Ярость исчезла, и теперь он ощущал только пустоту в душе и усталость.
Король повернулся к морю, наблюдая за группой, собравшейся у самой воды. По тому, как рыскали вокруг собаки и как склонились люди, словно разглядывая что-то на песке, он догадался, что им удалось отыскать нечто существенное. Мэлгон отвернулся, надеясь, что находка ничего не прояснит. Ведь если там только обрывок плаща или даже окровавленного платья, то это еще ни о чем не говорит. Рианнон могла сама разорвать одежду на лоскуты, чтобы перевязать рану. Она могла воспользоваться для этого как плащом, так и перепачканным в крови платьем, последнее даже вероятнее. Он не поверит в ее смерть, покуда не будет найдено неопровержимое доказательство того, что она не сумела покинуть пляж и укрыться в другом месте.
Когда Бэйлин отделился от остальных и направился к своему повелителю, король даже не понял, что тот несет ему нечто, покуда воин не приблизился почти вплотную и не протянул какой-то предмет. Прежде чем прикоснуться к находке, Мэлгон смахнул с ресниц застившую взор дождевую каплю. Перед ним была маленькая туфелька. Он сразу же вспомнил, как однажды принес с охоты рысь, из которой сшили эту пару для Рианнон. «Какое красивое животное, – промолвила тогда жена, гладя мягкую пятнистую шкуру, – Даже грех убивать». Но, несмотря на жалость к убитой зверюге, она приказала обшить свои новые зимние туфли рысьим мехом.
Мэлгон выжал воду из находки. Такая маленькая вещичка, такая незаметная, но преисполненная в настоящий момент столь глубокого смысла. Действительно, как смогла бы Рианнон уйти с пляжа без обуви? Дорога к лесу, усыпанная острыми камнями, весьма неудобна для ходьбы босиком, в особенности же теперь, когда повсюду стоят лужи с ледяной водой, оставленные прошедшим ливнем. Для раненой босой женщины такая задача непосильна.
– Мне очень жаль, Мэлгон. – Голос Бэйлина срывался. – Если ты прикажешь, мы будем искать, но люди промокли насквозь и уже совсем плохи, а собаки не могут взять след. Наверное, надо вернуться в Диганви и продолжить поиски, когда прояснится.
Король кивнул. Зачем понапрасну мучить людей? Теперь все равно нет надежды найти живую Рианнон, а поиски тела могут и обождать.
– Да, отправляйтесь домой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110
Новый удар грома потряс небесный свод и всю округу. Мэлгон отшатнулся внутрь башни, как только вспышка озарила окрестные холмы. За нею последовал еще один раскат, и вдруг его, подобно этой молнии, поразила ужасная догадка. Не была ли нынешняя гроза знаком неудовольствия древних богов? Может быть, это сам грозный Таранис требует отмщения за гибель Рианнон? Ведь она во многом была дочерью леса, полудиким, полуволшебным созданием. Почему бы в самом деле древним духам, коих она почитала, не призвать к отмщению грозные силы природы?
– Господи Иисусе, что с тобой, Мэлгон?
Король оглянулся и увидел на верхней ступеньке лестницы Бэйлина.
– Ты еще не слышал? – Мэлгон отбросил назад мокрые пряди волос, которые ветер упрямо швырял ему на лоб. – Элери сказал, что они не нашли Рианнон. Он думает, что она мертва.
Новая молния раскроила небосвод пополам, ярко очертив силуэт Бэйлина и высветив его черты. Он молвил сочувственно:
– Даже если она еще жива, в такую погоду ей не добраться домой. Пойдем вниз, Мэлгон. Ждать можно и у очага.
– Так ты тоже думаешь, что она умерла? Скажи, это правда?
Бэйлин заговорил так тихо и нерешительно, что король едва расслышал его слова:
– Не знаю, что и подумать. Нам обоим надо отдохнуть. Пойдем отсюда, пока нас не поразило очередной молнией или не смыло вниз потоками воды. – Воин уцепился за руку Мэлгона и потащил его за собой. – Пожалуйста, идем со мной, король.
Тот бросил последний взгляд на ближайшие различимые во мраке холмы и наконец-то позволил Бэйлину увести себя с башни.
– Я так замерз, – сказал он скорее самому себе, чем другу. – Наверное, мне больше никогда уже не согреться.
Направляя своих коней по скользкой грязной дороге, ведущей от Диганви к побережью, люди, составлявшие новую поисковую группу, то и дело переругивались. Хотя буря пронеслась мимо, дождь не унимался всю ночь и продолжился утром. Если он перейдет в снег, то дорогу подморозит, и она станет удобнее. Но сейчас не по сезону теплый ветер, дувший с моря, превращал путь в настоящее хлюпающее болото.
Они достигли, наконец, прибрежных утесов и спешились. Собаки собрались вокруг людей, беспокойно обнюхивая землю. Всадники поставили лошадей плотнее одну к другой и оставили Гарета наблюдать за ними, тогда как сами вместе С собаками принялись, то скользя, то неуклюже перебирая ногами, спускаться к прибрежной полосе. К тому моменту, когда экспедиция ступила на пляж, дождь усилился. Сквозь шум ливня и морского прибоя до людей едва доносился голос Бэйлина, отдававшего приказания:
– Идите врассыпную и принесите все, что найдете на песке.
При этих словах Мэлгон вздрогнул. Что можно было обнаружить на этом истерзанном волнами пространстве, кроме искалеченного тела мертвой Рианнон? Как ни пытался он отогнать от себя зловещие мысли, они неизменно рисовали картину останков, разбитых о прибрежные скалы и изъеденных морскими хищниками.
Когда люди разбрелись в разных направлениях, Мэлгон поглядел вверх, на скалы. В его воображении возник темный, наполненный духами лес, покрывавший другой конец долины. Ах, если б Рианнон бежала туда, вместо того чтобы спуститься на берег. Тогда бы у него оставалась надежда на то, что она жива.
Король с усилием оторвал взор от скал и побрел по песку, не в состоянии приблизиться к рокочущим бурунам – слишком уж он боялся обнаружить там что-нибудь. Вместо этого, с трудом переставляя ноги, он подошел к темнеющим на краю пляжа валунам. Здесь пронзительно и явственно к нему вернулся тот день, когда он впервые познал Рианнон. Она была так красива в утреннем свете, так ослепительно светла, так податлива... Ах, как резвилась она в морских волнах, подобная веселому сказочному эльфу! Нежное милое создание, казалось, сияло радостью, вторя радуге соленых брызг, то и дело вспыхивающей в лучах восходящего солнца. Припомнился ему и ее страх, поразительная боль во взгляде; сколько же терпения и ласк потребовалось, чтобы победить этот безотчетный ужас и завоевать ее доверие.
«Вчера я собственными руками уничтожил созданное с таким трудом», – подумалось ему. Он причинил ей боль, хотя клялся, что никогда не сделает этого, изгнал ее из своей жизни, как раз в противоположность тому, что сам же ей обещал. Чувство вины не давало ему покоя. Ярость исчезла, и теперь он ощущал только пустоту в душе и усталость.
Король повернулся к морю, наблюдая за группой, собравшейся у самой воды. По тому, как рыскали вокруг собаки и как склонились люди, словно разглядывая что-то на песке, он догадался, что им удалось отыскать нечто существенное. Мэлгон отвернулся, надеясь, что находка ничего не прояснит. Ведь если там только обрывок плаща или даже окровавленного платья, то это еще ни о чем не говорит. Рианнон могла сама разорвать одежду на лоскуты, чтобы перевязать рану. Она могла воспользоваться для этого как плащом, так и перепачканным в крови платьем, последнее даже вероятнее. Он не поверит в ее смерть, покуда не будет найдено неопровержимое доказательство того, что она не сумела покинуть пляж и укрыться в другом месте.
Когда Бэйлин отделился от остальных и направился к своему повелителю, король даже не понял, что тот несет ему нечто, покуда воин не приблизился почти вплотную и не протянул какой-то предмет. Прежде чем прикоснуться к находке, Мэлгон смахнул с ресниц застившую взор дождевую каплю. Перед ним была маленькая туфелька. Он сразу же вспомнил, как однажды принес с охоты рысь, из которой сшили эту пару для Рианнон. «Какое красивое животное, – промолвила тогда жена, гладя мягкую пятнистую шкуру, – Даже грех убивать». Но, несмотря на жалость к убитой зверюге, она приказала обшить свои новые зимние туфли рысьим мехом.
Мэлгон выжал воду из находки. Такая маленькая вещичка, такая незаметная, но преисполненная в настоящий момент столь глубокого смысла. Действительно, как смогла бы Рианнон уйти с пляжа без обуви? Дорога к лесу, усыпанная острыми камнями, весьма неудобна для ходьбы босиком, в особенности же теперь, когда повсюду стоят лужи с ледяной водой, оставленные прошедшим ливнем. Для раненой босой женщины такая задача непосильна.
– Мне очень жаль, Мэлгон. – Голос Бэйлина срывался. – Если ты прикажешь, мы будем искать, но люди промокли насквозь и уже совсем плохи, а собаки не могут взять след. Наверное, надо вернуться в Диганви и продолжить поиски, когда прояснится.
Король кивнул. Зачем понапрасну мучить людей? Теперь все равно нет надежды найти живую Рианнон, а поиски тела могут и обождать.
– Да, отправляйтесь домой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110