Быстроногий Кинрайт легко преодолел расстояние, отделявшее их от крепости, которая теперь выглядела уже не так устрашающе, как некогда представлялось Рианнон. Нынче она казалась не тюрьмой, а всего лишь мощной, надежной твердыней, возвышающейся на холме. Прежде это строение поражало ее своими размерами и величием, вселяя в душу благоговейный страх перед тем королем, который правил здесь. Сегодня она возвращается, поддерживаемая крепкой рукой этого короля. Теперь-то она знает, что он – обыкновенный мужчина, способный и рыдать, и беспокоиться, и бороться. Мужчина, которому она нужна.
Ворота были открыты, а двор заполнен людьми. Рианнон не могла припомнить, чтобы тут когда-либо собиралось столько народу. От волнения засосало под ложечкой, но она приподняла голову и расправила плечи. В конце концов, она – королева.
Поначалу занятая своими делами толпа не отпустила ни единого замечания в их адрес. Но по мере того как всадники продвигались вглубь крепости, люди стали узнавать короля, а потом и Рианнон. Лица у многих побелели, некоторые начали показывать на нее пальцами и перешептываться. Рианнон почувствовала, как рука Мэлгона напряглась. Она знала, насколько он взволнован – не испуган, а скорее готов дать отпор. «О Богиня, – мысленно молилась она, – будь со мною, дай мне силы».
Они уже почти доехали до самых дверей пиршественного зала, как вдруг им навстречу выскочил Рин с круглыми от изумления глазами.
– Рианнон! Ты вернулась!
Мэлгон отпустил ее, и она соскользнула с седла. За время ее отсутствия Рин заметно подрос. Теперь они могли почти на равных смотреть в лицо друг другу.
– Я скучала по тебе, – с улыбкой сказала королева. – Я вернулась, чтобы остаться с тобой и отцом.
Объятия Рина были красноречивее слов, а речь прерывалась слезами радости.
– Как же мы тосковали по тебе, Рианнон! Особенно отец. Я так рад, что ты снова с нами.
На глаза королевы навернулись слезы, но она не поддалась душевному порыву и не расплакалась. Следовало приготовиться к встрече с другими – с теми, кто сочтет ее ведьмой и колдуньей, кто не пожелает, чтобы Мэлгон любил ее.
Но теплые слова ребенка, казалось, ободрили стоявших рядом, и Рианнон почувствовала, как понемногу спадает напряжение, проходит страх, вызванный ее появлением. Король крепко обнял Рина и отправил его вперед; сам же, взяв королеву под руку, направился в зал, увлекая за собой толпу.
Здесь Мэлгон приблизился прямо к очагу, занял свое место во главе стола и усадил рядом с собой жену. Остальные собрались вокруг, некоторые расселись по лавкам или уселись прямо на столы, прочие стояли. Рианнон заметила множество незнакомых лиц и догадалась, что это вожди гвинеддских земель. Они смотрели на королеву с удивлением и любопытством, некоторые – с откровенной враждебностью.
Когда собрание смолкло, Мэлгон повернулся к Рианнон и поцеловал ее. Поцелуй получился довольно прохладным – не демонстрируя подлинных чувств короля, он призван был поставить всех перед фактом. Реакция присутствующих была самой разнообразной: от радости и одобрения до ярости и негодования. Рианнон успокоилась, увидев, что ближайшие соратники короля довольны происходящим. Все, кроме Бэйлина, – на его лице застыло выражение, которое можно было бы назвать испугом. Рианнон задумалась: прежде Бэйлин был таким замечательным малым...
Мэлгон откашлялся и заговорил своим глубоким, сильным голосом:
– Все вы слышали историю исчезновения моей супруги этой зимой. Как вы теперь можете убедиться, благодаря Великой Богине она возвращена мне. Я призвал вас всех сюда, чтобы вы присоединились к торжеству по поводу счастливого спасения моей королевы. – Мэлгон немного помолчал, потом с вызовом в голосе проговорил: – Если кто-либо чего-то не понял или сомневается в том, что Рианнон имеет право оставаться подле меня, говорите теперь же, потому что больше я никогда не стану обсуждать это с вами.
Сердце Рианнон екнуло, когда она увидела темно-рыжего, но уже седеющего человека, который выступил вперед и спросил:
– Это что же, новая выходка премудрого Дракона? Ты с помощью волшебства воссоздал ее из тумана, как тебя научила Богиня, Мэлгон? Что-то я сомневаюсь в этом.
У Рианнон перехватило дыхание, она все поняла. Этот человек – заклятый враг Мэлгона, Роддери. Он хочет задать общий настрой всему собранию и для этого собирается использовать разговор о Рианнон, чтобы представить Мэлгона дураком и тем самым ослабить его авторитет среди других вождей. Она решила прийти на помощь мужу.
Но прежде чем королева собралась с мыслями и открыла рот, новый голос ворвался в тишину притихшего зала. Грубая накидка из волчьей шкуры на плечах говорившего свидетельствовала о том, что это вождь одного из горных кланов, а его загорелое лицо и беззубый рот давали основания полагать, что он стар, как сами вершины Эрири.
– Ты говоришь неуважительно, Роддери. Мэлгон призвал нас всех, чтобы сообщить доброе известие. Мы обязаны предоставить ему возможность все объяснить. Я склонен выслушать всю историю от начала и до конца, прежде чем стану судить о ней.
И хотя слова старика были более чем справедливы, они еще сильнее взволновали Рианнон. Что мог сказать им Мэлгон? Истина была слишком правдоподобной, чтобы удовлетворить этих грозных мужчин. Она взглянула на мужа и увидела, что тот нахмурился. Как и его супруга, король понимал, что поведать всю правду просто немыслимо. Рианнон неожиданно поднялась.
– Я сама хочу все объяснить, – сказала она звонким голосом.
Люди обменивались изумленными взглядами. Мэлгон же крепко сжал руку супруги. Рианнон в ответ на это немое предупреждение упрямо покачала головой и продолжила:
– Я обязана взять на себя всю тяжесть объяснений, поскольку я и есть причина этого... недоразумения.
– Это не твоя вина, Рианнон, – прошептал Мэлгон, наклоняясь к ее уху.
Она повернулась к мужу, и глаза ее говорили: «Я обязана сделать это, я должна».
Король кивнул. Рианнон вновь обратилась к собранию. Руки ее дрожали, а сердце громко стучало в груди. Никогда прежде ей не приходилось публично держать речь. Если бы она попробовала сделать то же самое на совете у Фердика, то ее просто осмеяли бы и прогнали прочь. А ведь сейчас перед нею были не бригантские воины, не подданные отца, которые обязаны подчиняться своей принцессе с самого ее детства; здесь стояли мрачные, недоверчивые воины. Некоторые из них уже возненавидели ее. И потому она еще раз глубоко вздохнула, чтобы голос звучал тверже и увереннее.
– Все началось около месяца назад. Мы с мужем поссорились, и поскольку так и не сумели договориться, то я ушла из крепости. Я отправилась на берег моря, чтобы побыть в одиночестве. Там меня покинули силы, и от холода я лишилась чувств.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110