Виолетта почему-то держалась холодно и отчужденно, хотя, казалось, у нее не было причин быть столь сердитой и недружелюбной.
– Это вопрос прав штатов, – пожал плечами Джефф. – Южные штаты считали, что имели право решать свою собственную судьбу и больше не захотели оставаться частью Соединенных Штатов. Они почувствовали настоятельную потребность отделиться.
– Что значит «отделиться»? – спросила Эсси.
– Это значит: выйти из Союза и создать собственную страну, – пояснила Виолетта.
– Вы хотите сказать, что Техас, например, тогда будет одной страной, а Колорадо – другой? – поинтересовалась Джульетта.
– Это случилось бы на самом деле, если бы Юг выиграл войну, – кивнула Виолетта. Близнецы переглянулись.
– Я не хочу, чтобы дядя Монти жил в другой стране! – воскликнула Джульетта.
– Вы можете жить, где угодно, и оставаться свободными, – попытался разъяснить ситуацию Джефф. – Отделилась же Мексика.
– Папа не отпустит нас в Мексику, – вздохнула Джульетта. – Он считает, что далеко не безопасно разъезжать дочерям богатых американских ранчеро.
Джефф почувствовал, что ситуация ускользает из-под его контроля, и вопросительно посмотрел на Виолетту. Однако выражение ее лица по-прежнему оставалось неизменным.
– Это вообще-то не имеет ничего общего с причинами войны, – попытался исправить положение Джефф.
– Ну, а что вы скажете по поводу рабства? – спросила Виолетта.
Она казалась очень напряженной, явно, как и Джефф, изо всех сил стараясь не давать выход своему гневу.
– Разве война началась не из-за того, что землевладельцы хотели сохранить своих рабов и огромные плантации? Разве все разговоры о правах рабов велись не для того, чтобы скрыть истинную причину, из-за которой южане стремились развязать столь кровопролитную затяжную войну?!
Ну вот, наконец, та самая атака, которую Джефф ожидал с момента своего появления в классе. Сейчас Виолетта была его врагом.
– Возможно, это действительно касалось некоторых южан, но большинство из них не имели рабов. У моей семьи, например, их не было, как, впрочем, и плантаций. Мы жили в Техасе, на грязном ранчо. Нам было нечего есть, не хватало денег, чтобы купить оружие для защиты от грабителей и индейцев.
– Девочки, займитесь уроками, – перебила Виолетта. – Обсудим эту тему, когда вы сами познакомитесь с материалом. А мы с мистером Рандольфом продолжим нашу дискуссию в другом месте. Если понадоблюсь, я – в холле.
Она выглядела очень сердитой. Интересно, о чем собиралась поговорить с ним Виолетта с глазу на глаз, подумал Джефф.
– Вам прекрасно известно: Юг начал войну из-за рабов. Другой причины просто не существовало, – заявила Виолетта, как только за ними закрылась дверь.
– Я не стал бы рисковать своей жизнью только ради того, чтобы кто-то мог владеть рабами, – таким же сердитым тоном возразил Джефф.
– А ваша плантация в Вирджинии?
– Мы нанимали рабочих. Все, кто работал у нас, получали плату за свой труд.
– Зачем же вы тогда воевали? – Виолетта казалась несколько смущенной. – Уверена, вы не думаете, что Юг сделался бы богаче, став отдельной страной.
Джефф как раз именно так и думал, но считал, что достичь этой цели можно было другими способами, не начиная войну. В свое время он сказал об этом своему отцу, и его ответ до сих пор звучал в ушах Джеффа: «Ты так считаешь, потому что трус. Ты просто боишься, зная, что не сможешь стать достойным воином. Ты всегда был трусом».
Джефф упорно пытался забыть этот день, старался вычеркнуть из памяти, но и через пятнадцать лет помнил все так, словно это произошло вчера. Он не мог забыть той злости и ненависти, которую испытывал тогда к отцу. Этот негодяй ничуть не заботился о своем сыне, думая только о том, чтобы не пострадало имя семьи. Джефф никогда не мог понять, почему быть мотом, пьяницей, лжецом, бесчестным человеком, который до того довел своих соседей, что они оплатили его долги и выпроводили из Вирджинии, почему все это менее позорно, чем нежелание воевать?!
– Боишься, как бы тебя не убил какой-нибудь янки, – заявил тогда отец и пригрозил: – Учти, если ту не пойдешь воевать, я сам пристрелю тебя.
Джефф несомневался, что он так бы и сделал: отец ведь убил своего лучшего друга.
– Но я действительно считал, что Югу следовало стать независимой страной.
– Вы и сейчас в этом убеждены?
Джефф затруднялся ответить на этот вопрос. С одной стороны, Югу, наверное, было бы лучше умереть, чем оказаться посмешищем в глазах северян, убивших в нем все самое лучшее, самое стоящее. Но как банкир Джефф мог с уверенностью заявить: попытайся Юг выжить в одиночку, его бы ждал полный экономический крах.
– Сердцем я бы хотел, чтобы мы обрели свободу и независимость, а разумом понимаю, насколько это невозможно. Север более развит, но он не станет делиться с нами своим богатством и силой. Северяне нас ненавидят.
– У вас предвзятое мнение, – заметила Виолетта.
– Ну, разумеется, все янки считают так: если что-то не совпадает с их убеждениями, то это предвзятое мнение. Я не нуждаюсь в указаниях, во что и кому мне верить. Но лично я не стал бы развязывать войну только из желания выяснить разницу между нашими убеждениями.
Виолетта приблизилась к Джеффу на несколько шагов и задумчиво проговорила:
– Вы не похожи на человека, верящего в войну.
– А я и не верю. Это довольно глупый способ решения споров. К тому же результат не имеет ничего общего с тем, кто прав или не прав. В ходе войны лишь выясняется, кто сильнее. Проблемы же остаются, – не удержавшись, Джефф посмотрел на свой пустой рукав. – Ко всему прочему, это еще и бессмысленная потеря людей. Война разрушает так много жизней.
Джефф добровольцем вступил в армию только потому, что отец стыдил его, угрожал расправой обвинял в трусости. Он только не мог понять, почему оказался таким неудачником? Джордж, например, четыре года провоевал без единой царапины и даже дослужился до капитана, хотя и не учился в военной школе. Джеффа же ранили, взяли в плен, его батальон разбили под Геттисбергом…
– Вы же знаете, настоящей причиной войны было все-таки желание сохранить рабство, – сказала Виолетта, прервав его размышления. – Возможно, вы, как и большинство других южан, действительно не имели рабов, но у тех, кто принимал решения, они, наверняка, были.
Виолетта вплотную приблизилась к Джеффу и сердито посмотрела ему в глаза.
– Существовало множество других причин, по которым мы хотели отделиться, – ответил Джефф, раздраженный ее упрямством. – Одна из них состояла в том, что ваши торговцы буквально душили нас.
– Вы оказались бы задушены в любом случае! – всплеснула руками Виолетта, с трудом сдерживая рвущийся наружу гнев. – Ваша жизнь полностью зависела от эксплуатации рабов, необработанных земель и неограниченного рынка хлопка, который вы перенасытили, желая получать все больше и больше денег.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100
– Это вопрос прав штатов, – пожал плечами Джефф. – Южные штаты считали, что имели право решать свою собственную судьбу и больше не захотели оставаться частью Соединенных Штатов. Они почувствовали настоятельную потребность отделиться.
– Что значит «отделиться»? – спросила Эсси.
– Это значит: выйти из Союза и создать собственную страну, – пояснила Виолетта.
– Вы хотите сказать, что Техас, например, тогда будет одной страной, а Колорадо – другой? – поинтересовалась Джульетта.
– Это случилось бы на самом деле, если бы Юг выиграл войну, – кивнула Виолетта. Близнецы переглянулись.
– Я не хочу, чтобы дядя Монти жил в другой стране! – воскликнула Джульетта.
– Вы можете жить, где угодно, и оставаться свободными, – попытался разъяснить ситуацию Джефф. – Отделилась же Мексика.
– Папа не отпустит нас в Мексику, – вздохнула Джульетта. – Он считает, что далеко не безопасно разъезжать дочерям богатых американских ранчеро.
Джефф почувствовал, что ситуация ускользает из-под его контроля, и вопросительно посмотрел на Виолетту. Однако выражение ее лица по-прежнему оставалось неизменным.
– Это вообще-то не имеет ничего общего с причинами войны, – попытался исправить положение Джефф.
– Ну, а что вы скажете по поводу рабства? – спросила Виолетта.
Она казалась очень напряженной, явно, как и Джефф, изо всех сил стараясь не давать выход своему гневу.
– Разве война началась не из-за того, что землевладельцы хотели сохранить своих рабов и огромные плантации? Разве все разговоры о правах рабов велись не для того, чтобы скрыть истинную причину, из-за которой южане стремились развязать столь кровопролитную затяжную войну?!
Ну вот, наконец, та самая атака, которую Джефф ожидал с момента своего появления в классе. Сейчас Виолетта была его врагом.
– Возможно, это действительно касалось некоторых южан, но большинство из них не имели рабов. У моей семьи, например, их не было, как, впрочем, и плантаций. Мы жили в Техасе, на грязном ранчо. Нам было нечего есть, не хватало денег, чтобы купить оружие для защиты от грабителей и индейцев.
– Девочки, займитесь уроками, – перебила Виолетта. – Обсудим эту тему, когда вы сами познакомитесь с материалом. А мы с мистером Рандольфом продолжим нашу дискуссию в другом месте. Если понадоблюсь, я – в холле.
Она выглядела очень сердитой. Интересно, о чем собиралась поговорить с ним Виолетта с глазу на глаз, подумал Джефф.
– Вам прекрасно известно: Юг начал войну из-за рабов. Другой причины просто не существовало, – заявила Виолетта, как только за ними закрылась дверь.
– Я не стал бы рисковать своей жизнью только ради того, чтобы кто-то мог владеть рабами, – таким же сердитым тоном возразил Джефф.
– А ваша плантация в Вирджинии?
– Мы нанимали рабочих. Все, кто работал у нас, получали плату за свой труд.
– Зачем же вы тогда воевали? – Виолетта казалась несколько смущенной. – Уверена, вы не думаете, что Юг сделался бы богаче, став отдельной страной.
Джефф как раз именно так и думал, но считал, что достичь этой цели можно было другими способами, не начиная войну. В свое время он сказал об этом своему отцу, и его ответ до сих пор звучал в ушах Джеффа: «Ты так считаешь, потому что трус. Ты просто боишься, зная, что не сможешь стать достойным воином. Ты всегда был трусом».
Джефф упорно пытался забыть этот день, старался вычеркнуть из памяти, но и через пятнадцать лет помнил все так, словно это произошло вчера. Он не мог забыть той злости и ненависти, которую испытывал тогда к отцу. Этот негодяй ничуть не заботился о своем сыне, думая только о том, чтобы не пострадало имя семьи. Джефф никогда не мог понять, почему быть мотом, пьяницей, лжецом, бесчестным человеком, который до того довел своих соседей, что они оплатили его долги и выпроводили из Вирджинии, почему все это менее позорно, чем нежелание воевать?!
– Боишься, как бы тебя не убил какой-нибудь янки, – заявил тогда отец и пригрозил: – Учти, если ту не пойдешь воевать, я сам пристрелю тебя.
Джефф несомневался, что он так бы и сделал: отец ведь убил своего лучшего друга.
– Но я действительно считал, что Югу следовало стать независимой страной.
– Вы и сейчас в этом убеждены?
Джефф затруднялся ответить на этот вопрос. С одной стороны, Югу, наверное, было бы лучше умереть, чем оказаться посмешищем в глазах северян, убивших в нем все самое лучшее, самое стоящее. Но как банкир Джефф мог с уверенностью заявить: попытайся Юг выжить в одиночку, его бы ждал полный экономический крах.
– Сердцем я бы хотел, чтобы мы обрели свободу и независимость, а разумом понимаю, насколько это невозможно. Север более развит, но он не станет делиться с нами своим богатством и силой. Северяне нас ненавидят.
– У вас предвзятое мнение, – заметила Виолетта.
– Ну, разумеется, все янки считают так: если что-то не совпадает с их убеждениями, то это предвзятое мнение. Я не нуждаюсь в указаниях, во что и кому мне верить. Но лично я не стал бы развязывать войну только из желания выяснить разницу между нашими убеждениями.
Виолетта приблизилась к Джеффу на несколько шагов и задумчиво проговорила:
– Вы не похожи на человека, верящего в войну.
– А я и не верю. Это довольно глупый способ решения споров. К тому же результат не имеет ничего общего с тем, кто прав или не прав. В ходе войны лишь выясняется, кто сильнее. Проблемы же остаются, – не удержавшись, Джефф посмотрел на свой пустой рукав. – Ко всему прочему, это еще и бессмысленная потеря людей. Война разрушает так много жизней.
Джефф добровольцем вступил в армию только потому, что отец стыдил его, угрожал расправой обвинял в трусости. Он только не мог понять, почему оказался таким неудачником? Джордж, например, четыре года провоевал без единой царапины и даже дослужился до капитана, хотя и не учился в военной школе. Джеффа же ранили, взяли в плен, его батальон разбили под Геттисбергом…
– Вы же знаете, настоящей причиной войны было все-таки желание сохранить рабство, – сказала Виолетта, прервав его размышления. – Возможно, вы, как и большинство других южан, действительно не имели рабов, но у тех, кто принимал решения, они, наверняка, были.
Виолетта вплотную приблизилась к Джеффу и сердито посмотрела ему в глаза.
– Существовало множество других причин, по которым мы хотели отделиться, – ответил Джефф, раздраженный ее упрямством. – Одна из них состояла в том, что ваши торговцы буквально душили нас.
– Вы оказались бы задушены в любом случае! – всплеснула руками Виолетта, с трудом сдерживая рвущийся наружу гнев. – Ваша жизнь полностью зависела от эксплуатации рабов, необработанных земель и неограниченного рынка хлопка, который вы перенасытили, желая получать все больше и больше денег.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100