Неужели ты считала, что я безропотно проглочу любую твою ложь и тебе удастся за моей спиной обделывать ваши с Лоуденом делишки?
«Ну, давай же шевели мозгами!» — приказала себе Кэти, пытаясь придумать хоть какое-то оправдание своим поступкам — сейчас ее мог спасти только новый обман. Но как противно все время лгать и изворачиваться, как выматывает душу страх неизбежного разоблачения… «Нет, хватит лжи!» — решила она и ответила, изо всех сил стараясь придать своему голосу твердость:
— Я знала, что в конце концов правда обязательно выплывет наружу.
— Рад это слышать, — сказал он с видимым облегчением, как будто боялся другого ответа. — По крайней мере, ты не унижаешь меня и себя глупыми отговорками!
Ей отчаянно захотелось разглядеть лицо Итана, попытаться прочесть его мысли, которые могли дать ей надежду, но, сколько молодая женщина ни всматривалась во тьму, она видела лишь черный силуэт в дверном проеме. Зажечь бы свечу, но, увы, она не смела ослушаться Итана.
— Нет, все правильно, я не отрицаю своей вины, — едва слышно пробормотала Кэти.
В комнате повисло тягостное молчание. Кэти подумала, что должна рассказать ему о том, как она попала в эту историю, как Лоуден ее шантажировал. Итан, конечно, никогда не простит ее, но хотя бы поймет, что у нее не было другого выхода.
— Ты помнишь тот день, когда впервые увидел меня на Норт-сквер? — спросила она.
— Еще бы не помнить. В тот день я подумал, что ты хороша, как ангел, сошедший на землю!
В голове Кэти молнией мелькнула шальная мысль: может быть, попробовать сбежать? А что — проскочить мимо Итана и броситься на улицу проще простого. «Нет, — решила молодая женщина, — бежать ни к чему, он никогда не поднимет на меня руку, никогда!»
— Как ангел… — тихо повторил Итан и наконец подошел к ней. Слабый лучик света от окна упал на его лицо зыбкой полоской, но глаза остались в тени, как и его мысли.
Кэти уже собиралась продолжить свой рассказ, но Итан неожиданно обхватил ее рукой за плечи и грубо притянул к себе.
— Ну-ка, ангел, — проговорил он сдавленным от ярости голосом, и глаза его гневно блеснули, — расскажи о своих земных подвигах! Но только правду, если на это способен твой лживый язык!
Дрожа от испуга, Кэти набрала в легкие воздуха и заговорила быстро-быстро, чтобы он поскорее понял, в какое отчаянное положение она попала, и умерил свои гнев:
— Итан, послушай, как все произошло. На Норт-сквер в тот день был и Лоуден. Он тоже меня запомнил и выписал ордер на мой арест по обвинению в краже. К тому же он знал о моем побеге от Уиллоуби. Он пригрозил вернуть меня хозяину, и у меня просто не было выбора. Но ты не беспокойся, я ничего ему о вас не рассказывала. Признаю, я шпионила за мятежниками, но…
— Он нанял тебя для слежки за мной лично?
— Да.
— Гейдж получит приказ арестовать нас со дня на день. Тогда-то Лоуден и явится за мной со своими солдатами?
— Что ты, тебя не арестуют, Итан! — поспешно заверила его Кэти. — Я не назвала Лоудену настоящего имени Джона Смита!
— Господи, какая же ты лгунья, прекрасная, талантливая и бессовестная!
— Как плохо иметь репутацию лгуньи, — вздохнула она. — Когда говоришь чистую правду, тебе не верят!
Итан поднес свободную руку к ее лицу, погладил по щеке, потом вдруг обхватил за шею и большим пальцем приподнял голову Кэти за подбородок так, чтобы смутный свет луны упал ей на лицо.
— Нет, это не правда, — холодно, как-то отрешенно произнес он, — потому что ты за всю свою жизнь не сказала ни слова правды! Такую лживую тварь, как ты, надо было сразу убить, потому что пытаться вытянуть из тебя хоть одно правдивое слово — пустая трата времени!
— Что ты говоришь, Итан, опомнись! — испуганно прошептала Кэти, чувствуя, что его объятия сдавили ее, как тюремные колодки. — Ты не убьешь меня! Ты не можешь меня убить!
— Могу, милая, еще как могу! — хрипло проговорил он, обдавая ей щеку горячим дыханием. — И очень легко — просто сверну тебе шею. Ты не представляешь, как у меня чешутся руки!
— Нет, нет… — повторяла Кэти, отказываясь поверить, что он способен на убийство. Она не должна его бояться, он не такой, каким хочет казаться! К тому же у нее есть оружие, которое может ее защитить!
Она заставила себя расслабиться в его руках и медленно, очень медленно прильнула к нему, как будто растворяясь в его объятиях. Ее руки легли ему на грудь, и она почувствовала ладонью бешеные удары его сердца. Затаив дыхание, она ждала его реакции — он замер, и это дало ей надежду. Кэти обхватила ладонями его лицо и взмолилась:
— Итан, поверь, я никого не предавала! Я лгала Лоудену, чтобы спасти тебя, потому что я тебя люблю!
Из его груди вырвался вопль ярости и страдания, положив конец ее надеждам. С исказившимся как от боли лицом, словно прикосновения Кэти жгли его, Итан оторвал ее от себя и отшвырнул.
— Убирайся, чтобы я тебя больше не видел! — закричал он, и в его голосе было столько отвращения, что у нее чуть не разорвалось сердце. Потом Итан вытащил из кармана и бросил ей сложенный лист бумаги. — Вот договор о твоем освобождении, беги, спасай свою шкуру, но больше не попадайся мне на глаза!
Понимая, что он потерян для нее навсегда, Кэти подчинилась инстинкту самосохранения, который всегда приходил ей на помощь в самые трудные минуты жизни, и, схватив бумагу, бросилась вон, как затравленный зверь от охотника.
«Прочь, прочь, все кончено!» — билось в ее голове. Она бросилась к двери, дрожащими руками открыла ее и помчалась вперед по темному переулку.
Она бежала и бежала, как слепая, не разбирая дороги. У нее закололо в боку, она сбила ноги, но не останавливалась до тех пор, пока не потеряла последние силы и не повалилась ничком на мостовую, прижимая к груди драгоценную бумагу.
Через несколько минут Кэти медленно перекатилась на спину и морщась — саднили сбитые ноги и поцарапанные руки — села посреди пустой улицы, дрожа как осиновый лист, не в состоянии встать.
«Убирайся, чтоб я тебя больше не видел!» — жгучей болью, как от удара хлыстом, отзывались в мозгу слова Итана.
Кэти сжала голову руками, надеясь их заглушить, но ничего не вышло, и от презрения, которое звучало в этих словах, у нее разрывалось сердце. Ей показалось, что они будут до конца жизни преследовать ее, как самое страшное проклятье.
Кэти очнулась от холода. Сколько времени она просидела на мостовой, молодая женщина не знала, как не знала и того, поранилась ли, падая. Душа болела гораздо сильнее, чем тело, — вот ее единственное ощущение. В серой предрассветной мгле по улице мимо ее проулка промаршировал английский полк, и Кэти кольнула мысль, что нельзя сидеть на мостовой вечно, но найти силы встать она сумела очень не скоро.
Когда она наконец поднялась на ноги, то первым делом осмотрела себя и постаралась собраться с мыслями.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97
«Ну, давай же шевели мозгами!» — приказала себе Кэти, пытаясь придумать хоть какое-то оправдание своим поступкам — сейчас ее мог спасти только новый обман. Но как противно все время лгать и изворачиваться, как выматывает душу страх неизбежного разоблачения… «Нет, хватит лжи!» — решила она и ответила, изо всех сил стараясь придать своему голосу твердость:
— Я знала, что в конце концов правда обязательно выплывет наружу.
— Рад это слышать, — сказал он с видимым облегчением, как будто боялся другого ответа. — По крайней мере, ты не унижаешь меня и себя глупыми отговорками!
Ей отчаянно захотелось разглядеть лицо Итана, попытаться прочесть его мысли, которые могли дать ей надежду, но, сколько молодая женщина ни всматривалась во тьму, она видела лишь черный силуэт в дверном проеме. Зажечь бы свечу, но, увы, она не смела ослушаться Итана.
— Нет, все правильно, я не отрицаю своей вины, — едва слышно пробормотала Кэти.
В комнате повисло тягостное молчание. Кэти подумала, что должна рассказать ему о том, как она попала в эту историю, как Лоуден ее шантажировал. Итан, конечно, никогда не простит ее, но хотя бы поймет, что у нее не было другого выхода.
— Ты помнишь тот день, когда впервые увидел меня на Норт-сквер? — спросила она.
— Еще бы не помнить. В тот день я подумал, что ты хороша, как ангел, сошедший на землю!
В голове Кэти молнией мелькнула шальная мысль: может быть, попробовать сбежать? А что — проскочить мимо Итана и броситься на улицу проще простого. «Нет, — решила молодая женщина, — бежать ни к чему, он никогда не поднимет на меня руку, никогда!»
— Как ангел… — тихо повторил Итан и наконец подошел к ней. Слабый лучик света от окна упал на его лицо зыбкой полоской, но глаза остались в тени, как и его мысли.
Кэти уже собиралась продолжить свой рассказ, но Итан неожиданно обхватил ее рукой за плечи и грубо притянул к себе.
— Ну-ка, ангел, — проговорил он сдавленным от ярости голосом, и глаза его гневно блеснули, — расскажи о своих земных подвигах! Но только правду, если на это способен твой лживый язык!
Дрожа от испуга, Кэти набрала в легкие воздуха и заговорила быстро-быстро, чтобы он поскорее понял, в какое отчаянное положение она попала, и умерил свои гнев:
— Итан, послушай, как все произошло. На Норт-сквер в тот день был и Лоуден. Он тоже меня запомнил и выписал ордер на мой арест по обвинению в краже. К тому же он знал о моем побеге от Уиллоуби. Он пригрозил вернуть меня хозяину, и у меня просто не было выбора. Но ты не беспокойся, я ничего ему о вас не рассказывала. Признаю, я шпионила за мятежниками, но…
— Он нанял тебя для слежки за мной лично?
— Да.
— Гейдж получит приказ арестовать нас со дня на день. Тогда-то Лоуден и явится за мной со своими солдатами?
— Что ты, тебя не арестуют, Итан! — поспешно заверила его Кэти. — Я не назвала Лоудену настоящего имени Джона Смита!
— Господи, какая же ты лгунья, прекрасная, талантливая и бессовестная!
— Как плохо иметь репутацию лгуньи, — вздохнула она. — Когда говоришь чистую правду, тебе не верят!
Итан поднес свободную руку к ее лицу, погладил по щеке, потом вдруг обхватил за шею и большим пальцем приподнял голову Кэти за подбородок так, чтобы смутный свет луны упал ей на лицо.
— Нет, это не правда, — холодно, как-то отрешенно произнес он, — потому что ты за всю свою жизнь не сказала ни слова правды! Такую лживую тварь, как ты, надо было сразу убить, потому что пытаться вытянуть из тебя хоть одно правдивое слово — пустая трата времени!
— Что ты говоришь, Итан, опомнись! — испуганно прошептала Кэти, чувствуя, что его объятия сдавили ее, как тюремные колодки. — Ты не убьешь меня! Ты не можешь меня убить!
— Могу, милая, еще как могу! — хрипло проговорил он, обдавая ей щеку горячим дыханием. — И очень легко — просто сверну тебе шею. Ты не представляешь, как у меня чешутся руки!
— Нет, нет… — повторяла Кэти, отказываясь поверить, что он способен на убийство. Она не должна его бояться, он не такой, каким хочет казаться! К тому же у нее есть оружие, которое может ее защитить!
Она заставила себя расслабиться в его руках и медленно, очень медленно прильнула к нему, как будто растворяясь в его объятиях. Ее руки легли ему на грудь, и она почувствовала ладонью бешеные удары его сердца. Затаив дыхание, она ждала его реакции — он замер, и это дало ей надежду. Кэти обхватила ладонями его лицо и взмолилась:
— Итан, поверь, я никого не предавала! Я лгала Лоудену, чтобы спасти тебя, потому что я тебя люблю!
Из его груди вырвался вопль ярости и страдания, положив конец ее надеждам. С исказившимся как от боли лицом, словно прикосновения Кэти жгли его, Итан оторвал ее от себя и отшвырнул.
— Убирайся, чтобы я тебя больше не видел! — закричал он, и в его голосе было столько отвращения, что у нее чуть не разорвалось сердце. Потом Итан вытащил из кармана и бросил ей сложенный лист бумаги. — Вот договор о твоем освобождении, беги, спасай свою шкуру, но больше не попадайся мне на глаза!
Понимая, что он потерян для нее навсегда, Кэти подчинилась инстинкту самосохранения, который всегда приходил ей на помощь в самые трудные минуты жизни, и, схватив бумагу, бросилась вон, как затравленный зверь от охотника.
«Прочь, прочь, все кончено!» — билось в ее голове. Она бросилась к двери, дрожащими руками открыла ее и помчалась вперед по темному переулку.
Она бежала и бежала, как слепая, не разбирая дороги. У нее закололо в боку, она сбила ноги, но не останавливалась до тех пор, пока не потеряла последние силы и не повалилась ничком на мостовую, прижимая к груди драгоценную бумагу.
Через несколько минут Кэти медленно перекатилась на спину и морщась — саднили сбитые ноги и поцарапанные руки — села посреди пустой улицы, дрожа как осиновый лист, не в состоянии встать.
«Убирайся, чтоб я тебя больше не видел!» — жгучей болью, как от удара хлыстом, отзывались в мозгу слова Итана.
Кэти сжала голову руками, надеясь их заглушить, но ничего не вышло, и от презрения, которое звучало в этих словах, у нее разрывалось сердце. Ей показалось, что они будут до конца жизни преследовать ее, как самое страшное проклятье.
Кэти очнулась от холода. Сколько времени она просидела на мостовой, молодая женщина не знала, как не знала и того, поранилась ли, падая. Душа болела гораздо сильнее, чем тело, — вот ее единственное ощущение. В серой предрассветной мгле по улице мимо ее проулка промаршировал английский полк, и Кэти кольнула мысль, что нельзя сидеть на мостовой вечно, но найти силы встать она сумела очень не скоро.
Когда она наконец поднялась на ноги, то первым делом осмотрела себя и постаралась собраться с мыслями.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97