Но если вы откажете в моей маленькой просьбе, я оставлю вас привязанным к кровати, а сама уйду.
— Но я ничего не знаю! Я не имею доступа к такого рода секретам!
— Ну кто же поверит в эту сказку, дорогой Уильям? Что ж, вы сами выбрали свою судьбу! — вздохнула Кэти с наигранной жалостью.
— Это правда, честное слово! — взвизгнул Холбрук, облизнув губы. — Я ничего, ничего не знаю!
— Знаете, что скажет ваша жена, застав вас в таком виде? — спросила Кэти, окидывая его сочувственным взглядом.
— Я скажу ей, что меня заманили в ловушку, похитили, я все объясню, она поверит!
— Поверит, что похитители заманили вас в сомнительную гостиницу, привязали к кровати, спустили штаны, а потом исчезли, даже не взяв денег? — залилась смехом Кэти. — Ничего не скажешь, очень типично для похитителей!
— Господи, да я еще что-нибудь придумаю, поубедительней!
— Разумеется, вы можете выдумать сотню историй, одна фантастичнее другой, но советую вам сделать это быстрее: если ваша жена пунктуальна, у вас осталось не более десяти минут.
— Будьте вы прокляты!
Кэти пожала плечами:
— Напрасно упрямитесь. Воображаю, какой разразится скандал, когда слух о вашем амурном приключении пойдет гулять по гостиным!
— Вы не сможете ничего доказать!
— Разве светским сплетницам нужны доказательства? — ухмыльнулась Кэти. — Вы не хуже меня знаете, что грязный слух может в два счета уничтожить человека! А что касается вашей истории с похитителями, то какие похитители могут оставить на месте преступления такую улику?
Она показала на брошенный к его ногам пеньюар, и лицо пленника приняло такое потерянное выражение, что Кэти стало его по-настоящему жалко.
— Войска выступают в ночь на восемнадцатое апреля, — пробормотал он, — через четыре дня…
Кэти испустила вздох облегчения — спектакль можно было заканчивать — и вытащила из кармана пузырек со «святой водой». Немало послужив Кэти в ее аферах, загадочная жидкость и сейчас должна была помочь молодой женщине выйти из щекотливого положения: чтобы развязать Холбрука, его требовалось усыпить, иначе, освободившись, он мог напасть на свою мучительницу.
— Выпейте, — приказала Кэти, поднеся открытый пузырек губам пленника.
— Вы хотите меня отравить? — пролепетал он, испуганно отодвигаясь.
— Не говорите глупостей! — прикрикнула Кэти. — Это всего лишь снотворное, вы заснете, и я, клянусь всеми святыми, сделаю так, что ваша жена посчитает вас просто мертвецки пьяным.
— Я вам не верю!
— А у вас нет выбора! Выпейте и не волнуйтесь, сэр Уильям, я человек слова — никто ничего не узнает!
Однако Холбрук не сдавался, и Кэти, улучив момент, схватила его за волосы и вылила содержимое пузырька в открывшийся рот. Как она и предполагала, Холбрук начал отплевываться, но было поздно — он все-таки проглотил часть жидкости — вполне достаточно для достижения нужного результата, и через несколько минут погрузился в глубокий сон. Голова Холбрука упала на грудь, а тщедушное тело бессильно повисло на шелковых путах.
Кэти смотрела на него со смешанным чувством — он был отвратителен и жалок одновременно. Этот похотливый негодяй заслужил, чтобы она бросила его здесь, полуголого и связанного, на потеху всему Гулящему кварталу. Но Кэти не могла так поступить, ведь она дала слово. Поэтому молодая женщина быстро развязала своего пленника — он, как мешок, повалился на кровать и тут же захрапел, — а затем поспешно побросала в маленький саквояж свои вещи, включая один из бокалов, второй же, как и бутылку, оставила на столике. Застегнув на незадачливом сластолюбце брюки, она огляделась, проверяя, все ли в порядке, и покинула сцену.
Когда на следующее утро горничная принесла в номер завтрак, там не было никаких следов присутствия женщины, а мирно храпевший на кровати сэр Уильям Холбрук больше всего походил на пьянчужку, сильно перебравшего накануне. Кэти сдержала слово: скандал ему не угрожал, потому что милая Розали, которая, конечно же, ничего не знала о рандеву в гостинице, так и осталась в неведении относительно странных наклонностей своего благоверного.
От усталости Итан едва стоял на ногах. Весь день и большую часть вечера он сновал по городу, пытаясь выяснить дату предстоящего наступления на Конкорд, но безрезультатно. Его знакомые в губернаторской резиденции ничего не знали, кроме того, что поход намечен на ближайшее время, а если и знали, то, несмотря на все ухищрения Итана, не желали говорить об этом с легкомысленным денди, всегда демонстративно выражавшим пренебрежение к политке. Платные информаторы Джона Смита — портовые проститутки, матросы и мастеровые — тоже ничем не могли ему помочь: они что-то слышали о готовящемся походе, но, как и его высокопоставленные приятели, не могли назвать точную дату. Однако Итан чувствовал себя опустошенным не только физически, пустота зияла и в его душе.
Покидая дом доктора Джозефа Уоррена, единственного лидера вигов, оставшегося в городе, не считая Пола Ревира и его самого, Итан ощутил свое полное бессилие и признался себе, что потерпел крах. Джозеф тоже абсолютно ничего не знал о деталях губернаторского плана по захвату арсенала в Конкорде и сообщил только, что Гейдж получил официальные бумаги, предписывавшие ему начать аресты предводителей вигов. Расставаясь, Итан и доктор посоветовали друг другу поскорее покинуть Бостон, но обоим было ясно, что ни один, ни другой не сделают этого.
Выйдя из дома Уоррена, Итан в нерешительности остановился. Из города уехали уже все его друзья и помощники: чета Мунро, заперев свою пивную и прихватив непоседу-сына, спешно направилась в одно из предместий, Джошуа, Дороти и Адам Лоренс пробрались в сумерках в порт и отплыли на лодке в Чарльзтаун, Эндрю Фрейзер уехал в Уорчестер, где его ждала семья, а Ко-лин — в Нью-Гэмпшир к родственникам жены.
Оставить Бостон Итану советовали все, да и сам он прекрасно понимал, что это самое разумное в подобной ситуации, ведь теперь, когда губернатору официально приказано поймать заговорщиков, арест оставшихся в городе «Сынов свободы» лишь дело времени. Протяни Итан хотя бы день, и сырой каменный мешок в замке Уильям ему обеспечен: Кэти наверняка давно сообщила Лоудену о двойной жизни мистера Хардинга, и коварный виконт ждал только приказа из Лондона, чтобы начать действовать. Маленькая лгунья может сколько угодно отрицать свою вину, но кто ей поверит?
Итан закрыл глаза и постарался прогнать мысли о ней, они были слишком тягостны. Он не мог, не желал больше о ней думать! И вообще, вместо того, чтобы стоять поздней ночью на улице, рискуя быть арестованным английским патрулем, надо спешить домой, взять денег на дорогу и бежать в Чарльзтаун, пока еще можно уехать!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97
— Но я ничего не знаю! Я не имею доступа к такого рода секретам!
— Ну кто же поверит в эту сказку, дорогой Уильям? Что ж, вы сами выбрали свою судьбу! — вздохнула Кэти с наигранной жалостью.
— Это правда, честное слово! — взвизгнул Холбрук, облизнув губы. — Я ничего, ничего не знаю!
— Знаете, что скажет ваша жена, застав вас в таком виде? — спросила Кэти, окидывая его сочувственным взглядом.
— Я скажу ей, что меня заманили в ловушку, похитили, я все объясню, она поверит!
— Поверит, что похитители заманили вас в сомнительную гостиницу, привязали к кровати, спустили штаны, а потом исчезли, даже не взяв денег? — залилась смехом Кэти. — Ничего не скажешь, очень типично для похитителей!
— Господи, да я еще что-нибудь придумаю, поубедительней!
— Разумеется, вы можете выдумать сотню историй, одна фантастичнее другой, но советую вам сделать это быстрее: если ваша жена пунктуальна, у вас осталось не более десяти минут.
— Будьте вы прокляты!
Кэти пожала плечами:
— Напрасно упрямитесь. Воображаю, какой разразится скандал, когда слух о вашем амурном приключении пойдет гулять по гостиным!
— Вы не сможете ничего доказать!
— Разве светским сплетницам нужны доказательства? — ухмыльнулась Кэти. — Вы не хуже меня знаете, что грязный слух может в два счета уничтожить человека! А что касается вашей истории с похитителями, то какие похитители могут оставить на месте преступления такую улику?
Она показала на брошенный к его ногам пеньюар, и лицо пленника приняло такое потерянное выражение, что Кэти стало его по-настоящему жалко.
— Войска выступают в ночь на восемнадцатое апреля, — пробормотал он, — через четыре дня…
Кэти испустила вздох облегчения — спектакль можно было заканчивать — и вытащила из кармана пузырек со «святой водой». Немало послужив Кэти в ее аферах, загадочная жидкость и сейчас должна была помочь молодой женщине выйти из щекотливого положения: чтобы развязать Холбрука, его требовалось усыпить, иначе, освободившись, он мог напасть на свою мучительницу.
— Выпейте, — приказала Кэти, поднеся открытый пузырек губам пленника.
— Вы хотите меня отравить? — пролепетал он, испуганно отодвигаясь.
— Не говорите глупостей! — прикрикнула Кэти. — Это всего лишь снотворное, вы заснете, и я, клянусь всеми святыми, сделаю так, что ваша жена посчитает вас просто мертвецки пьяным.
— Я вам не верю!
— А у вас нет выбора! Выпейте и не волнуйтесь, сэр Уильям, я человек слова — никто ничего не узнает!
Однако Холбрук не сдавался, и Кэти, улучив момент, схватила его за волосы и вылила содержимое пузырька в открывшийся рот. Как она и предполагала, Холбрук начал отплевываться, но было поздно — он все-таки проглотил часть жидкости — вполне достаточно для достижения нужного результата, и через несколько минут погрузился в глубокий сон. Голова Холбрука упала на грудь, а тщедушное тело бессильно повисло на шелковых путах.
Кэти смотрела на него со смешанным чувством — он был отвратителен и жалок одновременно. Этот похотливый негодяй заслужил, чтобы она бросила его здесь, полуголого и связанного, на потеху всему Гулящему кварталу. Но Кэти не могла так поступить, ведь она дала слово. Поэтому молодая женщина быстро развязала своего пленника — он, как мешок, повалился на кровать и тут же захрапел, — а затем поспешно побросала в маленький саквояж свои вещи, включая один из бокалов, второй же, как и бутылку, оставила на столике. Застегнув на незадачливом сластолюбце брюки, она огляделась, проверяя, все ли в порядке, и покинула сцену.
Когда на следующее утро горничная принесла в номер завтрак, там не было никаких следов присутствия женщины, а мирно храпевший на кровати сэр Уильям Холбрук больше всего походил на пьянчужку, сильно перебравшего накануне. Кэти сдержала слово: скандал ему не угрожал, потому что милая Розали, которая, конечно же, ничего не знала о рандеву в гостинице, так и осталась в неведении относительно странных наклонностей своего благоверного.
От усталости Итан едва стоял на ногах. Весь день и большую часть вечера он сновал по городу, пытаясь выяснить дату предстоящего наступления на Конкорд, но безрезультатно. Его знакомые в губернаторской резиденции ничего не знали, кроме того, что поход намечен на ближайшее время, а если и знали, то, несмотря на все ухищрения Итана, не желали говорить об этом с легкомысленным денди, всегда демонстративно выражавшим пренебрежение к политке. Платные информаторы Джона Смита — портовые проститутки, матросы и мастеровые — тоже ничем не могли ему помочь: они что-то слышали о готовящемся походе, но, как и его высокопоставленные приятели, не могли назвать точную дату. Однако Итан чувствовал себя опустошенным не только физически, пустота зияла и в его душе.
Покидая дом доктора Джозефа Уоррена, единственного лидера вигов, оставшегося в городе, не считая Пола Ревира и его самого, Итан ощутил свое полное бессилие и признался себе, что потерпел крах. Джозеф тоже абсолютно ничего не знал о деталях губернаторского плана по захвату арсенала в Конкорде и сообщил только, что Гейдж получил официальные бумаги, предписывавшие ему начать аресты предводителей вигов. Расставаясь, Итан и доктор посоветовали друг другу поскорее покинуть Бостон, но обоим было ясно, что ни один, ни другой не сделают этого.
Выйдя из дома Уоррена, Итан в нерешительности остановился. Из города уехали уже все его друзья и помощники: чета Мунро, заперев свою пивную и прихватив непоседу-сына, спешно направилась в одно из предместий, Джошуа, Дороти и Адам Лоренс пробрались в сумерках в порт и отплыли на лодке в Чарльзтаун, Эндрю Фрейзер уехал в Уорчестер, где его ждала семья, а Ко-лин — в Нью-Гэмпшир к родственникам жены.
Оставить Бостон Итану советовали все, да и сам он прекрасно понимал, что это самое разумное в подобной ситуации, ведь теперь, когда губернатору официально приказано поймать заговорщиков, арест оставшихся в городе «Сынов свободы» лишь дело времени. Протяни Итан хотя бы день, и сырой каменный мешок в замке Уильям ему обеспечен: Кэти наверняка давно сообщила Лоудену о двойной жизни мистера Хардинга, и коварный виконт ждал только приказа из Лондона, чтобы начать действовать. Маленькая лгунья может сколько угодно отрицать свою вину, но кто ей поверит?
Итан закрыл глаза и постарался прогнать мысли о ней, они были слишком тягостны. Он не мог, не желал больше о ней думать! И вообще, вместо того, чтобы стоять поздней ночью на улице, рискуя быть арестованным английским патрулем, надо спешить домой, взять денег на дорогу и бежать в Чарльзтаун, пока еще можно уехать!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97