Она замерла, заметив в дверях фигуры. Обернувшись, она увидела, что это Тригг и Джексон, второй управляющий.
— Ну как? — спросила она с надеждой.
Но Тригг покачал головой.
— Уже последние вернулись — нет и следа мастера Себастьяна. Я поговорил с мистером Хоганом и мистером Сэлливаном, и они сказали, что мы должны несколько часов отдохнуть, а потом начать снова. Вода к этому времени немного спадет. — Его голос замолк на печальной ноте.
— Боже милостивый! — воскликнула Энни, и слезы снова навернулись у нее на глаза. — И надежды-то почти не осталось для нашего маленького барашка… а он у нас такой умненький и веселенький. — Она снова поднесла к глазам край фартука.
Джексон кивнул.
— Да уж, это точно — такой парнишка. Все его так любили! Никогда не видел, чтобы работники так охотно брались за дело, как они пошли на поиски прошлой ночью. Да-а-а…
Потом он перевел взгляд на накрытый стол, и Энни бросила вытирать глаза и заспешила к плите.
— Я сейчас… Минута — и готово…
Тригг с Джексоном уселись. Их движения были тяжелыми — сказывалось утомление ночи, проведенной под дождем.
Вдруг Тригг обернулся к Энни.
— Ну что там у хозяйки?
Она подняла голову.
— Господи, Боже мой, конечно! Я так занята была мыслями о мастере Себастьяне, что забыла вам сказать. Четыре часа назад родилась девочка. Крошечная, но, вроде, сил у нее достаточно, и похоже — будет жить. Волоски у нее черненькие — вся в отца.
— А хозяйка? — спросил Джексон.
Энни в сомнении нахмурилась.
— Ой, даже не знаю… Ей здорово досталось, бедняжке. Эта шла не так, как те, другие. Она еще не пришла в себя. И не спит — лежит с открытыми глазами и все спрашивает о мастере Себастьяне. Боже! Скорее бы приехал хозяин! Кто знает, когда ему удастся вернуться, раз вода так поднялась.
Энни поставила перед мужчинами тарелки, и в залитой солнцем кухне снова наступила тишина.
— Вы бы хоть как-то ее расшевелили, мистер Хоган, — говорила встревоженная Эмили Бейнс. — Ей, кажется, и ребенок не нужен, и она вообще ничего вокруг не замечает, знаете…
Джереми кивнул, заканчивая тихий разговор, который они вели у комнаты Сары. Он осторожно открыл дверь.
Большая комната была залита светом: занавески слабо колыхались перед раскрытыми окнами. Сара лежала на простой кровати, под белым балдахином, глаза ее были широко открыты и устремлены в безоблачное небо. В ее позе была пугающая неподвижность, которая рождала ощущение ожидания. Лицо и губы ее были бескровны, волосы, туго заплетенные в косы, лежали на подушке. На груди виднелось кружево кремового цвета, на плечах лежала пушистая голубая шаль. Комната была безукоризненно чиста: ничто в ней не напоминало о хаосе, царившем здесь ночью.
— Сара! — сказал Джереми, тихо закрывая за собой дверь.
Она, слегка приподнявшись, повернула к нему голову, а потом уронила ее снова на подушку.
— О! — Надежда, вдруг вспыхнувшая в ее глазах, так же быстро угасла.
Он подошел к кровати.
— Сара… Сара! Не нужно так! Еще есть надежда. Сейчас, при дневном свете…
— Дневной свет, да. Но вы его не найдете.
Говоря это, она повернулась к окну. Лицо ее выглядело измученным. На него вернулось выражение неподвижного отчаяния. Джереми смотрел на нее и прекрасно сознавал, что не в состоянии пробудить в ней интерес к жизни, расшевелить ее. Она была холодна как лед и неподвижна. Он бесшумно перешел к изножью кровати. Теперь она была ему хорошо видна, и он заметил, что она прижимает к себе белую деревянную лошадку с оборванной красной уздечкой. Она так же прижимала ее накануне вечером и ни за что не рассталась с лошадкой.
— Сара, — произнес он нежно.
Ресницы ее дрогнули, но она не ответила.
— Сара, ты же еще не видела свою малышку, свою дочь.
Она пошевелилась, чтобы взглянуть на него.
— Дочь? Но я потеряла Себастьяна. Он ведь тоже еще малыш. Смотри, Джереми, он взял с собой игрушку, когда ушел, — вот насколько он еще дитя. — И она погладила пальцами шершавый бок лошадки.
Внезапно она провела рукой по глазам.
— Джереми! — вскрикнула она. — Подойди… Подойди сюда скорее!
Он подошел к кровати сбоку и наклонился над ней. Ее пальцы нащупали его руку и судорожно сжали ее.
Он упал возле нее на колени.
— Сара!.. — выдохнул он.
— Я не поверила, когда ты появился, — сказала она почти шепотом. — Я помню, как я думала, что ты мне очень нужен, но что ты за много миль от нас.
Его губы коснулись ее пальцев, сжимающих его руку.
— Я пришел, когда узнал, что вода поднимается, — пробормотал он. — Я слышал, что Луи в Сиднее, и подумал, что тебе может понадобиться помощь.
Он прижался щекой к их переплетенным рукам, и они оба молчали. Он слышал ее тихое дыхание у самого своего уха. Его привело в ужас то, как холодна ее рука, он притянул ее к себе и попытался согреть. Глаза ее были закрыты, и он испытал панический страх, подумав, что она потеряла сознание. Но она вдруг широко их раскрыла и посмотрела прямо на него.
— Я так рада, что ты приехал, — сказала она слабым голосом. — Не думаю, что Себастьян может быть жив. Но твое присутствие помогает мне это перенести. Побудь немного в Кинтайре. Мне так одиноко среди всех этих людей. Ты ведь побудешь, правда, Джереми?
Он наклонился и тихо поцеловал ее в губы.
— Я не оставлю тебя, Сара, — сказал он.
III
Малышке Генриетте, исполнилось три дня, когда Джереми наконец решил, что ему пора покинуть Кинтайр и возвратиться на свою ферму. Он беспокоился о своем скоте, который, хоть и содержался в наскоро сколоченных загонах на высоком месте, все же нуждался в его заботе. И его сильно тревожила мысль, что при таком высоком уровне воды его кладовые могут сильно пострадать. Когда вода спадет, у всех будет уйма дел: уборка обломков, расчистка завалов, захоронение трупов животных, перевод застоявшегося скота на пастбища. Но всему Хоксбери предстоит проделать огромную работу, чтобы уничтожить последствия бедствия, и каждому следует заняться своей собственностью. Ему неловко было уезжать и оставлять все на Майкла Сэлливана. Этот молодой учитель из Корка, подумал Джереми, неплохой парень, но ему проще справиться с учебником истории, чем с последствиями наводнения. Он надеялся, что Тригг и Джексон приложат все усилия; и впервые за эти три дня он пожалел, что они ждут возвращения не Эндрю Маклея, а Луи де Бурже.
Себастьяна не нашли. Поиски продолжались, но уже без особого старания, потому что была потеряна всякая надежда, что он может быть жив. Сара тосковала по своему малышу, но, казалось, наконец стала находить утешение в Генриетте. Она лежала в своей белоснежной постели, малышка спала рядом, и казалось, ей совершенно безразлично, что происходит за пределами ее комнаты. Она ела мало, говорила мало, только постоянно спрашивала о Себастьяне.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136