– Нет, не так, – пробормотала она через минуту, когда смогла говорить.
– Я не могу здесь раздеться, – возразил он.
– Но ты раздеваешь меня!
Подняв ей платье еще выше, до талии, Флетч прижал жену к стеклу. Поппи ахнула – сочетание тепла и холода придало ощущениям особую остроту. Флетч принялся ласкать языком и целовать ее шею, подбородок, ямочки под скулами и, наконец, рот. Он был неистов и нежен одновременно, он брал и тут же отдавал, при этом его рука ни на миг не останавливалась, держа заданный ритм, который заставлял Поппи извиваться, прижиматься к холодному стеклу, всхлипывать…
В ней разгорался костер, искры которого поднимались все выше и выше, пока сердце не начало биться в унисон с движением его пальцев. Это движение стало ускоряться, пока наконец Поппи не прижалась к Флетчу, всхлипывая и содрогаясь всем телом. Он обнял ее, гася дрожь, заглушая поцелуем вскрик.
Придя в себя, Поппи спросила:
– Я не очень громко кричала?
– Что? – недоуменно, с хрипотцой в голосе переспросил Флетч. Похоже, он и сам еще не вполне пришел в себя.
Она понимающе улыбнулась:
– Это была моя очередь или твоя?
– Моя, – ответил он.
– А когда будет моя?
– Может быть, прямо сейчас?
Глава 51
Поппи показалось, что Флетч, с лица которого еще не сошел румянец любовного волнения, немного нервничает. Ее же затопило ощущение блаженства.
– Давай поднимемся наверх, – предложил он, – раз сейчас твоя очередь.
– Нет, – со счастливой улыбкой откликнулась Поппи. – Чего бы мне сейчас хотелось… – Она замолчала, капризно выпятив нижнюю губку. Это был еще один прием из арсенала французских обольстительниц, и Поппи прибегла к нему, потому что ей очень хотелось вновь увидеть страсть в глазах Флетча. – Давай лучше выйдем на свежий воздух.
– Ты хочешь гулять? – помрачнел он.
– Мы сможем вернуться в постель и позже, Флетч.
– Не могла бы ты называть меня по имени?
– Но, Фл… гм, а как твое имя?
– Ты не знаешь, как меня зовут?
Поппи задумалась, но так и не вспомнила. Однако никакого смущения или угрызений совести не ощутила.
– Понимаешь, мама всегда требовала, – объяснила она, – чтобы я называла тебя по фамилии – Флетчер. Ее не устраивало даже обращение «Флетч», а уж если бы я вдруг начала обращаться к тебе по имени, она бы просто упала в обморок от ужаса.
– Ненавижу ее! – мрачно выпалил Флетч.
– Мама настаивала, чтобы я ни в коем случае не возвращалась к тебе, пока ты не заведешь любовницу. Она говорила, что я не должна постоянно служить твоим плотским утехам.
Он схватил ее и прижал к себе.
– Забудь этот кошмар, дорогая, я не хочу больше о нем слышать! Отныне прошлое не имеет к нам никакого отношения. Мы должны думать только о том, что нужны друг другу.
– Вот как? Зачем же ты мне нужен?
– Чтобы служить твоим плотским утехам, конечно, – улыбнулся он, целуя ее волосы. – И еще… – Он проговорил что-то, она не сразу поняла что, а когда поняла, то у нее радостно екнуло сердце.
Поппи тоже было что сказать.
– Я не могу все время изображать француженку, Флетч, – призналась она. – Поэтому, боюсь, ты скоро ко мне охладеешь.
– Что ты, дорогая, никогда! – горячо воскликнул он, и в его глазах блеснули огоньки.
У Поппи от волнения задрожали губы, но, раз уж пошел такой разговор, она собиралась высказаться.
Нет, в конце концов он, конечно, охладеет к ней, но они обязательно должны сохранить теплые отношения, иначе ее сердце будет навсегда разбито. Она не могла потерять Флетча – чуть раньше, глядя на свое отражение в оконном стекле, она со всей ясностью поняла, что любит мужа и, что бы ни случилось, будет любить до конца своих дней.
– Я только хочу сказать: если это произойдет, мы могли бы остаться друзьями, Флетч, и я…
– Пожалуйста, не зови меня так.
– Как же мне тебя звать?
– Джон.
– Как?
Какое простое, внушительное, респектабельное имя! Оно совершенно не вязалось с прежними представлениями герцогини об утонченном и экстравагантном моднике-муже. Она с любовью оглядела его – волосы после любовной игры были взъерошены, но камзол сидел отменно, как всегда, и даже измятый галстук смотрелся очень мило, как будто так и надо. Нет, не зря Флетча считали законодателем мод!
– Значит, тебя зовут Джон? – радостно улыбнулась Поппи.
Не понимая, чему она улыбается, он бросил на нее такой сердитый взгляд, что герцогиня прыснула со смеху.
– Ты сказала, что сейчас твоя очередь, помнишь? – раздраженно заметил Флетч.
Поппи ликовала. Ну конечно же, он – Джон! Это имя идеально подходило ее любимому, такому крепкому, надежному, вдумчивому, благородному, искреннему и верному в любви, хоть и слишком экстравагантному для англичанина.
– Я люблю тебя, Джон, – сказала герцогиня и с нежностью погладила его по щеке.
Флетч улыбнулся, хотя в его взгляде читалось некоторое сомнение.
– Ну хорошо, раз тебе хочется на свежий воздух, пойдем прогуляемся, – сдался он и принялся ее целовать.
Поппи стоило большого труда освободиться из его объятий, но в конце концов он последовал за ней вниз, в холл.
Глава 52
– Я не хочу выходить, там холодно и идет снег. Сейчас сочельник, наконец! – струсив в последний момент, канючил Флетч. – Нас примут за сумасшедших!
Судя по лицам лакеев, провожавших на прогулку молодую герцогскую чету, так оно и случилось.
– Ты говорил, что сейчас моя очередь, – возразила Поппи.
– Но я имел в виду совсем другое место!
– Видишь ли, мне никогда не разрешалось выходить из дому в снегопад.
– И это было очень разумно! – с досадой бросил герцог, принимая от дворецкого пару меховых перчаток.
– Надеюсь, сэр, вы не потеряетесь в заснеженном парке? – напутствовал его Блант, вручая небольшой фонарь.
– Вот-вот, слышишь, Поппи? Мы можем потеряться, увязнуть в снегу, и нас найдут только весной!
– Не волнуйся, снегопад почти закончился, – деловито заметила Поппи. Она тоже взяла фонарь и кивнула лакею, который открыл перед ними массивную входную дверь.
Вырвавшийся из дома сноп света осветил землю – укутавший ее снег походил на сахарную вату.
Поппи легко, словно танцуя, двинулась вперед, и Флетчу пришлось последовать за ней.
– Я отправлю лакеев на поиски, если вашей светлости и герцогини не будет через час, – объявил дворецкий.
Флетчу вдруг пришла в голову мысль, что они с Поппи могли бы отыскать какой-нибудь теплый амбар и проверить на практике слова мисс Татлок о том, что в рождественскую ночь животные обретают дар человеческой речи. И еще они могли бы… Ведь скоро его очередь, в конце концов!
– Через два часа, Блант, – уточнил он.
Его снедало ненасытное, просто безумное желание. Ах, утащить бы Поппи наверх, бросить на постель и любить ее, сколько хватит сил! Эта мысль настолько распалила герцога, что он забыл про холод.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86