– Ее глаза затуманились. – Мне понадобилось некоторое время, но в конце концов я поняла, что не могу отказаться от своего шанса на любовь даже ради того, чтобы исполнить мечту отца.
Вздохнув, Трей привлек Антонию к себе и коснулся губами ее волос, а она, обвив руками его шею, прижалась лицом к его крепкому плечу, и благоговейный восторг от возможности обнимать Деверилла наполнил ее душу. Теперь она знала правду: всю жизнь она хотела брака, основанного на истинной любви.
– Трей, я так люблю тебя, – прерывисто прошептала она.
Деверилл наклонил голову и еще раз поцеловал Антонию, чувствуя, как его охватывает безграничная, всепоглощающая нежность.
– Господи, – простонал он, наконец оторвавшись от ее губ, – я дал бы на отсечение правую руку ради возможности прямо сейчас заняться с тобой любовью.
– Только не здесь. – С дразнящей улыбкой Антония взглянула сквозь ветви ивы на толпу гуляющих в парке. – Это было бы чересчур вызывающим даже для тебя.
– Что ж, ладно. Завтра мы сможем обвенчаться, а потом я целую неделю не выпущу тебя из постели. После того как твои друзья сегодня побывали у меня, я, не тратя времени, раздобыл специальное разрешение, – объяснил Деверилл в ответ на недоуменный взгляд Антонии, – так что теперь нам нет необходимости ждать три недели для оглашения в церкви.
Довольно улыбнувшись, Антония покачала головой и, неохотно высвободившись из его объятий, отступила на безопасное расстояние.
– К сожалению, я не могу прямо завтра обвенчаться с тобой, потому что должна дождаться возвращения Милдред Тоттл из Корнуолла. Она страшно обидится, если пропустит мою свадьбу. К тому же Эмили непременно захочет помочь устроить бал, или свадебный завтрак, или еще какой-нибудь подобный праздник. А в свадебное путешествие мы отправимся на Кирену.
– Согласен, это нетрудно организовать.
– И еще мы должны решить, где будем жить.
– Если хочешь, мы можем остаться здесь, в Англии. – Трей слегка помрачнел. – Сэр Гавейн будет не особенно доволен, но я могу вести свою работу и отсюда.
– Но я вовсе не против жить на Кирене.
– Даже несмотря на то что тебе придется оставить империю отца?
– Надеюсь, ты найдешь достойного кандидата на должность управляющего, и компания будет в надежных руках.
– Что ж, пожалуй. – Трей немного помолчал. – Кстати, ты, посылая ко мне Кокрана с предложением передать в мои руки половину твоей компании…
– Я думала, что ты сможешь пользоваться моими кораблями в интересах своего дела. Сначала я собиралась написать сэру Гавейну и спросить его, как мне это сделать, но потом поняла, что на это уйдет слишком много времени и ты, возможно, уедешь из Англии еще до того, как я получу от него ответ. Вот почему сегодня утром я решила просто передать тебе контрольный пакет, чтобы всеми средствами компании ты мог распоряжаться по своему усмотрению. Конечно, я не могла рассказать ему о «хранителях», но подумала, что ты будешь рад принять это предложение.
– Значит, твой подарок – это не подкуп? – Деверилл с подозрением смотрел на нее.
– Нет, Деверилл. – Антония улыбнулась. – Я просто хочу помочь тебе исполнять твой долг и заслужить право стать твоим соратником.
– Скорее, дорогая, это я должен трудиться, чтобы заслужить тебя. – Трей провел пальцем по нижней губе Антонии, думая, что, если она будет рядом, он сможет сдержать данную себе клятву. Антония понимала его призвание, понимала, что он посвятил свою жизнь делу «хранителей», и она никогда не попытается что-либо изменить, а будет всегда поддерживать и поощрять его.
– Антония, теперь ты – моя жизнь, – тихо произнес Трей. – Если бы я не смог быть с тобой, мое сердце, наверное, перестало бы биться. Ты ведь не предоставишь меня такой судьбе, нет?
– Никогда, любимый, – шепнула она, подставляя улыбающиеся губы для еще одного нежного поцелуя.
Эпилог
Остров Кирена, октябрь 1815года
Мертвая тишина повисла над толпой, и зрители все как один задержали дыхание, когда Антония прицелилась в соломенную мишень, закрепленную на высокой каменной стене замка Олуэн на расстоянии ста ярдов. У нее осталась для выстрела одна стрела – последняя в соревновании с единственным оставшимся противником, искусным графом Хоукхеретом.
Они состязались за корону в стрельбе из лука на ежегодном чемпионате Кирены. К этому моменту у Антонии было всего на четыре очка меньше, чем у Хоука, поэтому «золотой бычий глаз» обеспечил бы ей победу.
Затаив дыхание, Деверилл следил, как Антония натягивает тетиву лука, однако он напрасно волновался: выпущенная ею стрела вонзилась точно в центр мишени, до середины расщепив древко стрелы Хоука.
Одобрительные возгласы и аплодисменты приветствовали выдающееся мастерство, хотя среди них слышались и восклицания изумления и разочарования. Многие в толпе были явно удивлены тем, что граф Хоукхерст со своим знаменитым искусством выступил против женщины и проиграл. Хоук был их любимцем, и его победы в соревнованиях по атлетике и верховой езде давно стали предметом всеобщего восхищения.
Граф с изысканным поклоном поздравил Антонию.
– Признаю свое поражение, – добродушно сказал он, – и утешаюсь только тем, что побежден исключительно метким стрелком.
Щеки Антонии зарделись; она с благодарностью взглянула на высокого черноволосого графа, и Деверилл при виде того, как самый изысканный дворянин острова расточает похвалы его красавице жене, ощутил просыпающееся чувство собственника, хотя и знал, что у него нет причины ревновать ее к своему другу.
Пока зрители всячески высказывали Антонии одобрение и похвалу, Трей любовался ее гладко зачесанными назад и собранными в пучок восхитительными медно-каштановыми волосами.
Очаровательные завитушки обрамляли лицо Антонии, а кожа светилась теплым светом в золотых лучах послеполуденного солнца. Он не переставал удивляться своей причудливой судьбе, позволившей ему найти ту единственную в мире женщину, которая была создана исключительно для него. Антония стала ему великолепной парой, родственной душой, с ней каждый его вздох казался Трею первым. Впервые в своей жизни он наслаждался настоящим спокойствием. У него было в избытке захватывающих приключений и блистательных побед, но он никогда не знал глубокого душевного счастья, которое нашел с Антонией.
Через несколько мгновений Антония оглянулась вокруг себя, словно ища кого-то, и, остановив взгляд на Деверилле, улыбнулась ему сияющей улыбкой, от которой у него перехватило дыхание.
Шагнув вперед, Деверилл присоединился к окружившим Антонию зрителям и поцеловал ее, а потом похлопал по спине Хоука:
– Сочувствую, старина. Я ведь предупреждал, чтобы ты не вызывал ее на соревнование.
– Предупреждал, – грустно усмехнулся Хоук.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70
Вздохнув, Трей привлек Антонию к себе и коснулся губами ее волос, а она, обвив руками его шею, прижалась лицом к его крепкому плечу, и благоговейный восторг от возможности обнимать Деверилла наполнил ее душу. Теперь она знала правду: всю жизнь она хотела брака, основанного на истинной любви.
– Трей, я так люблю тебя, – прерывисто прошептала она.
Деверилл наклонил голову и еще раз поцеловал Антонию, чувствуя, как его охватывает безграничная, всепоглощающая нежность.
– Господи, – простонал он, наконец оторвавшись от ее губ, – я дал бы на отсечение правую руку ради возможности прямо сейчас заняться с тобой любовью.
– Только не здесь. – С дразнящей улыбкой Антония взглянула сквозь ветви ивы на толпу гуляющих в парке. – Это было бы чересчур вызывающим даже для тебя.
– Что ж, ладно. Завтра мы сможем обвенчаться, а потом я целую неделю не выпущу тебя из постели. После того как твои друзья сегодня побывали у меня, я, не тратя времени, раздобыл специальное разрешение, – объяснил Деверилл в ответ на недоуменный взгляд Антонии, – так что теперь нам нет необходимости ждать три недели для оглашения в церкви.
Довольно улыбнувшись, Антония покачала головой и, неохотно высвободившись из его объятий, отступила на безопасное расстояние.
– К сожалению, я не могу прямо завтра обвенчаться с тобой, потому что должна дождаться возвращения Милдред Тоттл из Корнуолла. Она страшно обидится, если пропустит мою свадьбу. К тому же Эмили непременно захочет помочь устроить бал, или свадебный завтрак, или еще какой-нибудь подобный праздник. А в свадебное путешествие мы отправимся на Кирену.
– Согласен, это нетрудно организовать.
– И еще мы должны решить, где будем жить.
– Если хочешь, мы можем остаться здесь, в Англии. – Трей слегка помрачнел. – Сэр Гавейн будет не особенно доволен, но я могу вести свою работу и отсюда.
– Но я вовсе не против жить на Кирене.
– Даже несмотря на то что тебе придется оставить империю отца?
– Надеюсь, ты найдешь достойного кандидата на должность управляющего, и компания будет в надежных руках.
– Что ж, пожалуй. – Трей немного помолчал. – Кстати, ты, посылая ко мне Кокрана с предложением передать в мои руки половину твоей компании…
– Я думала, что ты сможешь пользоваться моими кораблями в интересах своего дела. Сначала я собиралась написать сэру Гавейну и спросить его, как мне это сделать, но потом поняла, что на это уйдет слишком много времени и ты, возможно, уедешь из Англии еще до того, как я получу от него ответ. Вот почему сегодня утром я решила просто передать тебе контрольный пакет, чтобы всеми средствами компании ты мог распоряжаться по своему усмотрению. Конечно, я не могла рассказать ему о «хранителях», но подумала, что ты будешь рад принять это предложение.
– Значит, твой подарок – это не подкуп? – Деверилл с подозрением смотрел на нее.
– Нет, Деверилл. – Антония улыбнулась. – Я просто хочу помочь тебе исполнять твой долг и заслужить право стать твоим соратником.
– Скорее, дорогая, это я должен трудиться, чтобы заслужить тебя. – Трей провел пальцем по нижней губе Антонии, думая, что, если она будет рядом, он сможет сдержать данную себе клятву. Антония понимала его призвание, понимала, что он посвятил свою жизнь делу «хранителей», и она никогда не попытается что-либо изменить, а будет всегда поддерживать и поощрять его.
– Антония, теперь ты – моя жизнь, – тихо произнес Трей. – Если бы я не смог быть с тобой, мое сердце, наверное, перестало бы биться. Ты ведь не предоставишь меня такой судьбе, нет?
– Никогда, любимый, – шепнула она, подставляя улыбающиеся губы для еще одного нежного поцелуя.
Эпилог
Остров Кирена, октябрь 1815года
Мертвая тишина повисла над толпой, и зрители все как один задержали дыхание, когда Антония прицелилась в соломенную мишень, закрепленную на высокой каменной стене замка Олуэн на расстоянии ста ярдов. У нее осталась для выстрела одна стрела – последняя в соревновании с единственным оставшимся противником, искусным графом Хоукхеретом.
Они состязались за корону в стрельбе из лука на ежегодном чемпионате Кирены. К этому моменту у Антонии было всего на четыре очка меньше, чем у Хоука, поэтому «золотой бычий глаз» обеспечил бы ей победу.
Затаив дыхание, Деверилл следил, как Антония натягивает тетиву лука, однако он напрасно волновался: выпущенная ею стрела вонзилась точно в центр мишени, до середины расщепив древко стрелы Хоука.
Одобрительные возгласы и аплодисменты приветствовали выдающееся мастерство, хотя среди них слышались и восклицания изумления и разочарования. Многие в толпе были явно удивлены тем, что граф Хоукхерст со своим знаменитым искусством выступил против женщины и проиграл. Хоук был их любимцем, и его победы в соревнованиях по атлетике и верховой езде давно стали предметом всеобщего восхищения.
Граф с изысканным поклоном поздравил Антонию.
– Признаю свое поражение, – добродушно сказал он, – и утешаюсь только тем, что побежден исключительно метким стрелком.
Щеки Антонии зарделись; она с благодарностью взглянула на высокого черноволосого графа, и Деверилл при виде того, как самый изысканный дворянин острова расточает похвалы его красавице жене, ощутил просыпающееся чувство собственника, хотя и знал, что у него нет причины ревновать ее к своему другу.
Пока зрители всячески высказывали Антонии одобрение и похвалу, Трей любовался ее гладко зачесанными назад и собранными в пучок восхитительными медно-каштановыми волосами.
Очаровательные завитушки обрамляли лицо Антонии, а кожа светилась теплым светом в золотых лучах послеполуденного солнца. Он не переставал удивляться своей причудливой судьбе, позволившей ему найти ту единственную в мире женщину, которая была создана исключительно для него. Антония стала ему великолепной парой, родственной душой, с ней каждый его вздох казался Трею первым. Впервые в своей жизни он наслаждался настоящим спокойствием. У него было в избытке захватывающих приключений и блистательных побед, но он никогда не знал глубокого душевного счастья, которое нашел с Антонией.
Через несколько мгновений Антония оглянулась вокруг себя, словно ища кого-то, и, остановив взгляд на Деверилле, улыбнулась ему сияющей улыбкой, от которой у него перехватило дыхание.
Шагнув вперед, Деверилл присоединился к окружившим Антонию зрителям и поцеловал ее, а потом похлопал по спине Хоука:
– Сочувствую, старина. Я ведь предупреждал, чтобы ты не вызывал ее на соревнование.
– Предупреждал, – грустно усмехнулся Хоук.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70