– А теперь будьте любезны, снимите и рубашку.
Когда Торн вскинул брови, Диана почувствовала, что покраснела.
– Я изучала мужскую анатомию только по картинам или по гипсовым копиям с античных статуй. Мне нужно учиться писать торс живого человека.
В ответ на это Торн мило улыбнулся:
– Почему только торс? Я с удовольствием разденусь полностью.
В ответ Диана метнула уничтожающий взгляд.
– Нам только скандала не хватает. Я уже сыта по горло, спасибо. Из соображений приличия, пока я работаю, оставлю дверь каюты открытой. А еще лучше, позову служанку.
– Такие радикальные меры, пожалуй, ни к чему. Мы же помолвлены, вы забыли? А коли так, нам можно позволить себе кое-что.
– Ну, пожалуй. К тому же у служанки много работы.
Пока Торн снимал одежду, Диана занялась подготовкой всего необходимого. У нее уже был припасен холст, который она заранее натянула на деревянную раму подходящего размера, загрунтовала и дала ему полностью просохнуть. Сейчас она готовила палитру, чтобы масляные краски сочетались друг с другом, и отобрала несколько кистей.
– Так достаточно? – уточнил натурщик, отвлекая ее внимание.
Когда Диана подняла глаза на Торна, он уже стоял полуобнаженный. У нее перехватило дыхание.
«Он словно божество», – подумала она, восхищаясь его золотистым, сильным и пропорционально развитым телом.
Диана лишь коротко кивнула.
– Пожалуйста, встаньте, как я просила.
Торн снова совершенно раскованно прислонился к переборке и скрестил ноги.
Надолго повисло молчание, пока Диана прикидывала, каким образом скомпоновать его портрет. Уставившись в белизну пустого холста, Диана попыталась мысленно увидеть тот образ, который она хотела изобразить, увидеть композицию, характерные линии…
– Непонятно, почему мне нельзя позировать обнаженным, – наконец заговорил Торн. – Вы уже видели меня, какой я есть, во время купания.
Диана метнула на него взгляд. Озорной огонек горел у него в глазах. С внутренней дрожью она поняла, что Торн издевается над ней, снова провоцирует ее.
Она расправила плечи.
– Мне интересно писать вас исключительно для тренировки, и ничего больше.
– Но одна половина тела не будет полностью отвечать целям ваших упражнений, не так ли?
Диана промолчала в ответ.
– Я думаю, другая половина моего тела тоже интересна с этой точки зрения.
Диана непроизвольно усмехнулась, но тут же подавила веселость.
– У вас явно преувеличенное мнение о своей неотразимости, лорд Торн. Знаете, в чем ваша проблема?
– В чем?
– Вы испорчены еще с колыбели. Как сыну богатого дворянина, вам слишком много позволяли своевольничать.
– Отец мог бы поспорить с вами на эту тему.
Когда, не сказав ни слова, Диана повернулась к холсту, Торн ехидно осведомился:
– А вы знаете, в чем ваша проблема, мой очаровательный дракон?
– Нет, но полагаю, вы просветите меня.
– Вы боитесь, что мне удастся соблазнить вас.
– Не могли бы вы повернуть голову немного влево? Мне нужно, чтобы свет падал на лицо под определенным углом.
– Это все, что вы хотели сказать? Может, ответите на мое ласковое подтрунивание, например, кокетливо улыбнетесь?
– Боюсь, придется разочаровать вас. Кокетство не в моем характере.
Торн грустно покачал головой:
– Вы и в самом деле исключительно сложная задачка.
– А вы – самый настоящий надоеда. Пожалуйста, не могли бы вы немного помолчать и дать мне сосредоточиться?
Торн с готовностью замолчал. А Диана полностью ушла в работу.
Торн наблюдал за ней со смешанным чувством удовольствия и боли. Раньше никогда ему не приходило в голову, что рисование может быть настолько сексуально.
Он выругался про себя. Наверное, зря он согласился позировать. Заранее трудно было представить, что этот процесс лишь добавит искушений. Стоять перед Дианой и чувствовать, как она взглядом ощупывает его, только подбрасывало дровишек в огонь его страсти.
Прикусив нижнюю губу, она осторожно орудовала кистью. В темных глазах почти полная отрешенность. Глядя на нее, Торн без труда представлял, как она бьется в порывах страсти. Именно такой он видел ее в своих снах.
Минуты текли, увеличивая мучение. От долгого стояния в одной позе заломило все мускулы. Но самой мучительной была боль в паху. И даже несмотря на это, ему не хотелось отвлекать Диану, так что приходилось терпеть.
– Может, позволите мне немного расслабиться? – наконец не выдержал он. – Мы работаем уже больше часа.
Она испуганно посмотрела на него:
– О Господи! Простите меня. Всегда забываю о времени. Пожалуйста, отдохните немного.
Торн подергал плечами, покрутил ими, чтобы снять напряжение, потом растер предплечья.
– Если вы уделите мне еще полчаса вашего времени, – начала Диана, – я закончу эскиз целиком. Вы замерзли? – спросила она.
– Немного холодно, – уклончиво ответил Торн, не признаваясь, что в паху полыхало жаром. Он с намеком глянул на нее. – Если хотите, можете меня согреть.
Диана захлопала глазами в ответ на предложение, а потом недовольно скривилась:
– Мне не хочется. Возьмите одеяло с койки, завернитесь и погрейтесь у жаровни.
– Ох, как вы серьезны.
Так он и поступил, накинув шерстяное одеяло на плечи, но двинулся не к жаровне, а к мольберту.
– Можно посмотреть, что получается?
– Нет! Ни в коем случае. – Диана загородила холст. – Не люблю, когда смотрят на работу, пока ее не закончу.
– Это от скромности, да?
– Нет, просто не хочу, чтобы вы стали советовать мне, как вас писать.
– Ладно. Но все же я заслужил награду за то, что так усердно позирую?
Теперь Торн стоял почти вплотную к Диане, и его взгляд инстинктивно замер на ее чувственных губах.
Диана отпрянула, как будто осознала близость его обнаженной груди, и отступила на шаг.
– Я не собираюсь снова целоваться с вами, Торн. Поэтому просто выкиньте эту мысль из головы.
Он сделал вид, что обижен, хотя именно эту мысль он Держал в уме.
– Какая же вы злая. Я и не рассчитывал на поцелуй в качестве награды. Самое большее – это стакан вина.
– О, тогда налейте себе сами.
Торн пробрался к столу, на котором стоял графин с вином. На его корабле для комфорта пассажиров было предусмотрено много разных роскошных мелочей. Там он налил себе хорошую порцию отличной мадеры.
– Вам тоже стакан?
– Что?
Диана снова стояла у мольберта и увлеченно работала. Это бы задело Торна, если б было чем-то новым для него.
Торн подтащил палубное кресло, сел, потягивая вино, стал наблюдать за Дианой. Сейчас ее сосредоточенность не была такой углубленной, как раньше. Напротив, она делала мазки кистью задумчиво, словно размышляя.
Снова в каюте повисла тишина. Обычные скрипы корабельной качки да отдаленное хлопанье парусов в вышине.
– Вы и в самом деле никогда не писали обнаженную натуру?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76