Они просто весь день старались далеко не уходить от нее и отказывались оставлять ее наедине с Маркусом.
Она правильно делала, что держалась подальше от лорда Данверса, пыталась убедить себя Арабелла, когда они с Рослин и Лили отправились в академию, чтобы провести дневные занятия. Арабелла понимала, что не сможет оставаться холодной с Маркусом. И почти наверняка знала, что не устоит перед возрастающей плотской тягой к нему.
Рослин и Лили помогут ей спастись от самой себя. Так будет лучше, говорила себе Арабелла, и вовсе не обязательно, чтобы ей это нравилось.
Нужно сказать, что Маркус был совсем не в восторге, когда две младшие подопечные нарушили интимность его отношений с Арабеллой и стали всячески мешать ему ухаживать за ней. Граф также не слишком обрадовался, когда вскоре после возвращения из академии Рослин и Лили явились к нему в кабинет.
– Арабелла пошла наверх, чтобы переодеться к ужину, – мрачно сказала Лили, входя в комнату, – а мы хотели бы поговорить с вами, ваша светлость.
Рослин, вошедшая вслед за сестрой, вежливее, но с такой же серьезностью добавила:
– Не согласитесь ли вы уделить нам несколько минут своего времени, милорд?
Отложив перо, Маркус встал из-за стола и предложил девушкам присесть у высоких окон.
– Для моих прелестных подопечных у меня всегда найдется время.
Скорчив гримасу в ответ на лесть графа, Лили, однако, опустилась в кресло, заставив себя держаться благопристойно. Она без обиняков перешла к сути вопроса.
– Мы считаем, что будет лучше, если вы перестанете ухаживать за Арабеллой, лорд Данверс.
Маркус смерил младшую подопечную пытливым взглядом, усаживаясь на диванчик напротив нее.
– Полагаю, вы намерены объяснить почему?
– Потому что вы слишком привлекательны. Вы вполне способны заставить Арабеллу забыть о благоразумии. Мы не хотим, чтобы ветреный поклонник снова причинил ей боль.
Граф поднял бровь.
– Напрасно вы записали меня в ветреные поклонники. Я твердо намерен жениться на вашей сестре.
– Но вы не станете ей хорошим мужем.
Заставив себя сохранять спокойствие, Маркус откинулся на спинку дивана.
– Значит, вы считаете, что можете оценить мои супружеские качества?
– Вы не любите ее, милорд.
Лили подалась вперед, ее темные глаза вспыхнули от досады, лицо выражало тревогу.
– Арабелла всегда была слишком чувствительной. Бывший жених унизил ее и разбил ей сердце, и мы не хотим, чтобы это повторилось снова. Хватит с нее страданий.
Лили искренне переживала за сестру, понял Маркус. Голос Рослин был таким же тревожным, когда она вмешалась в разговор:
– Арабелле было очень трудно, когда жених отвернулся от нее, особенно после того, как мы потеряли родителей, дом и столкнулись с презрением высшего общества.
– Судя по всему, – ответил Маркус, – ее жених не выдержал первого же испытания. Мой характер не настолько слаб.
– Вы любите ее? – тихо спросила Рослин. – Даже если не сейчас, сможете ли вы полюбить ее со временем?
Вопрос застал графа врасплох. Рослин устремила на него проницательный взгляд, отчего Маркусу казалось, будто она видит его насквозь. Но он сам не знал ответа на нескромный вопрос подопечной.
Он, безусловно, питал к Арабелле очень сильные чувства. Он скучал, когда ее не было рядом. А когда предвкушал новую встречу с ней, сердце начинало сильнее биться в груди. Арабелла возбуждала в нем такую страсть, какой граф не испытывал уже много лет, а быть может, и никогда.
Но то, что он хотел Арабеллу – и хотел быть с ней рядом, – вовсе не означало, что когда-нибудь он почувствует романтическую любовь, о которой, как он думал, спрашивала Рослин.
– Мне кажется, – сказал наконец Маркус, – что мои чувства к вашей сестре должны оставаться между ею и мной.
Рослин кивнула в знак согласия.
– Возможно. Но мы не хотим, чтобы Арабелле снова причинили боль.
– Уверяю вас, что меньше всего на свете я хочу причинить ей боль.
– Но вы не можете обещать, что этого не случится.
Он на самом деле не может давать подобных обещаний, подумал граф, но, черт побери, приложит все усилия, чтобы сделать Арабеллу счастливой.
– Я могу пообещать, что если возьму вашу сестру в жены, наш брак будет совсем не таким, как у ваших родителей.
Лили, по-видимому, не удовлетворил такой ответ.
– Если вы влюбите в себя Арабеллу, то разобьете ей сердце. Мы не позволим вам причинить ей боль, подобно виконту Андервуду.
– Этого ни в коем случае не произойдет, – искренне сказал Маркус.
– Как мы можем быть в этом уверены? – спросила Лили.
– Увы, – сказал лорд Данверс, – я не смогу убедить вас, что действую с благими намерениями, но собираюсь продолжить ухаживания за вашей сестрой.
Лили по-прежнему негодующе взирала на графа, и он решил, что пора сменить тему.
– Между прочим, я рад возможности поговорить с вами двумя без свидетелей.
Маркус сделал паузу, переводя взгляд с одной сестры на другую.
– Прошу, расскажите мне о вашей матери.
При упоминании о матери Лили поджала губы, а Рослин насторожилась.
– Что именно вы хотите знать?
– Насколько я понимаю, она живет на побережье Франции, на полуострове Бретань. Вы не получали от нее известий в последнее время?
Лили коротко, надрывно усмехнулась.
– Ни в последнее время, ни за все четыре года. Она не послала нам ни единого письма с тех пор, как покинула Англию со своим любовником.
В голосе девушки слышалась горечь, и Маркус понял, что леди Лоринг была еще одной больной темой для Лилиан.
– Вероятно, у нее не было такой возможности, – заметил лорд Данверс. – Война на Пиренейском полуострове разгорелась с новой силой вскоре после того, как ваша мать отправилась во Францию, поэтому ей наверняка было чрезвычайно трудно с вами связаться.
– И все же она могла как-нибудь послать нам весточку, – немного мягче возразила Рослин, – хотя бы дать нам знать, что жива.
– А ваш дядя не пытался с ней связаться?
– Весьма сомнительно. Наш дядя не разрешал даже упоминать при нем маминого имени. Он не желал прощать позора, который она навлекла на его род.
– А не пыталась ли она вернуться домой, в Англию, когда закончилась война?
– Зачем? – спросила Лили. – Ей не были бы здесь рады.
– А сейчас что-нибудь изменилось? Теперь, когда вашего дяди больше нет, вы обрадовались бы ее возвращению?
– Нет, – ответила Лили дрожащим от убежденности голосом. – Я не хочу ее больше видеть.
Маркус сложил пальцы домиком и оперся на них подбородком, изучая подопечных. Рослин, похоже, немного больше была склонна простить мать, но граф подозревал, что Арабелла разделяла горькие чувства Лили.
– Почему вы спрашиваете? – нарушила молчание Рослин, снова пронизывая Маркуса всезнающим взглядом.
– Мне любопытно, – ответил лорд Данверс, что было правдой лишь отчасти.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85
Она правильно делала, что держалась подальше от лорда Данверса, пыталась убедить себя Арабелла, когда они с Рослин и Лили отправились в академию, чтобы провести дневные занятия. Арабелла понимала, что не сможет оставаться холодной с Маркусом. И почти наверняка знала, что не устоит перед возрастающей плотской тягой к нему.
Рослин и Лили помогут ей спастись от самой себя. Так будет лучше, говорила себе Арабелла, и вовсе не обязательно, чтобы ей это нравилось.
Нужно сказать, что Маркус был совсем не в восторге, когда две младшие подопечные нарушили интимность его отношений с Арабеллой и стали всячески мешать ему ухаживать за ней. Граф также не слишком обрадовался, когда вскоре после возвращения из академии Рослин и Лили явились к нему в кабинет.
– Арабелла пошла наверх, чтобы переодеться к ужину, – мрачно сказала Лили, входя в комнату, – а мы хотели бы поговорить с вами, ваша светлость.
Рослин, вошедшая вслед за сестрой, вежливее, но с такой же серьезностью добавила:
– Не согласитесь ли вы уделить нам несколько минут своего времени, милорд?
Отложив перо, Маркус встал из-за стола и предложил девушкам присесть у высоких окон.
– Для моих прелестных подопечных у меня всегда найдется время.
Скорчив гримасу в ответ на лесть графа, Лили, однако, опустилась в кресло, заставив себя держаться благопристойно. Она без обиняков перешла к сути вопроса.
– Мы считаем, что будет лучше, если вы перестанете ухаживать за Арабеллой, лорд Данверс.
Маркус смерил младшую подопечную пытливым взглядом, усаживаясь на диванчик напротив нее.
– Полагаю, вы намерены объяснить почему?
– Потому что вы слишком привлекательны. Вы вполне способны заставить Арабеллу забыть о благоразумии. Мы не хотим, чтобы ветреный поклонник снова причинил ей боль.
Граф поднял бровь.
– Напрасно вы записали меня в ветреные поклонники. Я твердо намерен жениться на вашей сестре.
– Но вы не станете ей хорошим мужем.
Заставив себя сохранять спокойствие, Маркус откинулся на спинку дивана.
– Значит, вы считаете, что можете оценить мои супружеские качества?
– Вы не любите ее, милорд.
Лили подалась вперед, ее темные глаза вспыхнули от досады, лицо выражало тревогу.
– Арабелла всегда была слишком чувствительной. Бывший жених унизил ее и разбил ей сердце, и мы не хотим, чтобы это повторилось снова. Хватит с нее страданий.
Лили искренне переживала за сестру, понял Маркус. Голос Рослин был таким же тревожным, когда она вмешалась в разговор:
– Арабелле было очень трудно, когда жених отвернулся от нее, особенно после того, как мы потеряли родителей, дом и столкнулись с презрением высшего общества.
– Судя по всему, – ответил Маркус, – ее жених не выдержал первого же испытания. Мой характер не настолько слаб.
– Вы любите ее? – тихо спросила Рослин. – Даже если не сейчас, сможете ли вы полюбить ее со временем?
Вопрос застал графа врасплох. Рослин устремила на него проницательный взгляд, отчего Маркусу казалось, будто она видит его насквозь. Но он сам не знал ответа на нескромный вопрос подопечной.
Он, безусловно, питал к Арабелле очень сильные чувства. Он скучал, когда ее не было рядом. А когда предвкушал новую встречу с ней, сердце начинало сильнее биться в груди. Арабелла возбуждала в нем такую страсть, какой граф не испытывал уже много лет, а быть может, и никогда.
Но то, что он хотел Арабеллу – и хотел быть с ней рядом, – вовсе не означало, что когда-нибудь он почувствует романтическую любовь, о которой, как он думал, спрашивала Рослин.
– Мне кажется, – сказал наконец Маркус, – что мои чувства к вашей сестре должны оставаться между ею и мной.
Рослин кивнула в знак согласия.
– Возможно. Но мы не хотим, чтобы Арабелле снова причинили боль.
– Уверяю вас, что меньше всего на свете я хочу причинить ей боль.
– Но вы не можете обещать, что этого не случится.
Он на самом деле не может давать подобных обещаний, подумал граф, но, черт побери, приложит все усилия, чтобы сделать Арабеллу счастливой.
– Я могу пообещать, что если возьму вашу сестру в жены, наш брак будет совсем не таким, как у ваших родителей.
Лили, по-видимому, не удовлетворил такой ответ.
– Если вы влюбите в себя Арабеллу, то разобьете ей сердце. Мы не позволим вам причинить ей боль, подобно виконту Андервуду.
– Этого ни в коем случае не произойдет, – искренне сказал Маркус.
– Как мы можем быть в этом уверены? – спросила Лили.
– Увы, – сказал лорд Данверс, – я не смогу убедить вас, что действую с благими намерениями, но собираюсь продолжить ухаживания за вашей сестрой.
Лили по-прежнему негодующе взирала на графа, и он решил, что пора сменить тему.
– Между прочим, я рад возможности поговорить с вами двумя без свидетелей.
Маркус сделал паузу, переводя взгляд с одной сестры на другую.
– Прошу, расскажите мне о вашей матери.
При упоминании о матери Лили поджала губы, а Рослин насторожилась.
– Что именно вы хотите знать?
– Насколько я понимаю, она живет на побережье Франции, на полуострове Бретань. Вы не получали от нее известий в последнее время?
Лили коротко, надрывно усмехнулась.
– Ни в последнее время, ни за все четыре года. Она не послала нам ни единого письма с тех пор, как покинула Англию со своим любовником.
В голосе девушки слышалась горечь, и Маркус понял, что леди Лоринг была еще одной больной темой для Лилиан.
– Вероятно, у нее не было такой возможности, – заметил лорд Данверс. – Война на Пиренейском полуострове разгорелась с новой силой вскоре после того, как ваша мать отправилась во Францию, поэтому ей наверняка было чрезвычайно трудно с вами связаться.
– И все же она могла как-нибудь послать нам весточку, – немного мягче возразила Рослин, – хотя бы дать нам знать, что жива.
– А ваш дядя не пытался с ней связаться?
– Весьма сомнительно. Наш дядя не разрешал даже упоминать при нем маминого имени. Он не желал прощать позора, который она навлекла на его род.
– А не пыталась ли она вернуться домой, в Англию, когда закончилась война?
– Зачем? – спросила Лили. – Ей не были бы здесь рады.
– А сейчас что-нибудь изменилось? Теперь, когда вашего дяди больше нет, вы обрадовались бы ее возвращению?
– Нет, – ответила Лили дрожащим от убежденности голосом. – Я не хочу ее больше видеть.
Маркус сложил пальцы домиком и оперся на них подбородком, изучая подопечных. Рослин, похоже, немного больше была склонна простить мать, но граф подозревал, что Арабелла разделяла горькие чувства Лили.
– Почему вы спрашиваете? – нарушила молчание Рослин, снова пронизывая Маркуса всезнающим взглядом.
– Мне любопытно, – ответил лорд Данверс, что было правдой лишь отчасти.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85