И тут почувствовала, что победила.
Ее спасли драконы, потому что стоило бы узурпатору переключить все свое внимание на нее, как они немедленно вышли бы из повиновения и принялись за свое разрушительное дело, а это, очевидно, не входило в его планы - во всяком случае пока не входило. Даже объединенная мощь Сговора вряд ли могла подчинить себе всех сразу. Сейчас было не время отвлекаться на мелочи. Источающие злобу глаза отвернулись, щупальца исчезли.
Спасена!
Тхайла стояла в саду. Дом позади нее представлял собой причудливое сооружение из дерева и цветных камней, непонятное и непрактичное, но надо признать, красивое. Повсюду вокруг она видела спящие цветы, дремлющие деревья и небольшие пруды с золотыми рыбками. В доме спали мужчина, женщина и двое детей, все золотоволосые и с золотистой кожей. Эльфы, золотоволосые демоны… Эти люди не казались страшными, и если бы не цвет их кожи, не смешные маленькие ушки, то выглядели бы совсем как пиксы.
Повсюду в разбросанных среди холмов домах спали люди. По представлениям обитателей Тхама, это место можно считать густонаселенным, но по сравнению с тем, что она до этого увидела во внешнем мире, оно было почти необитаемо. Небесное дерево возвышалось где-то очень далеко отсюда, его макушка сияла в лунном свете, а основание скрывалось за горизонтом. Она припомнила наскоро прочитанные книги. Это был Илрэйн, страна эльфов. Может быть, в Илрэйне она найдет пристанище, которое ищет?
- Нет, - проговорила Хранительница у нее за спиной. - Здесь нет безопасных мест.
Тхайла обернулась и пронзительно закричала:
- Уходите прочь!
Знакомая высокая тень опиралась на посох. Голос напоминал не то кудахтанье, не то скрип костей.
- Ты - пикс. Ты - недоразумение! Никто не даст приюта пиксу. Пиксов больше не существует в природе, так все здесь считают, запомни!
- Уходите, или испепелю вас!
- И тогда привлечешь сюда узурпатора.
- Значит, привлеку! - И она сконцентрировала свою силу.
- Ты уже видела его, - с издевкой прошептала Хранительница. Глаза ее блеснули под капюшоном. - И теперь знаешь всю глубину его Зла. Он поработит тебя, поработит навеки. И если и ты станешь служить ему, исчезнет последняя надежда, весь мир окажется в его руках - и весь мир погибнет.
- Но уж вам, во всяком случае, я не позволю поработить меня! Не таким путем! Вы уже перепробовали все средства, но вам запрещено прибегнуть к крайней мере, иначе вы бы пошли и на это. Уходите, или я уничтожу вас!
Тхайла взмахнула сгустком силы, словно огненным мечом, и Хранительница исчезла.
Теперь и Илрэйн был омрачен тягостными воспоминаниями, поэтому Тхайла покинула его.
Она училась, оттачивая свое мастерство, и, наконец убедившись, что ее нельзя обнаружить, вновь направилась на запад, зачарованная зловещей песней драконов.
Закончилась ночь, а вместе с ней и земля. Впереди лежало Западное море, холодное и безжизненное. Заря осветила вершины ледяной громады Мосвипса, парившие над низкими облаками, и Тхайла устремилась вниз, чтобы увидеть восход и отдохнуть.
В конце концов обессилев, она упадет на землю…
Она сидела на снежном уступе над бездной, обхватив колени руками, и смотрела на царство неба и белых скал. Волшебница вполне сносно чувствовала себя там, где простой смертный за несколько секунд окоченел бы от холода. Она видела драконов, все еще рвущихся на север, видела столб Зла в центре мира. Вероятно, могла бы даже разглядеть Тхам, хотя могущественная сила Кииф и скрыла бы его обитателей.
Почувствовав голод, Тхайла сотворила сочный сладкий плод манго и серебряный ножик, чтобы его разрезать. Съев мякоть, она превратила косточку в бриллиант размером с ухо пикса и зашвырнула его в снег. Только две проблемы не могли решить могущественные волшебники.
Главная из них - смерть. Она вспомнила те несколько счастливых месяцев с Лиибом, и слезы покатились по ее щекам, на ходу замерзая. Кииф, Ис-ан-Ок, Трэйн, еще шесть или семь других великих волшебников и теперь вот Тхайла… Она может ускользать от узурпатора сколько ей заблагорассудится - ее сила куда больше, чем он предполагает. Может отправиться куда угодно и делать все, что пожелает. Но не в ее власти воскресить Лииба и своего ребенка. Ей некуда идти и некого любить. Итак, вторая проблема - одиночество.
Солнце освещало всю Пандемию.
Весь мир принадлежал Тхайле, но ей было все равно.
3
Лорд Ампили только что закончил завтракать. Обстановка вокруг него была несколько необычной - грязная, замусоренная конюшня со свисающей по углам паутиной. Сквозь небольшие мрачные окна просачивался хмурый свет, но, будь освещение получше, это, пожалуй, испортило бы ему аппетит, ибо он сидел среди всего этого хлама за столом, покрытым камчатой скатертью и сервированным серебряным прибором. На тарелках еще можно было обнаружить жалкие остатки палтуса, копченой осетрины, жареной оленины и омлета с устрицами и мидиями, но великолепный пирог с телячьими почками был съеден, как и большая часть душистой еще теплой буханки. Он отхлебнул портера из своего бокала, промокнул губы хрустящей салфеткой и с сожалением признал, что не в состоянии съесть больше. Обстановка, возможно, и оставляла желать лучшего, но трапезы роскошнее он припомнить не мог.
Волшебница по-прежнему оставалась на том же месте, где сидела до того, как он задремал на несколько предрассветных часов. Днем черты ее лица были столь же неразличимы, как и при свете фонаря. Двое молодых людей присоединились к ним и теперь молча сидели на стульях с высокими спинками. Одеты они были в камзолы, но Ампили подозревал, что это те самые гвардейцы, похитившие его на балу. Теперь их тоже не удавалось рассмотреть. Никто не произносил ни слова, но по взглядам, которыми эти трое время от времени обменивались, он заключил, что они переговаривались с помощью волшебства.
- У его всемогущества великолепная кухня, - весело сказал лорд.
Ответа не последовало. Никто даже не взглянул на него.
Ампили вздохнул, размышляя, куда мог подеваться чародей. Его беспокоила одна мелочь - этот великолепный завтрак очень уж напоминал об обычае предлагать обильную трапезу приговоренным к смерти именитым преступникам накануне исполнения приговора.
Дверь щелкнула, заскрипела, опять заскрипела и, щелкнув, захлопнулась. Чародей Олибино, закутанный в серый плащ, широким шагом вошел в комнату. Он сбросил свои роскошные доспехи и сильно уменьшился в размерах, но лицо его еще можно было узнать. Очевидно, он играл роль ничем не примечательного мастерового средних лет, однако держался при этом чересчур надменно. Но кто бы осмелился сказать ему это?
Он взглянул на остатки завтрака и бросил презрительный взгляд на Ампили.
- Умеренность не принадлежит к числу ваших добродетелей, милорд.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102
Ее спасли драконы, потому что стоило бы узурпатору переключить все свое внимание на нее, как они немедленно вышли бы из повиновения и принялись за свое разрушительное дело, а это, очевидно, не входило в его планы - во всяком случае пока не входило. Даже объединенная мощь Сговора вряд ли могла подчинить себе всех сразу. Сейчас было не время отвлекаться на мелочи. Источающие злобу глаза отвернулись, щупальца исчезли.
Спасена!
Тхайла стояла в саду. Дом позади нее представлял собой причудливое сооружение из дерева и цветных камней, непонятное и непрактичное, но надо признать, красивое. Повсюду вокруг она видела спящие цветы, дремлющие деревья и небольшие пруды с золотыми рыбками. В доме спали мужчина, женщина и двое детей, все золотоволосые и с золотистой кожей. Эльфы, золотоволосые демоны… Эти люди не казались страшными, и если бы не цвет их кожи, не смешные маленькие ушки, то выглядели бы совсем как пиксы.
Повсюду в разбросанных среди холмов домах спали люди. По представлениям обитателей Тхама, это место можно считать густонаселенным, но по сравнению с тем, что она до этого увидела во внешнем мире, оно было почти необитаемо. Небесное дерево возвышалось где-то очень далеко отсюда, его макушка сияла в лунном свете, а основание скрывалось за горизонтом. Она припомнила наскоро прочитанные книги. Это был Илрэйн, страна эльфов. Может быть, в Илрэйне она найдет пристанище, которое ищет?
- Нет, - проговорила Хранительница у нее за спиной. - Здесь нет безопасных мест.
Тхайла обернулась и пронзительно закричала:
- Уходите прочь!
Знакомая высокая тень опиралась на посох. Голос напоминал не то кудахтанье, не то скрип костей.
- Ты - пикс. Ты - недоразумение! Никто не даст приюта пиксу. Пиксов больше не существует в природе, так все здесь считают, запомни!
- Уходите, или испепелю вас!
- И тогда привлечешь сюда узурпатора.
- Значит, привлеку! - И она сконцентрировала свою силу.
- Ты уже видела его, - с издевкой прошептала Хранительница. Глаза ее блеснули под капюшоном. - И теперь знаешь всю глубину его Зла. Он поработит тебя, поработит навеки. И если и ты станешь служить ему, исчезнет последняя надежда, весь мир окажется в его руках - и весь мир погибнет.
- Но уж вам, во всяком случае, я не позволю поработить меня! Не таким путем! Вы уже перепробовали все средства, но вам запрещено прибегнуть к крайней мере, иначе вы бы пошли и на это. Уходите, или я уничтожу вас!
Тхайла взмахнула сгустком силы, словно огненным мечом, и Хранительница исчезла.
Теперь и Илрэйн был омрачен тягостными воспоминаниями, поэтому Тхайла покинула его.
Она училась, оттачивая свое мастерство, и, наконец убедившись, что ее нельзя обнаружить, вновь направилась на запад, зачарованная зловещей песней драконов.
Закончилась ночь, а вместе с ней и земля. Впереди лежало Западное море, холодное и безжизненное. Заря осветила вершины ледяной громады Мосвипса, парившие над низкими облаками, и Тхайла устремилась вниз, чтобы увидеть восход и отдохнуть.
В конце концов обессилев, она упадет на землю…
Она сидела на снежном уступе над бездной, обхватив колени руками, и смотрела на царство неба и белых скал. Волшебница вполне сносно чувствовала себя там, где простой смертный за несколько секунд окоченел бы от холода. Она видела драконов, все еще рвущихся на север, видела столб Зла в центре мира. Вероятно, могла бы даже разглядеть Тхам, хотя могущественная сила Кииф и скрыла бы его обитателей.
Почувствовав голод, Тхайла сотворила сочный сладкий плод манго и серебряный ножик, чтобы его разрезать. Съев мякоть, она превратила косточку в бриллиант размером с ухо пикса и зашвырнула его в снег. Только две проблемы не могли решить могущественные волшебники.
Главная из них - смерть. Она вспомнила те несколько счастливых месяцев с Лиибом, и слезы покатились по ее щекам, на ходу замерзая. Кииф, Ис-ан-Ок, Трэйн, еще шесть или семь других великих волшебников и теперь вот Тхайла… Она может ускользать от узурпатора сколько ей заблагорассудится - ее сила куда больше, чем он предполагает. Может отправиться куда угодно и делать все, что пожелает. Но не в ее власти воскресить Лииба и своего ребенка. Ей некуда идти и некого любить. Итак, вторая проблема - одиночество.
Солнце освещало всю Пандемию.
Весь мир принадлежал Тхайле, но ей было все равно.
3
Лорд Ампили только что закончил завтракать. Обстановка вокруг него была несколько необычной - грязная, замусоренная конюшня со свисающей по углам паутиной. Сквозь небольшие мрачные окна просачивался хмурый свет, но, будь освещение получше, это, пожалуй, испортило бы ему аппетит, ибо он сидел среди всего этого хлама за столом, покрытым камчатой скатертью и сервированным серебряным прибором. На тарелках еще можно было обнаружить жалкие остатки палтуса, копченой осетрины, жареной оленины и омлета с устрицами и мидиями, но великолепный пирог с телячьими почками был съеден, как и большая часть душистой еще теплой буханки. Он отхлебнул портера из своего бокала, промокнул губы хрустящей салфеткой и с сожалением признал, что не в состоянии съесть больше. Обстановка, возможно, и оставляла желать лучшего, но трапезы роскошнее он припомнить не мог.
Волшебница по-прежнему оставалась на том же месте, где сидела до того, как он задремал на несколько предрассветных часов. Днем черты ее лица были столь же неразличимы, как и при свете фонаря. Двое молодых людей присоединились к ним и теперь молча сидели на стульях с высокими спинками. Одеты они были в камзолы, но Ампили подозревал, что это те самые гвардейцы, похитившие его на балу. Теперь их тоже не удавалось рассмотреть. Никто не произносил ни слова, но по взглядам, которыми эти трое время от времени обменивались, он заключил, что они переговаривались с помощью волшебства.
- У его всемогущества великолепная кухня, - весело сказал лорд.
Ответа не последовало. Никто даже не взглянул на него.
Ампили вздохнул, размышляя, куда мог подеваться чародей. Его беспокоила одна мелочь - этот великолепный завтрак очень уж напоминал об обычае предлагать обильную трапезу приговоренным к смерти именитым преступникам накануне исполнения приговора.
Дверь щелкнула, заскрипела, опять заскрипела и, щелкнув, захлопнулась. Чародей Олибино, закутанный в серый плащ, широким шагом вошел в комнату. Он сбросил свои роскошные доспехи и сильно уменьшился в размерах, но лицо его еще можно было узнать. Очевидно, он играл роль ничем не примечательного мастерового средних лет, однако держался при этом чересчур надменно. Но кто бы осмелился сказать ему это?
Он взглянул на остатки завтрака и бросил презрительный взгляд на Ампили.
- Умеренность не принадлежит к числу ваших добродетелей, милорд.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102