Констанция пристально смотрела на сестру.
— Ты никогда не будешь невестой Христа… — Она повысила голос: — Никогда. Король Генри выбрал тебе жениха. Он ждет внизу.
Глаза Бертрады сверкнули.
— Бог создал меня вовсе не для короля Генри. Почему ты — моя сестра, говоришь мне это?! Кто придумал и узаконил это вульгарное правило, что король может выбирать жениха и вообще решать судьбу, не спрашивая согласия?
Наклонившись к Бсртрадс, леди Морлакс осторожно забрала из ее руки нож, борясь с желанием отшлепать сестру. Глаза Бертрады налились слезами, и она, уткнувшись в грудь сестры, горько разрыдалась.
Одна из девушек вошла в комнату и сообщила, что пришел какой-то рыцарь с посланием к леди Бертрадс. Констанция подумала, что это мог быть только де Клинтон, желавший начать традиционные смотрины невесты сына. Она опять взглянула на молочную кожу сестры, на ее крепкую, высокую грудь, чуть видную сквозь распущенные волосы, и мысленно представила себе молодого и более чем прекрасного жениха. Нет, он не сможет остаться равнодушным к прелестям сестры, он заставит ее забыть монастырское прошлое! Да к тому же его семья рассматривала этот брак как удачный поворот фортуны. Во-первых, отец жениха не был аристократом по рождению, но был способным и амбициозным и всегда хвастал, что смог подняться «из грязи» и стать довольно богатым, а во-вторых, помимо знатного титула и вдобавок к богатству семьи, Бертрада приносила в приданое несколько участков земли в Уэллсе, собственность в Пуатье и Нормандии, которая была подарена ее отцу Гилберту де Джобоургу за службу в армии короля.
Констанция распорядилась предоставить монахиням комнаты, пиво и еду, а также приказала помыть и уложить свою дочь.
— Я приду, как только смогу, — добавила она.
Монахини покинули комнату, слуги принесли еще горячей воды и прибрали в комнате. Наблюдая за этой суетой, Констанция вспоминала свои ощущения, когда ее выдавали замуж за богатого человека, которого она никогда не видела. Три раза она выходила замуж, повинуясь воле короля Генри, и, исключая второго мужа — Одо Ватевил, — не сказала бы, что это было плохо. К тому же, Бертрада была слишком хороша для жизни в монастыре, да и что могут они, наследники Морлакса, сделать? Король наградил отца жениха баронством, его самого сделал рыцарем. К тому же ее пятнадцатилетняя сестра помимо значительных поместий владела частью драгоценностей матери да двумя сотнями серебряных монет в придачу. «Нет, сказала она самой себе, с таким богатством Бертранда не может стать монахиней». Констанция вздохнула и пошла к себе в комнату.
ГЛАВА 2
Служанки с трудом усадили упирающуюся Бертраду в бадью, наполненную горячей водой.
Констанция прилегла в своей комнате. Паж принес ей чашу вина. Сделав несколько глотков, она вспомнила, что не ела с самого утра. Но очень скоро ее мысли вернулись к сестре. Бертрада была в школе монастыря почти пять лет, и аббатисы не могли придумать ничего лучше, чем сделать монахиней юную наследницу Морлакса, которая изрядно обогатила бы их казну. Не новость, что все маленькие девочки в разное время представляют себя монахинями, но обычно это лишь игры, которые постепенно забываются. Но ее младшая сестра вела себя по-другому. Решение быть монахиней было неизменным с самого юного возраста. Констанция думала о средней сестре. Это была добропорядочная леди, но она нуждалась в помощи. И Констанция, как старшая, обязана была ей помочь. Мысли снова возвратились к младшей. Констанция представила ее в красивой одежде, украшенной драгоценностями, во всей своей красе готовой предстать перед матерью и отцом жениха.
В полдень Уилвстан де Клинтон и Бертрада де Джобоург будут обвенчаны в присутствии всех гостей. Епископ Честера, одетый в пурпурное одеяние рыцаря, приехал лично обвенчать их. После венчания будет пир, а потом и спальня.
Констанция закусила губу, подумав о шумных братьях жениха. Они были готовы кричать и подпрыгивать даже в спальне новобрачных.
На ее собственную первую брачную ночь ее принесла с пира пьяная толпа гостей. Помятые ребра и запястья потом сильно болели. Для Бертрады она желала более мягкого обращения. Она отлично понимала, что только своим поведением в кровати жених мог сделать ее счастливой.
В это время Бертрада выскочила из лохани с водой, увернулась от женщин и, голая и мокрая, вбежала в комнату к Констанции.
— Спаси меня, я умоляю тебя! Спаси меня, Констанция!
Бертрада бросилась на колени перед кроватью сестры.
— Я не могу отдать ему мое чистое тело, оно принадлежит только Господу! Мне безразлично, что ты сделаешь, только спаси меня! Ты должна спасти свою сестру! Неужели нет ни одной возможности помочь мне сохранить чистоту?!
Констанция с ужасом представила, что наговорили ее сестре монахини.
— Ступай обратно! Ты знаешь, что я не смогу спасти тебя от приказа короля! Я трижды не могла спасти себя…
Бертрада изумленно смотрела на свою сестру. Констанция убрала ее мокрые волосы с лица, — Пойдем, — добавила она нежно, — я была обвенчана первый раз, когда мне было только четырнадцать, а моему мужу сорок два. Он обращался со мной как с ребенком, нежно и ласково…
Констанция не сказала, что Балдрис де Крез: имел наложницу в своем обозе, когда приехал
Морлакс. Это была крупная женщина со смуглой кожей и дерзкими глазами, дочь крепостной. Сначала де Крези в постели с ней вел себя как огромный зверь. Но когда через девять месяцев Констанция родила ему дочь — Ходерн, — муж охладел к юной супруге.
Констанция внимательно оглядела сестру, стоявшую перед ней на коленях. Бертрада была длинноногой, с острыми, развившимися грудями и узкой талией.
— Помоги мне, — шептала она. — Я не хочу, чтобы он ко мне прикасался.
Констанция нежно провела рукой по мокрым волосам сестры.
— Пойдем… Не бойся… Жених должен сделать это…
Бертрада вытерла глаза.
— Ты даже не пытаешься противиться моей свадьбе? И не сделаешь ничего, потому что боишься разрушить свои надежды!
— Господи! А что тогда будет с нами?! — Констанция встала и поставила чашку на стол. — Последуй моему совету — разреши Уилвстану обладать тобой… Поверь мне — это должно и тебе понравиться…
В дверь постучали. Это была одна из монахинь местного монастыря с посланием о заключенных.
Констанция взяла сестру за подбородок и заглянула в ее глаза. Церковь проповедовала, что более одного раза замуж выходить нельзя, сделать так — значит прегрешить против Бога. Она же была замужем три раза, и это ее грех, не короля Генри, не епископа Честера, а ее собственный. По просьбе Констанции король оказал ей милость — она была свободна три года, но ее сестра вместо сохранения святых клятв и против собственной воли должна быть выдана замуж за рыцаря де Клинтона.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68