Однако Вильгемина с неудовольствием отклонила эту заботу. Памятуя об их общей клятве верности, она решила остаться и не отступила. Она взяла на себя все заботы о больном монархе, находившемся в Мраморном дворце в Потсдаме. Никто и ничто, в том числе явные и скрытые угрозы, не могли вынудить ее уступить позиции сторонникам королевской семьи. Она хотела быть рядом с ним до тех пор, пока хватит сил. Она прекрасно понимала, что ей не стоит ждать ничего хорошего от королевской семьи, как только король отправится в последнее путешествие. На предложение голландского генерала Констана покинуть Берлин она храбро отвечала: «С сознанием полной моей невиновности я остаюсь, да, я остаюсь даже в том случае, если бы у меня была уверенность, что свои дни я окончу в тюрьме или под топором палача. Я ни при каких обстоятельствах не покину короля, который всегда был моим благодетелем и другом. Моя забота нужна ему. Кажется даже, что благодаря моему присутствию он чувствует себя лучше, и я предпочитаю смотреть тысяче смертей в лицо, пока дыхание еще теплится в нем».
Дни короля были сочтены. Ни врачи, ни знахари не могли вернуть ему уходящие силы. 15 и 16 ноября 1797 г. страдания больного стали нестерпимыми. Придворный врач, тайный советник Зелле, сообщил Лихтенау и королевской семье, что конец близок. Лихтенау, измученная длительным уходом за больным, упала в обморок, и ее отправили в собственные покои. Тотчас после этого в покоях короля появились генерал Бишоффвердер и два штабных офицера. В это время здесь находились только Ритц и камердинер-француз, члены королевской семьи отсутствовали при последних часах «Благословенного». Началась ужасная агония. Ничего не оставалось от того почитания, которым он был окружен, когда был здоров. Теперь, когда король больше не обладал прежним могуществом, никому больше не было до него дела. Его верная подруга лежала в беспамятстве. И 16 ноября 1797 г., в 9 часов утра, король избавился от своих страданий...
Не успел король умереть, как решилась судьба Лихтенау. Ее тотчас покинули все друзья. Они моментально перебежали в противоположный лагерь.
Прежний почитатель графини граф фон Гаугвиц с уверенностью нового хозяина тотчас отдал приказ, в соответствии с которым взвод гвардейцев должен был занять ее квартиру. Ее уведомили, что она находится под арестом.
Вот теперь все и началось! Всевозможные обвинения обрушились на голову беззащитной женщины! Она оказалась шпионкой, воровкой, короче говоря, исчадием ада, которое разоряло государство. За всем этим напускным возмущением стояли трусы и действительно замешанные в махинациях.
Так как никаких доказательств противного не существовало, эта ложь действовала. Злословили кто как мог. Вот, в благодарность за все благодеяния короля эта шлюха еще и отравила его. Ненависть к ней росла.
Народ проклинал ее и требовал ее публичного наказания. Раздавались даже призывы повесить ее. И хорошо еще, что она находилась под стражей, иначе чернь могла бы ее растерзать.
Наконец было принято решение. В нем было семь пунктов:
«1. Графиня фон Лихтенау выдала государственные тайны.
2. Она злоупотребляла умственной слабостью короля и поддерживала заговорщицкую деятельность розенкрейцеров.
3. Она обворовывала государственную казну.
4. В Пирмонте она раздаривала государственное имущество.
5. Она похитила самый ценный бриллиант короны – «Солитэр» и у умирающего короля сняла с пальца два кольца с бриллиантами.
6. За три дня до смерти короля она куда-то унесла его личный портфель.
7. Она сознательно не допускала семью короля к его постели».
Три месяца находилась Лихтенау под следствием. Судьи не смогли найти никаких доказательств ее вины. Все показания обвиняемой находили подтверждение. Она ничего не скрывала. В том числе подарки, вызвавшие пересуды против нее.
Таким образом, придворный суд был вынужден признать ее невиновность.
Король Фридрих-Вильгельм III получил судебное решение. Но отношение его все равно было пристрастным. Его ненависть к фаворитке отца пересилила свойственное ему уважение к законам. Лихтенау должна была пасть – вот и все. И 17 февраля 1798 г. королевская комиссия зачитала ей королевский указ, в котором Фридрих-Вильгельм повелел, чтобы она вернула короне все подаренные ей его отцом ценности, дома в Шарлоттенбурге и Берлине и те самые 500 000 талеров в голландских ценных бумагах. Считалось, что все это она у усопшего короля выманила.
Собственно украшения, которые ювелиры оценили в 15 630 талеров, серебряные вещи и посуда ценой 26 579 талеров, а также обстановка были ей оставлены. Из всего этого она должна была также заплатить свои долги.
Кроме того, графиня была сослана в крепость Глогау. Она получила содержание в сумме 4000 талеров в год. Она также ни в коем случае не должна была оспаривать устно или письменно решение короля или как-либо пытаться скомпрометировать королевский дом.
Со свойственным ей мужеством графиня повела себя и в новом положении. В Глогау она прижилась очень быстро, и ей даже удалось подружиться с тамошним обществом. Через некоторое время все еще достаточно обворожительная графиня познакомилась с гитаристом Фонтано, настоящее имя которого было Франц фон Гольбейн. Их отношения становились все более сердечными и скоро переросли в любовную связь. Не раз в разговорах со своим возлюбленным Вильгемина жаловалась на судьбу, которая, с одной стороны, сделала ее графиней, а с другой – такой несчастной. «Я очень хотела бы,– говорила она, – остаться простой дочерью музыканта».
Франц фон Гольбейн попросил графиню выйти за него замуж. Она направила королю прошение разрешить ей путешествие в Карлсбад, а также соизволить дать свое согласие на ее замужество с Францем фон Гольбейном.
24 апреля 1802 г. Фридрих-Вильгельм III ответил ей:
«Высокочтимая!
По вашей просьбе от 19 числа этого месяца милостиво позволяю Вам осуществить Ваше намерение и сочетаться браком с Гольбейном, а также желаю Вам всяческих удовольствий, вытекающих из этого. Также охотно разрешаю Вам отправиться в путешествие в Карлсбад и при этом надеюсь, что могу быть уверенным, что распространявшиеся к Вашему несчастью в прошедшем году слухи и в дальнейшем не получат подтверждения и что к моему удовольствию Ваше поведение не изменится.
Остаюсь Вашим милостивым королем.
Подписано: Фридрих-Вильгельм».
Так начался новый виток в жизни Лихтенау, который она должна была провести в совершенно других кругах. Ей нужно было похвалить себя за то, что она предусмотрительно не стала никому жаловаться на приговор по судебному процессу королевского двора против нее...
В качестве постоянного места пребывания был назначен Вроцлав, где на Бишоффсгарден она сняла очень уютную квартиру.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79
Дни короля были сочтены. Ни врачи, ни знахари не могли вернуть ему уходящие силы. 15 и 16 ноября 1797 г. страдания больного стали нестерпимыми. Придворный врач, тайный советник Зелле, сообщил Лихтенау и королевской семье, что конец близок. Лихтенау, измученная длительным уходом за больным, упала в обморок, и ее отправили в собственные покои. Тотчас после этого в покоях короля появились генерал Бишоффвердер и два штабных офицера. В это время здесь находились только Ритц и камердинер-француз, члены королевской семьи отсутствовали при последних часах «Благословенного». Началась ужасная агония. Ничего не оставалось от того почитания, которым он был окружен, когда был здоров. Теперь, когда король больше не обладал прежним могуществом, никому больше не было до него дела. Его верная подруга лежала в беспамятстве. И 16 ноября 1797 г., в 9 часов утра, король избавился от своих страданий...
Не успел король умереть, как решилась судьба Лихтенау. Ее тотчас покинули все друзья. Они моментально перебежали в противоположный лагерь.
Прежний почитатель графини граф фон Гаугвиц с уверенностью нового хозяина тотчас отдал приказ, в соответствии с которым взвод гвардейцев должен был занять ее квартиру. Ее уведомили, что она находится под арестом.
Вот теперь все и началось! Всевозможные обвинения обрушились на голову беззащитной женщины! Она оказалась шпионкой, воровкой, короче говоря, исчадием ада, которое разоряло государство. За всем этим напускным возмущением стояли трусы и действительно замешанные в махинациях.
Так как никаких доказательств противного не существовало, эта ложь действовала. Злословили кто как мог. Вот, в благодарность за все благодеяния короля эта шлюха еще и отравила его. Ненависть к ней росла.
Народ проклинал ее и требовал ее публичного наказания. Раздавались даже призывы повесить ее. И хорошо еще, что она находилась под стражей, иначе чернь могла бы ее растерзать.
Наконец было принято решение. В нем было семь пунктов:
«1. Графиня фон Лихтенау выдала государственные тайны.
2. Она злоупотребляла умственной слабостью короля и поддерживала заговорщицкую деятельность розенкрейцеров.
3. Она обворовывала государственную казну.
4. В Пирмонте она раздаривала государственное имущество.
5. Она похитила самый ценный бриллиант короны – «Солитэр» и у умирающего короля сняла с пальца два кольца с бриллиантами.
6. За три дня до смерти короля она куда-то унесла его личный портфель.
7. Она сознательно не допускала семью короля к его постели».
Три месяца находилась Лихтенау под следствием. Судьи не смогли найти никаких доказательств ее вины. Все показания обвиняемой находили подтверждение. Она ничего не скрывала. В том числе подарки, вызвавшие пересуды против нее.
Таким образом, придворный суд был вынужден признать ее невиновность.
Король Фридрих-Вильгельм III получил судебное решение. Но отношение его все равно было пристрастным. Его ненависть к фаворитке отца пересилила свойственное ему уважение к законам. Лихтенау должна была пасть – вот и все. И 17 февраля 1798 г. королевская комиссия зачитала ей королевский указ, в котором Фридрих-Вильгельм повелел, чтобы она вернула короне все подаренные ей его отцом ценности, дома в Шарлоттенбурге и Берлине и те самые 500 000 талеров в голландских ценных бумагах. Считалось, что все это она у усопшего короля выманила.
Собственно украшения, которые ювелиры оценили в 15 630 талеров, серебряные вещи и посуда ценой 26 579 талеров, а также обстановка были ей оставлены. Из всего этого она должна была также заплатить свои долги.
Кроме того, графиня была сослана в крепость Глогау. Она получила содержание в сумме 4000 талеров в год. Она также ни в коем случае не должна была оспаривать устно или письменно решение короля или как-либо пытаться скомпрометировать королевский дом.
Со свойственным ей мужеством графиня повела себя и в новом положении. В Глогау она прижилась очень быстро, и ей даже удалось подружиться с тамошним обществом. Через некоторое время все еще достаточно обворожительная графиня познакомилась с гитаристом Фонтано, настоящее имя которого было Франц фон Гольбейн. Их отношения становились все более сердечными и скоро переросли в любовную связь. Не раз в разговорах со своим возлюбленным Вильгемина жаловалась на судьбу, которая, с одной стороны, сделала ее графиней, а с другой – такой несчастной. «Я очень хотела бы,– говорила она, – остаться простой дочерью музыканта».
Франц фон Гольбейн попросил графиню выйти за него замуж. Она направила королю прошение разрешить ей путешествие в Карлсбад, а также соизволить дать свое согласие на ее замужество с Францем фон Гольбейном.
24 апреля 1802 г. Фридрих-Вильгельм III ответил ей:
«Высокочтимая!
По вашей просьбе от 19 числа этого месяца милостиво позволяю Вам осуществить Ваше намерение и сочетаться браком с Гольбейном, а также желаю Вам всяческих удовольствий, вытекающих из этого. Также охотно разрешаю Вам отправиться в путешествие в Карлсбад и при этом надеюсь, что могу быть уверенным, что распространявшиеся к Вашему несчастью в прошедшем году слухи и в дальнейшем не получат подтверждения и что к моему удовольствию Ваше поведение не изменится.
Остаюсь Вашим милостивым королем.
Подписано: Фридрих-Вильгельм».
Так начался новый виток в жизни Лихтенау, который она должна была провести в совершенно других кругах. Ей нужно было похвалить себя за то, что она предусмотрительно не стала никому жаловаться на приговор по судебному процессу королевского двора против нее...
В качестве постоянного места пребывания был назначен Вроцлав, где на Бишоффсгарден она сняла очень уютную квартиру.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79