Должны были ставить «Виндзорских кумушек». Карлтон сообщил нам, что это комедия. Никто не желал смотреть трагедии. Люди хотели смеха, а не слез. Слезы кончились вместе с «круглоголовыми». Люди хотели видеть на сцене шалости, а не трупы. А больше всего они хотели видеть на сцене женщин. Долгое время женские роли исполнялись мужчинами, и хотя некоторые из них, например Эдвард Кинейстон, все еще исполняли женские роли и выглядели на сцене так, что многие женщины, говорят, влюблялись в них и поджидали после окончания спектаклей, чтобы усадить их в свои кареты, все-таки главной изюминкой театра, причиной его растущей популярности становились именно актрисы.
Карлтон рассказал нам о том, как король решил посмотреть «Гамлета», где Кинейстон играл королеву, и, поскольку спектакль никак не мог начаться, Карл потребовал объяснений. Управляющий, трясясь от страха, вошел в королевскую ложу и сказал: «Простите, Ваше Величество, королева еще не побрилась».
Его Величество был полностью удовлетворен этим и, более того, пришел в особо благостное настроение, передавшееся всему театру и обеспечившее успех спектаклю.
— Его Величество, конечно, уже проявил свою особую благосклонность к дамам, — сказал Карлтон, — и его верноподданные обязаны следовать примеру монарха.
Лорд Эверсли покачал головой.
— Мне не хотелось бы проявлять нелояльность, — сказал он, — но, по-моему, его верноподданные были бы более счастливы, если бы он проявлял больше склонности к своей королеве и меньше — к этим гарпиям, которые окружают его.
— Позиции Кастлмейн сильны как никогда, — заметил Карлтон. — Но это не исключает возможности того, что королевский взгляд может упасть и на кого-то другого… что вы и увидите, когда начнется спектакль.
Судя по усмешке на его устах, готовился какой-то сюрприз. Интересно, какой же? Вскоре мне предстояло об этом узнать, поскольку вдоль края сцены зажглись свечи, и это значило, что спектакль начинается.
Появились Шеллоу и Слендер, но некоторое время ничего нельзя было расслышать из-за шума в зале. Слендер сделал несколько шагов вперед, и кто-то прокричал:
— Поберегись, приятель! Сейчас у тебя загорятся штаны!
Шеллоу поднял руку:
— Дамы и господа, все и каждый, прошу тишины, мы начинаем спектакль.
Манера, с которой он произносил эти слова, вернула меня в тот давний вечер в Конгриве, когда прибыли странствующие актеры. Шеллоу напоминал их драматическими нотками в голосе и жестами.
В зале стало потише, и кто-то прокричал:
— Тогда давай, приятель!
— С вашего позволения, — сказал Шеллоу, отвесив глубокий поклон.
Спектакль начался.
Впервые оказавшись в театре, я почувствовала сильнейшее волнение. Мне всегда нравилось сценическое искусство, а теперь мне предстояло увидеть профессионалов. Я знала содержание пьесы и приготовилась наслаждаться ею.
В первой сцене второго акта на сцену вышла миссис Пейдж.
В руке она держала лист бумаги, и, когда я пригляделась к ней, у меня оборвалось сердце. Ошибиться было невозможно. Харриет!
Повернув голову, я увидела, что за мной наблюдает Карлтон. Он насмешливо улыбался. Он все знал и специально привел нас сюда.
Я вновь обратила свое внимание на сцену. Харриет немножко изменилась. Возможно, стала менее стройной. А может быть, слегка постарела. Но она была красива, как и раньше.
Я почувствовала, что Карлотта напряглась. Она тоже узнала ее.
И новь я посмотрела на сцену. Мне хотелось смотреть на Харриет, не отрываясь. Я всегда чувствовала в ней какой-то магнетизм, и зрители тоже ощущали его, так как шушуканье и покашливания прекратились и в зале воцарилась мертвая тишина.
Я была глубоко потрясена и не могла следить за развитием сюжета. Все мои мысли были заняты Харриет. Что произошло с ней? Как она попала сюда? Бросил ли ее Джеймс Джилли, или она сама покинула его? Была ли она счастлива? Занималась ли тем, чем хотела? Мне нужно было поговорить с ней сегодня же.
Напряжение Карлотты, сидевшей рядом со мной, росло.
— С тобой все в порядке? — спросила я.
— Ты видишь? — шепнула она. Я кивнула.
— Он, должно быть, бросил ее. Она дошла до этого…
— Прошу тишины, дамы! Зрители, как ни странно, увлечены происходящим на сцене, — шепнул Карл-тон Я продолжала размышлять о Харриет. Я была чрезвычайно взволнована, потому что вновь увидела ее.
— Мне нужно видеть ее, — сказала я. — Я не могу уйти, не встретившись с ней. Карлотта воскликнула:
— Нет, Арабелла! Это невозможно. Мы не хотим ее больше знать.
— Я не могу не повидаться с ней, я должна видеть ее.
— Я проведу вас в ее гримерную. Несомненно, она будет там, — сказал Карлтон.
— Благодарю вас, — ответила я.
— Всегда к вашим услугам, — шепнул он. Я заметила, что он хорошо знаком с расположением помещений в театре. Персонал тоже знал его. Мы подошли к какому-то мужчине и объяснили, что мы — друзья миссис Пейдж и хотели бы с нею поговорить.
Некоторая сумма денег сменила владельца, и оказалось, что наш визит вполне возможен. Впервые я была благодарна Карлтону. Нас провели в небольшую комнату, в которой вскоре появилась Харриет.
— Харриет! — воскликнула я и, не раздумывая, бросилась к ней, протягивая руки. Она крепко обняла меня.
— Я видела тебя в ложе, — сказала она, — и знала, что ты зайдешь.
Карлтон поклонился.
— Ваша игра была великолепна, — признал он.
— Благодарю вас, добрый сэр, — кивнула она в ответ.
— Я оставлю вас, чтобы дать вам возможность поговорить, и вернусь минут через десять, кузина.
Когда за ним захлопнулась дверь, Харриет состроила гримасу.
— Он мне никогда не нравился, — сказала она.
— Харриет, что ты здесь делаешь?
— Мне казалось, что это очевидно.
— Ты…
— Я — одна из актрис Томаса Киллигрю, и, поверь мне, это немалое достижение.
— Но сэр Джеймс…
— Сэр Джеймс! Он послужил только ступенькой. Мне нужно было уехать. Подвернулся он… и предоставил мне средства.
— Значит, ты его не любила?
— Любила! Ах, моя милая, романтичная Арабелла, всегда думающая о любви! Что толку любить девушке, у которой нет крыши над головой и которая склонна получать от жизни некоторые радости?
— Ведь ты так красива! Ты могла бы выйти замуж за Чарльза Конди.
— Рядом с тобой в ложе я видела Карлотту с кислой физиономией. Уж наверняка она пришла сюда не для того, чтобы полюбоваться на меня.
— Ты обошлась с ней весьма дурно, Харриет.
— Дурно! Я просто хорошо отнеслась к молодому человеку, которому явно не нравилась Карлотта. Но мы понапрасну тратим время. Расскажи мне, как ты живешь. Как тебе понравилась нынешняя Англия? Как мальчики?
— Все в порядке.
— А маленький Ли?
— Он очень миловиден и умеет постоять за себя.
— Значит, он пошел в меня. Как ты относишься к нему? По-матерински?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102