Я видела его испуганное лицо, слышала его крики и поняла, что вспоминаю давнишний ночной кошмар.
— С вами все в порядке? — спросил Джоффри.
— О да… все хорошо, благодарю вас. Вы можете посчитать меня неблагодарной, однако я вынуждена отклонить ваше предложение. Дело просто в том, что я не уверена…
Он мягко пожал мою руку.
— Я понимаю, — сказал он, — Вы должны сознавать это, Арабелла. Я всегда буду понимать вас.
Я была уверена в правоте его слов и чуть не пожалела, что не ответила «да».
Одновременно у меня появилось ужасное подозрение: возможно, мне следовало ответить «да» еще раньше, во время встречи с Карлтоном в этом саду.
Лорд Эверсли решил, что на благодарственную службу в Лондон мы отправимся все вместе. Дядя Тоби пришел в восторг. Он всегда был готов под любым предлогом уехать в Лондон и проводил там много времени. Лорд Эверсли заявил, что их городской дом никогда не эксплуатировался столь интенсивно, как с момента приезда дяди Тоби. Свекровь сказала мне, что она слегка расстроена поведением дяди Тоби, который питал излишнюю склонность к выпивке и к азартным играм, любил засиживаться в кофейне и был без ума от театра. Он весьма благосклонно относился к хорошеньким актрисам, а в особенности к Молли Дэйвис, которая, по слухам, была фавориткой короля.
— У Тоби всегда были с этим неприятности, — сказала Матильда. — Мой муж говорит, что в молодости Тоби доставлял родителям массу беспокойства. И они не слишком огорчились, когда он решил поискать счастья в Вирджинии. Там, конечно, ему не пришлось видеть ни театров, ни хорошеньких актрис.
Однако все мы были готовы прощать дяде Тоби его мелкие грешки. Несмотря ни на что, он был очарователен.
Так или иначе, он больше всех рвался на это благодарственное богослужение.
Пришло письмо из Фар-Фламстеда. Моя мать выражала надежду на то, что по пути в Лондон мы заночуем у них, поскольку они, само собой разумеется, тоже собираются в Лондон. Будет очень удачно, если вся семья наконец соберется вместе.
Итак, было решено: мы едем.
Меня всегда радовали встречи с семьей, хотя дети уже не выражали прежней безумной радости по случаю моего прибытия. Даже Фенн перестал прыгать вокруг меня, издавая восторженные вопли. Теперь ему было уже двенадцать лет, и такое детское поведение ему не приличествовало. Что касается Дика, то ему скоро исполнялось шестнадцать и он был почти мужчиной, а Анджи в свои тринадцать лет выглядела прямо-таки юной леди. , Мой отец горячо обнял меня, но я заметила в его глазах ту же озабоченность, что и в глазах матери. Они оба хотели, чтобы я вышла замуж, и, вне всяких сомнений, одобрили бы мой брак с Джоффри. Меня так и подмывало рассказать матери о том, что мне сделаны сразу два предложения, но я удержалась. Она обязательно захотела бы узнать, как я отношусь к обоим соискателям моей руки, а я была не готова исповедоваться даже перед ней.
Карлтон уже находился в Лондоне. Он поселился в доме Эверсли на фешенебельной Клементс-лейн, куда должны были приехать и мы, а мои родители собирались остановиться в отцовском доме с садом, сбегающим прямо к реке, — в доме, являвшемся собственностью семьи еще со времен Генриха VIII.
В Лондоне к нам должен был присоединиться Лукас со своей молодой женой, и мать была в превосходном настроении, предвкушая общий семейный сбор.
Но я не чувствовала себя совершенно счастливой, поскольку со мной не было моего сына, хотя Карлтон уверял меня, что под присмотром Салли Нуленс мальчики будут не в меньшей безопасности, чем со мной, и я с этим согласилась.
Итак, мы посетили службу, и там я имела честь быть представленной королю и королеве. Естественно, я была очарована им, как был бы очарован на моем месте и любой другой, но мне очень понравилась и милая королева с задумчивыми грустными темными глазами. Было жаль бедняжку, если все эти истории о похождениях короля соответствовали истине, в чем я не слишком сомневалась.
Когда мы вышли из церкви, рядом со мной оказался Карлтон, и он показал мне Барбару Вилльерс, леди Кастлмейн — женщину, которая произвела на меня неприятное впечатление. Карлтон рассмеялся:
— Ее считают просто неотразимой.
— Если бы я была мужчиной, для меня не было бы ничего легче, чем сопротивляться ее чарам.
— Да, но вы ведь не мужчина, а уж как вы умеете сопротивляться, мне известно. Я убедился в этом лично.
Отвернувшись, я поспешила к своему отцу.
Мы все вернулись на Клементс-лейн, а позже моя семья уехала в свою резиденцию. В этот вечер за ужином дядя Тоби предложил на следующий день всей компанией отправиться в театр.
Идея понравилась, и меня волновала перспектива новой встречи с Харриет, хотя ее имя и не было упомянуто. Мне показалось, что Карлтон внимательно наблюдает за мной.
Итак, мы поехали в Кингз-хаус, и я опять радовалась тому, что нахожусь в театре и наблюдаю из ложи за всем происходящим. Кавалеры, девушки с апельсинами, дамы в масках и дамы с мушками, и вновь утонченные кавалеры… Теперь здесь было гораздо больше порядка, чем во время моего первого посещения, и, когда я вслух прокомментировала это, Карлтон сказал мне, что люди, наконец, поняли: в театр ходят для того, чтобы смотреть и слушать пьесу, и они все более и более интересуются происходящим на сцене, а не возможностью устраивать скандалы в зрительном зале.
Видимо, это так и было, поскольку к началу спектакля в зале воцарилась тишина и на сей раз актерам не потребовалось обращаться к публике с просьбой соблюдать порядок.
Пьеса называлась «Английский месье»и была написана достопочтенным Джеймсом Ховардом, одним из сыновей герцога Беркшира. Его братья тоже писали для сцены, как сообщил мне Карлтон по дороге в театр, и тем же самым занимался его родственник Джон Драйден.
Дядя Тоби рассказал, что он видел постановку драйденовских «Дам-соперниц», которая ему очень понравилась.
— И он же написал вместе с Робертом Ховардом «Королеву-индианку», это чудесная пьеса о Монтесуме, которую великолепно поставили на сцене. Но мне подавайте комедию. Я с нетерпением жду сегодняшнего вечера. Есть здесь одна актрисочка, на которую я просто любуюсь.
— Арабелле, разумеется, тоже понравится ее игра, — с улыбкой сказал Карлтон.
Я задумалась над тем, что кроется за его словами. По правде сказать, я все время подозревала, что во всяком его поступке и слове есть скрытый смысл.
— Сегодня театр будет переполнен, — сказал лорд Эверсли. — После столь долгого перерыва люди ждут-не дождутся возобновления развлечений.
— Но театрам действительно было необходимо закрыться на время чумы, дядя Тоби, — возразила я.
— Безусловно, но мы многое потеряли. Следует наверстать упущенное.
Начался спектакль. Я ожидала появления Харриет, но роль главной героини, леди Уэлти, исполняла не она, а другая женщина, очень хорошенькая, живая, игривая и слегка напоминавшая очаровательного мальчишку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102
— С вами все в порядке? — спросил Джоффри.
— О да… все хорошо, благодарю вас. Вы можете посчитать меня неблагодарной, однако я вынуждена отклонить ваше предложение. Дело просто в том, что я не уверена…
Он мягко пожал мою руку.
— Я понимаю, — сказал он, — Вы должны сознавать это, Арабелла. Я всегда буду понимать вас.
Я была уверена в правоте его слов и чуть не пожалела, что не ответила «да».
Одновременно у меня появилось ужасное подозрение: возможно, мне следовало ответить «да» еще раньше, во время встречи с Карлтоном в этом саду.
Лорд Эверсли решил, что на благодарственную службу в Лондон мы отправимся все вместе. Дядя Тоби пришел в восторг. Он всегда был готов под любым предлогом уехать в Лондон и проводил там много времени. Лорд Эверсли заявил, что их городской дом никогда не эксплуатировался столь интенсивно, как с момента приезда дяди Тоби. Свекровь сказала мне, что она слегка расстроена поведением дяди Тоби, который питал излишнюю склонность к выпивке и к азартным играм, любил засиживаться в кофейне и был без ума от театра. Он весьма благосклонно относился к хорошеньким актрисам, а в особенности к Молли Дэйвис, которая, по слухам, была фавориткой короля.
— У Тоби всегда были с этим неприятности, — сказала Матильда. — Мой муж говорит, что в молодости Тоби доставлял родителям массу беспокойства. И они не слишком огорчились, когда он решил поискать счастья в Вирджинии. Там, конечно, ему не пришлось видеть ни театров, ни хорошеньких актрис.
Однако все мы были готовы прощать дяде Тоби его мелкие грешки. Несмотря ни на что, он был очарователен.
Так или иначе, он больше всех рвался на это благодарственное богослужение.
Пришло письмо из Фар-Фламстеда. Моя мать выражала надежду на то, что по пути в Лондон мы заночуем у них, поскольку они, само собой разумеется, тоже собираются в Лондон. Будет очень удачно, если вся семья наконец соберется вместе.
Итак, было решено: мы едем.
Меня всегда радовали встречи с семьей, хотя дети уже не выражали прежней безумной радости по случаю моего прибытия. Даже Фенн перестал прыгать вокруг меня, издавая восторженные вопли. Теперь ему было уже двенадцать лет, и такое детское поведение ему не приличествовало. Что касается Дика, то ему скоро исполнялось шестнадцать и он был почти мужчиной, а Анджи в свои тринадцать лет выглядела прямо-таки юной леди. , Мой отец горячо обнял меня, но я заметила в его глазах ту же озабоченность, что и в глазах матери. Они оба хотели, чтобы я вышла замуж, и, вне всяких сомнений, одобрили бы мой брак с Джоффри. Меня так и подмывало рассказать матери о том, что мне сделаны сразу два предложения, но я удержалась. Она обязательно захотела бы узнать, как я отношусь к обоим соискателям моей руки, а я была не готова исповедоваться даже перед ней.
Карлтон уже находился в Лондоне. Он поселился в доме Эверсли на фешенебельной Клементс-лейн, куда должны были приехать и мы, а мои родители собирались остановиться в отцовском доме с садом, сбегающим прямо к реке, — в доме, являвшемся собственностью семьи еще со времен Генриха VIII.
В Лондоне к нам должен был присоединиться Лукас со своей молодой женой, и мать была в превосходном настроении, предвкушая общий семейный сбор.
Но я не чувствовала себя совершенно счастливой, поскольку со мной не было моего сына, хотя Карлтон уверял меня, что под присмотром Салли Нуленс мальчики будут не в меньшей безопасности, чем со мной, и я с этим согласилась.
Итак, мы посетили службу, и там я имела честь быть представленной королю и королеве. Естественно, я была очарована им, как был бы очарован на моем месте и любой другой, но мне очень понравилась и милая королева с задумчивыми грустными темными глазами. Было жаль бедняжку, если все эти истории о похождениях короля соответствовали истине, в чем я не слишком сомневалась.
Когда мы вышли из церкви, рядом со мной оказался Карлтон, и он показал мне Барбару Вилльерс, леди Кастлмейн — женщину, которая произвела на меня неприятное впечатление. Карлтон рассмеялся:
— Ее считают просто неотразимой.
— Если бы я была мужчиной, для меня не было бы ничего легче, чем сопротивляться ее чарам.
— Да, но вы ведь не мужчина, а уж как вы умеете сопротивляться, мне известно. Я убедился в этом лично.
Отвернувшись, я поспешила к своему отцу.
Мы все вернулись на Клементс-лейн, а позже моя семья уехала в свою резиденцию. В этот вечер за ужином дядя Тоби предложил на следующий день всей компанией отправиться в театр.
Идея понравилась, и меня волновала перспектива новой встречи с Харриет, хотя ее имя и не было упомянуто. Мне показалось, что Карлтон внимательно наблюдает за мной.
Итак, мы поехали в Кингз-хаус, и я опять радовалась тому, что нахожусь в театре и наблюдаю из ложи за всем происходящим. Кавалеры, девушки с апельсинами, дамы в масках и дамы с мушками, и вновь утонченные кавалеры… Теперь здесь было гораздо больше порядка, чем во время моего первого посещения, и, когда я вслух прокомментировала это, Карлтон сказал мне, что люди, наконец, поняли: в театр ходят для того, чтобы смотреть и слушать пьесу, и они все более и более интересуются происходящим на сцене, а не возможностью устраивать скандалы в зрительном зале.
Видимо, это так и было, поскольку к началу спектакля в зале воцарилась тишина и на сей раз актерам не потребовалось обращаться к публике с просьбой соблюдать порядок.
Пьеса называлась «Английский месье»и была написана достопочтенным Джеймсом Ховардом, одним из сыновей герцога Беркшира. Его братья тоже писали для сцены, как сообщил мне Карлтон по дороге в театр, и тем же самым занимался его родственник Джон Драйден.
Дядя Тоби рассказал, что он видел постановку драйденовских «Дам-соперниц», которая ему очень понравилась.
— И он же написал вместе с Робертом Ховардом «Королеву-индианку», это чудесная пьеса о Монтесуме, которую великолепно поставили на сцене. Но мне подавайте комедию. Я с нетерпением жду сегодняшнего вечера. Есть здесь одна актрисочка, на которую я просто любуюсь.
— Арабелле, разумеется, тоже понравится ее игра, — с улыбкой сказал Карлтон.
Я задумалась над тем, что кроется за его словами. По правде сказать, я все время подозревала, что во всяком его поступке и слове есть скрытый смысл.
— Сегодня театр будет переполнен, — сказал лорд Эверсли. — После столь долгого перерыва люди ждут-не дождутся возобновления развлечений.
— Но театрам действительно было необходимо закрыться на время чумы, дядя Тоби, — возразила я.
— Безусловно, но мы многое потеряли. Следует наверстать упущенное.
Начался спектакль. Я ожидала появления Харриет, но роль главной героини, леди Уэлти, исполняла не она, а другая женщина, очень хорошенькая, живая, игривая и слегка напоминавшая очаровательного мальчишку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102